Та, что правит балом

— Дорогая, я ценю твое старание придать мне респектабельный вид, — усмехнулся Павел, поворачиваясь ко мне. — Но это совершенно напрасно. Я ничем не занимаюсь и в будущем постараюсь следовать этой похвальной привычке.

— Что ж, неплохая привычка, — пожал Антон плечами, — если средства позволяют.

— Со средствами все непросто, — хмыкнул Павел. — То густо, то пусто.

— А чем вы зарабатываете на жизнь? Ничего, что я спрашиваю? — Тони, точно опомнившись, торопливо оглядел всех по очереди.

Мы с Машкой сидели с кислыми лицами, а Павел опять засмеялся.

— Да ради бога. Я игрок. Карты, бильярд… А игра такая штука: сегодня везет, завтра нет.

Антон не знал, что на это ответить, атмосферу немного разрядил официант, который принес нам заказ. Кое-как мы наладили беседу, попытались вспомнить юность, но и там оказалось много скользких тем. С юности перешли на день сегодняшний — тоже не лучше. Машка начала рассказывать про отдых в Турции. Антон все больше молчал, время от времени взгляд его останавливался на Павле, и тот начинал ухмыляться, тогда он поворачивался ко мне, и в его лице читалась растерянность.

— Я вас оставлю на минуту, — сказал Павел, поднимаясь, и пошел по проходу.

— Он совсем не изменился, — точно с укором сказала Машка и спросила:

— Ты счастлива?

Не знаю, чего больше было в этом вопросе: сомнения или боли.

— Конечно, — кивнула я.

— Приятный молодой человек, — брякнул Антон, и тут же удостоился сурового взгляда жены. — Пожалуй, я тоже выйду на минуточку, — засуетился он и покинул нас.

— Значит, отдохнули прекрасно? — начала я.

Машка взяла меня за руку и взглянула укоризненно.

— Неужели мы будем говорить об этом?

— А о чем ты хотела поговорить? — не поняла я. Точнее, сделала вид, что не понимаю.

— Он и вправду не изменился, — сказала со вздохом. — И ты по-прежнему любишь его.

— Разве могло быть иначе? — пожала я плечами.

— Наверное, нет. Он сказал, что здесь ненадолго.

— Сказал.

— И что? Поедешь с ним?

— Поеду, — отрезала я.

— Прости меня, — тихо сказала Машка. — Просто.., я боюсь. Когда появляется этот парень, хорошего ждать не приходится.

— Что ты хочешь этим сказать? — разозлилась я, хотя знала: злиться на Машку не имею права.

— Не сердись. Я не за себя боюсь, за тебя.

И тут я совсем не к месту брякнула:

— Вряд ли наши мужчины подружатся. — Этого вовсе не стоило говорить, но я уже сказала.

— Ник знает? — очень осторожно спросила она.

— Знает.

— И что?

— Хочет, чтобы я за ним шпионила.

— Неужели кассета до сих пор у Пашки? — Теперь было видно: Машка сильно испугалась.

— Нет. Ник перестраховывается.

— А Павел о нем знает?

— О Нике? Конечно. И о том, что я за ним шпионю, тоже.

— А ты шпионишь?

— Не говори глупостей.

— Тогда как ты надеешься выйти из положения?

— Что-нибудь придумаю, — пожала я плечами.

Машка напомнила о Нике весьма некстати. Где-то мой дорогой друг? Не появляется и даже не звонит… Что ж, надо позвонить самой. Завтра. Нет, лучше послезавтра. «Отложи дела на послезавтра, и у тебя появится два свободных дня», — вспомнив вдруг поговорку, усмехнулась я. Машка хотела еще что-то сказать, но тут вернулся Антон.

— А где Павел? — спросила Машка.

— Встретил знакомого.

— Знакомого? — нахмурилась я.

— Да, — как-то неуверенно произнес он. Должно быть, в моем лице читалось недоумение, и Тони счел нужным пояснить:

— Я видел, как он выходил на улицу через черный ход. Думал, покурить отправился, и хотел составить ему компанию, но на улице его ждал какой-то мужчина, и тогда я решил, что, скорее всего, мое присутствие неуместно.

— Наверное, действительно знакомый, — пожала плечами Машка, с тоской глядя на меня.

— Да, наверное, — кивнула я.

Павла не было довольно долго, и это почему-то пугало. Разговор не клеился, мы выпили, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Наконец Павел вернулся.

— Прошу прощения, задержался, — сказал весело. — Решил немного побыть на свежем воздухе.

— Тони сказал, ты встретил знакомого? — улыбнулась Машка, желая поддержать разговор.

Павел перевел взгляд на Тони, тот внезапно смутился, забормотал:

— Мне так показалось…

— Возможно, там еще кто-то прогуливался, — широко улыбнулся Павел и резко сменил тему:

— Какое-то у нас похоронное настроение. Предлагаю выпить.

Я заметила, что манжеты рубашки теперь не выглядывают из рукавов его пиджака. Почему я обратила внимание на такую ерунду? Но обратила. И страх растекся по груди, мешая дышать. Я без конца возвращалась взглядом к рукавам его пиджака и уже ни о чем другом не могла думать. Тони произносил какой-то длинный тост за дружбу, Павел поднял руку, и кончик манжета на мгновение выглянул из-под пиджака. На нем были две крохотные капли, и я знала, что это кровь. Павел поспешно убрал манжет, уверенный, что никто не обратил на это внимания, и тут наши взгляды встретились, мой испуганный и его откровенно враждебный. И я принялась что-то говорить, говорить, смеясь и дурачась.., и хотела лишь одного: забыть, забыть то, что увидела. Ничего не происходит, мы просто сидим в ресторане, пьем вино и болтаем о пустяках…

Под конец вечера, когда уже было много выпито, нам вроде бы удалось преодолеть ту холодность, которая возникла вначале. Мужчины говорили о футболе, а мы с Машкой просто радовались. Часов в двенадцать решено было разъезжаться по домам. Павел подозвал такси.

— Мы отвезем вас домой, — сказал он громко, повернувшись к Машке и Тони. Его слегка пошатывало от выпитого, улыбка не сходила с лица. Мы загрузились в машину, Павел начал рассказывать анекдот, забыл его где-то на середине, засмеялся и устроил голову на моем плече, бормотнув:

— Дорогая, кажется, я выпил лишнего.

— Я тоже, — отозвался Тони, который сидел впереди. — Завтра головная боль мне обеспечена.

Мы простились возле их подъезда, Павел даже вышел из машины, что я сочла подвигом.

— Не возражаешь, если я сразу отправлюсь в ванную? — спросил Павел, как только мы приехали домой.

— Конечно.

Он скрылся за дверью, а я вышагивала по коридору, нервно стискивая руки. Не выдержала и постучала в дверь.

— Еще пару минут, милая! — ответил он.