Сжигая мосты

— Он всегда заказывает с корицей.

— Спасибо, — также тихо ответила я и положила ароматную булочку на тарелку.

Поставив тарелку на поднос, я уже через секунду направлялась к кофеварочной машине. Про двойной эспрессо я помнила хорошо, поэтому на этом этапе прохождения дистанции «мой первый клиент» преград у меня не возникло. Бросив благодарный взгляд на мою спасительницу и коллегу в одном лице, я взяла поднос и, стараясь не споткнуться, неуверенной походкой направилась к выходу.

Свежий воздух остудил мои пылающие щеки, и я спокойно завершила свою миссию по доставке питания своему первому клиенту. Видимо, моя неуклюжесть и неуверенность движений умилили посетителя, потому что он даже оставил мне чаевые. На моё счастье, этот мужчина был единственным моим клиентом в этот день, поэтому оставшуюся часть рабочего дня я помогала Дафне в зале.

— Ну что ж, первый блин почти не комом, — подытожила хозяйка, когда мы протирали столы и расставляли на них стулья, чтобы было удобнее мыть полы. В таком маленьком кафе технический персонал не входил в бюджет, поэтому в то время, как наша хозяйка убирала на кухне, мы с Дафной мыли посуду и полы в зале. – Твой испытательный срок окончен, завтра уже работаешь в полную силу и за полный оклад плюс чаевые.

Я заулыбалась во всё лицо и от нахлынувшей радости чуть было не бросилась обнимать свою хозяйку, но вовремя опомнилась. Дафна же похлопала меня по спине и весело и торжественно произнесла:

— Добро пожаловать в команду!

С этого самого момента моя жизнь в Форксе завертелась, словно привычный, но такой смертоносный и пугающий смерч в штате Флорида. Утром я бегом отводила Ренесми в садик, затем торопилась на работу и весь день вертелась как белка в колесе, обслуживая посетителей кафе, после работы снова бежала в садик, чтобы забрать дочь и отвести её на танцы. Помимо всего прочего, с недавних пор у меня всегда с собой был рюкзак, заполненный учебниками и лекциями, чтобы каждую свободную минутку я могла уделить учёбе, поэтому весь тот час, пока Ренесми танцевала в классе, я ожидала её в коридоре, повторяя уже давно пройденные материалы по истории искусств.

Вечером я была настолько вымотана, что у меня едва хватало сил, чтобы выпить уже ставшую традиционной чашку кофе с Джейкобом и обменяться с ним впечатлениями или новостями, полученными за день. Даже свой единственный выходной – воскресенье - я почти весь уделяла чтению книг, изредка выкраивая несколько часов на уборку дома и игру с дочерью. Признаюсь, я стала буквально одержима идеей восстановиться в колледже, и эта одержимость придавала мне сил и уверенности в себе. Джейк и Чарли мне очень помогали, развлекая Ренесми, пока я загружала свой мозг датами рождения знаменитых художников и музыкантов различных эпох. Блэк иногда даже готовил для нас воскресный обед, в то время пока я пропадала в библиотеке или погружалась в изучение материалов на диване гостиной.

Это было так необычно видеть на своей кухне мужчину с закатанными по локоть рукавами, нарезающего мясо или овощи. Эдвард никогда и близко не приближался к кухне, максимум, на что он был способен, – это вытереть тарелки и сложить их в шкаф. Всю домашнюю работу всегда выполняла я, а мой бывший муж считал, что это чисто женская обязанность, потому что мужчина должен приносить в дом деньги, а не мыть посуду.

Иногда я отрывалась от чтения и украдкой наблюдала за уверенными движениями Джейкоба, господствующего за разделочным кухонным столом. Он не догадывался, что является объектом моей слежки, и был полностью погружён в свои действия. Лицо его в такие моменты было сосредоточенным, серьёзным, будто бы он не кухонным ножом орудует, а снайперской винтовкой, что заставляло меня улыбаться от умиления. Мускулы на его сильных длинных руках напрягались от прилагаемых усилий, натягивая тонкую ткань повседневной рубашки, пальцы слажено работали, а я не могла оторвать взгляд от этого действа.

Мой рабочий день по субботам начинался на час позже, но вставать мне приходилось также рано, чтобы успеть отвезти Ренесми в дом Калленов, где её с распростёртыми объятьями встречала бабушка и где она могла позже увидеться с Эдвардом, которого я продолжала старательно избегать, дабы ненароком не растормошить почти затянувшуюся рану в груди. Надо отдать ему должное, он каждую субботу ни свет ни заря приезжал в Форкс, чтобы провести с Ренесми целый день. Периодически Эдвард даже пытался забрать её на ночь в Сиэтл, но дочь не настолько доверяла ему, чтобы уехать так далеко от меня. Я знала, что Ренесми до сих пор не чувствует себя в полной безопасности с Калленом из-за нашего развода и ей спокойней, когда она находится в Форксе, зная, что я смогу забрать её в любую минуту. Однако, несмотря на это, малышка каждый раз с нетерпением ждала встречи с отцом и всегда возвращалась домой с отличным настроением.

Судя по её рассказам, Эдвард буквально завалил свою бывшую спальню игрушками так, что теперь она стала игровой комнатой для Ренесми. Я догадывалась, что в доме Калленов моей дочери позволяли всё, что только она могла захотеть. Мне это не нравилось, я считала, что ребёнок должен знать меру и понимать, где проложены границы дозволенного, но запретить Карлайлу и Эсми баловать их единственную внучку я не могла да и не имела права. Кто как ни бабушки с дедушками должны баловать детей?

Вот и сегодня я снова везла дочь по знакомой дороге к Калленам, любуясь так быстро позеленевшим после зимы лесом. Бросив мимолётный взгляд на экран телефона, я с некоторым удивлением отметила, что апрель уже перевалил за середину. Как же быстро бежит время, когда каждая минута твоей жизни расписана и тебе необходимо сделать кучу дел за день. Надо признать, мне нравилась моя активная жизнь, я ощущала себя настоящей, нужной и живой. Мне некогда было думать о прошлом, некогда было вспоминать случившееся, некогда было жалеть себя. В связи с такой загруженностью я практически забыла о своём разводе, забыла о прошлой жизни, которая теперь казалась мне такой далёкой и нереальной, словно с тех пор прошло не четыре месяца, а четыре года.

Только иногда ночью, когда я не могла долго уснуть из-за барабанящего по крыше и подоконнику дождя, воспоминания накатывали на меня, причиняя боль и бередя слегка зажившую рану. Может быть, поэтому я так старалась вымотаться за день, отдать все силы работе, учёбе, дочери и дому, чтобы вечером рухнуть в пустую постель и провалиться в глубокий сон до того, как хотя бы одна мерзкая мыслишка об Эдварде Каллене соизволит вклиниться в мою уставшую голову.

Передав дочь в руки Эсми, я, не выходя из машины, повернула руль на сто восемьдесят градусов и направила свой автомобиль в обратную сторону.

С каждым днём на улице становилось всё теплее, а посетителей кафе – всё больше и каждый норовил устроиться на веранде, даже если моросил дождь. Мне нравилось работать в «Лилии», я привыкла к Дафне и мы с ней даже можно сказать подружились. Я уже знала всех завсегдатаев кафе в лицо, была на «ты» с кофеварочной машиной и без труда могла нести в одной руке заставленный чашками и заварочным чайником поднос, не разлив ни капли. Я даже могла похвастаться, что умудрилась не разбить ни одного предмета посуды, что с присущей мне неуклюжестью можно было бы отнести скорее к подвигу, чем к обычному делу.

Но сегодня это моё достижение обнулилось, потому что произошла неприятная и совсем неожиданная для меня вещь. Я обслуживала третий столик на веранде, за котором сидели две девушки и двое молодых людей. Мне подумалось, что это скорее всего двойное свидание и я, расставляя перед ними чашки с кофе и тарелки с пирожными, прикидывала, кто кому пара. На автомате собрав со стола опустевшие стаканы из-под напитков, я всё ещё была погружена в свои размышления, перебегая глазами с девушек на парней, поэтому только боковым зрением уловила новоприбывших посетителей, усаживающихся за соседний столик.

Я развернулась с целью передать папку с меню новым гостям и в ту же секунду поднос с грязными стаканами выпал из моих рук, оповестив оглушающим лязгом о пол всех присутствующих в радиусе десятков метров о моей неуклюжести. Передо мной собственной персоной сидел Эдвард Каллен, неотразимый в своей красоте, а рядом с ним моя дочь.

— Мамочка, привет! Ты здесь работаешь? Здорово! – радостно защебетала Ренесми, а я почувствовала, как заливаюсь краской до самых кончиков ушей.

— Да, детка, — ответила я, пытаясь избавиться от улик совершённого мной преступления, разлетевшихся крупными и мелкими осколками по всей площадке веранды. Для этого пришлось сходить за шваброй и совком и попасться на глаза миссис Паркинсон.