Та, которой могло не быть

— Не хочу лишнего внимания. Я и так в центре внимания.

— Король должен знать. И твой отец, как верховный маг.

Она упрямо мотнула головой и, скатившись с меня, села в постели.

— Калеб, что это такое?! — супруга смотрела по сторонам и открывала рот, как рыбка, выброшенная на берег.

Я быстро сел рядом и перетянул её к себе на колени. Обнял, защищая, и успокаивающе погладил по дрожащей спине.

— Ничего страшного не произошло. Подумаешь, всего-то придётся сделать ремонт. Не в первый раз. Графиня Виленийская поможет. У неё уже опыт в этом деле есть.

Ну да, комната была полностью разрушена. Не пострадала только кровать, на которой мы спали. Остальная мебель была разбита в щепки. Шпалеры ободранными лохмотьями свисали со стен. Все мелкие предметы сметены с дамского столика на пол. Обрывки обивки кресла ленточками свисали с люстры.

Успокоить Мирайю не получалось. Видимо, что-то не то я говорил, потому что она вдруг жалобно расплакалась.

— Это что же, всякий раз будет, когда мы с тобой... будем... заниматься любовью?

От такого предположения я рассмеялся. Заплаканные глазки с осуждением посмотрели на меня, отчего мне сразу же пришлось напустить на себя серьёзный вид.

— Нет, моя дорогая. Это был единственный раз, когда Стихии были полностью предоставлены себе и в конкурентном противостоянии решали, которая их них станет доминирующей.

— Ты уверен? — она повернула ко мне лицо, обняла за шею и так это, не шутя, предложила: — Предлагаю проверить опытным путём.

Глава 41. Время разделить прошлое

После подтверждения статуса супругов на брачном ложе, Калеба как подменили. Вся его нерешительность в отношении меня, хвала Стихиям, испарилась. Осталось только пуританское воспитание зоуракца. А это значит, в присутствии посторонних не проявлять откровенных знаков внимания. Никаких публичных поцелуев в губы, объятия выражаются в скромной поддержке за талию. Максимум — это держаться за руки.

Зато наедине или скрывшись со мной за углом от внимательного взгляда бабушки, Калеб вёл себя раскованно и страстно-несдержанно. И мне это нравилось. Потом мы, как заговорщики, переглядывались за столом, стараясь держать лицо, а не расплываться в глупой улыбке влюблённых.

Кроме того, Калеб нарушил все установленные обществом правила в части поведения супругов. За столом мы сидели рядом, и спальня у нас стала общей.

Изначально я переселилась к мужу на время ремонта в моей комнате, да так и осталась. Милорд Демийский непреклонно заявил:

— Я слишком мало могу уделять тебе времени в течение дня, любовь моя, чтобы ещё ночью не чувствовать тебя рядом.

Из всей его фразы тогда я услышала для себя самое важное — мой супруг признался в любви.

Калеб, лукаво улыбаясь, протянул руки в мою сторону. Ладони его были сложены так, словно между ними что-то находилось. На моих глазах творилась магия. Зеленоватая дымка клубилась между ладоней, просачиваясь сквозь пальцы. Мужчина медленно приподнял одну ладонь, и на второй я увидела чудный бутон алой розы. На моих глазах лепестки раскрылись в пышный цветок. Одновременно с этим у розы вырос зелёный стебель с листьями.

— Калеб, она прекрасна! — взволнованно потянулась за волшебным цветком. — Это чудо!

Я уже взяла розу и вдыхала сладковато-свежий аромат. Цветок не был иллюзией. Он был настоящим!

— Как ты это сделал? — было чему удивляться. Один из учителей как-то рассказывал о редчайших способностях магов. Но ничего подобного за супругом я не замечала.

— Созидательная магия, — мужчина улыбался, глядя на моё ошарашенное лицо.

— А почему ты раньше не показал, что владеешь ею? И в хрониках королевской семьи об этом ничего не сказано.

Муж обнял меня за талию, прижимая к себе и удерживая розу между нами.

— Потому что раньше я ею не владел.

Мои глаза от удивления округлились, и я с неподдельным интересом ждала продолжения объяснения.

— Это результат сплетения Стихий после нашего единения. Такое чудо стало возможным благодаря тебе, Мирайя.

— Мирайя! — нетерпеливо позвал меня Калеб. — Мирайя, ты где?

Я находилась в домашнем кабинете мужа, смежном с библиотекой, и усердно изображала прилежную ученицу. На самом деле я пыталась открыть дневник, оставленный для меня Мирайей. Я всё ещё никак не могла назвать её мамой. В последнее время учиться не получалось, мне было тяжело сосредоточиться на чём-то одном. Мысленно я то и дело обдумывала всё, что мне стало известно о прошлом моих биологических родителей, о моём рождении. Мне неимоверно хотелось разгадать тайну, окутывавшую моё рождение. Данных скопилось уже предостаточно. Стоило всё систематизировать и проанализировать, но доверять эти сведения бумаге я не хотела. Мало ли, кто мог прочитать мои записи. Вот и приходилось прокручивать умозаключения в голове снова и снова.

Зов мужа вывел меня из глубоких размышлений. Калеб уже подходил к столу, когда я задвинула дневник за книгу по теории техномагии. Этот раздел магии стал для меня открытием. Конечно, я видела её применение на примере машин, но не придавала значения. Сегодня на уроках я предлагала учителю варианты сочетания магии с предметами быта. Это было весело и позволяло внедрить в повседневную жизнь предметы, аналогичные тем, что мы пользовались на Земле.

— У тебя от меня какие-то секреты? — вдруг спросил Калеб и посмотрел в сторону неаккуратно спрятанного дневника родительницы.

От неловкой ситуации я покраснела, выдавая себя ещё больше. Тем не менее встала из-за стола и, обойдя стол, приблизилась к супругу. Я чувствовала, как Калеб нетерпеливо, ждёт пока я подойду поближе, чтобы заключить в объятия и поцеловать так, как может только он. У нас уже вошло в привычку: он возвращается со службы, а я встречаю его на уровне портала. А сегодня я потерялась во времени, из-за чего заставила мужа понервничать.

Скрывать что-либо от мужа с ментальными способностями было невозможно. Хотя против моей воли он никогда не проникал в моё сознание. Всегда следовал кодексу менталистов. Копаться в сознании других можно было, только заручившись добровольным согласием непосредственно того, кого считывают или же его официального представителя. Конечно, это не распространялось на преступников, шпионов, которые как раз и проходили через ведомство супруга.

Придумывать оправдания на ходу тоже желания не было. Я устала в одиночку копаться во всей этой истории.

— Это не секрет. Скорее, запутанное дело, к которому ты тоже имеешь отношение.

Мне удалось заинтересовать супруга. Но прежде я захотела слегка его подразнить.

— Я сегодня целый день решаю, какой фасон платья стоит заказать модистке. Приглашение твоего брата на королевский бал сонного сезона озадачило меня. На этом балу я впервые появлюсь в роли твоей супруги. Наши наряды должны быть парными, а я совсем не знаю, какой цвет выбрать основным. Что предпочтёшь?

Этот бал был последним в году и знаменовал собой начало календарной зимы. Следующий бал организовывался весной и праздновался в первый день нового года.

— Наш родовой цвет тёмно-фиолетовый. В остальном полагаюсь на твой вкус, радость моя.

Муж вдруг мягко подхватил меня за локоть, привлёк к себе и нежно поцеловал. Коварный приём напрочь выветрил из головы все мысли, кроме романтических. Я таяла в руках супруга, нежась в его неспешной ласке. И не знаю, чем бы всё закончилось, если бы мы не свалили на пол с громким стуком книги и фарфоровую чернильницу. Изящная вещь разбилась вдребезги, разбрызгивая вокруг себя содержимое.