Таблеточку, Ваше Темнейшество?

Причем, самое страшное, с этой жуткой привычкой есть сахар ложками (вот прямо ложкой брать и хрустеть) не помогали бороться ни уговоры, ни угрозы, ни закупленные в большом количестве сладости и сладкие фрукты. Най с Наей упрямо продолжали есть сахар в гигантских количествах. Даже Мик, который не гнушался дать подзатыльник или наорать, махнул рукой, заявив, что рано или поздно сахар закончится. Собсвтенно, когда мы жили на светлой стороне, то так эту проблему и решили: после того, как сахар закончился, мы больше не покупали. Но в новом доме сахара была столько, что, боюсь, все закончилось бы плохо. А так детишки распределят сахар по бумажным капсулам, их я заберу, а для чая буду выдавать порционно. Пять грамм как раз чайная ложка без верха!

Едва сдержав злодейский смех, я потерла руки в предвкушении реакции детишек на нормирование выдачи сахара.

— Что ж, давайте приступим, — сказала я.

Мы зашли в помещение, в котором я планировала делать лекарства. Шкафы, куда дети сложили готовые препараты, а также травы, коренья и прочие ингредиенты, стояли вдоль стен, не загромождая пространство. На гладкую поверхность трех огромных столов, стоявших в один ряд, падал свет из огромных окон. Просторно, светло, чисто! Одно удовольствие учить здесь детей. То есть, наказывать, тьфу-тьфу, что за оговорки?

Я отвела взгляд в сторону и невольно зацепилась за синюю дверь. А это что еще такое? Но любопытничать не стала, изучу дом более подробно чуть позже.

— Для начала попрошу вас все хорошенько вымыть руки, — сказала я — После того, как вы это сделаете, попрошу вас не касаться других поверхностей.

Отправив детей и Шорсейна (он тоже жаждал попробовать мое наказание) вымыть руки, я стала распахивать шкафчики и доставать все нужное.

Спирт девяноста шести градусов для обработки места приготовления, которые доехал в целости и сохранности. Чистые куски жесткой ваты, сделанной из какого-то растения этого мира, и положила на центральный стол.

Ручные весы, которые позволяют взвешивать вещества до ста грамм, набор гирь, которые, правда, выглядели не как гири, а как сплющенные камни немного квадратной формы. Я положила по набору на разные столы. Маленькие лопаточки, необходимые для помещения субстанции на одну из чаш весов. После чего порылась там, где сложили мои журналы, и нашла несколько листов пергаментной бумаги. Отлично! Мне бы еще вощеную и проклеенную отыскать — и я буду готова ко всему. К сожалению, измерительный стержень, который использовался здесь вместо привычной линейки, был лишь один. Я достала перо — увы, до ручек тут прогресс не дошел, отмерила с помощью линейки десять и семь с половиной сантиметров, после чего вырезала довольно неудобными, но все же работающими ножницами первую заготовку для бумажной капсулы. Она станет образцом — по ее контуру сделают остальные.

Детишки вернулись как раз в тот момент, когда я закончила с подготовкой. А следом за ними пришел и Мик, таща с собой несколько кульков и небольших мешков с сахаром. Неплохо, скорее всего, все облазил, ничего не упустил. Я похлопала по центральному столу, куда Мик тут же сгрузил сахар.

— Что ж, кто-то должен вырезать прямоугольники из бумаги вот по этому образцу, а потом мы начнем обучение, — бодро сказала я, указывая на бумагу и ножницы, а сама в это время села за центральный стол. Так мне будет проще подсказывать, если кто-то где-то ошибется.

— Давайте я, — тут же вызвался Шорсейн. — А то дети и острые предметы — это опасно, могут случайно пораниться.

Я не стала разубеждать Шорсейна, что дети, скорее, кого-то другого поранят, чем себя. И это точно будет не случайно — подозреваю, что Ная обращается с ножом получше некоторых профессионалов. Пока Шорсейн нарезал нам материал, я провела вводный инструктаж, с невольной грустью вспоминая студенческие годы.

— Перед тем, как приступить к изготовлению порошков, вы должны как следует убрать рабочее место. Ничего лишнего, поверхность чистая. После берете небольшую чистую тряпицу, смачиваете спиртом и протираете столешницу, весы и лопаточки.

За что я любила... Нет, не так. За что я безоговорочно уважала Наю и Ная, так это за их сообразительность и стремление научиться чему-то новому. Любила я их просто так. Как только я рассказала, дети тут же сделали все согласно мои словам, заставив меня удовлетворенно кивнуть.

— Берете несколько бумажных прямоугольник и раскладываете их на столе. А потом отвешиваете ваш порошок, — я говорила, а сама делала все озвученное. — Сейчас вы будете развешивать и запаковывать сахар по пять грамм. Берете весы, всовываете указательный пальчик и придерживаете вот таким образом. Кладете на одну сторону гирю, а на вторую лопаткой накладываете сыпучую смесь с помощью лопатки. Мик, найдешь им по чистой ступке, чтобы можно было пересыпать сахар?

Когда Мик молча принес ступки, Шорсейн дорезал пергмаент. А скорость-то... ого-го какая!

— Смотрите. Вот сюда в середину вы насыпаете порошок. В данном случае — сахар. После с одной длинной стороны бумажного прямоугольника делаете загиб. Небольшой — где-то по ширине с ваш пальчик, — я говорила, попутно выполняя действия. — Потом вот эту часть, которая напротив загиба, вы в этот загиб вкладываете, аккуратно полученную фигуру разравниваете, а после загнутую часть подворачиваете еще раз. Видите, что получилось? Все бока прямоугольника с длинных сторон надежно запакованы. Теперь обратите внимание на короткие стороны — там образовалось что-то по типу дырки: вот вы один конец всовываете. Понятно?

Дети следили внимательно, но кивнули неуверенно. Сложновато, да? Ну, это с непривычки, потом будет полегче. Как я и думала, Най практически без труда повторил мои действия, единственное, у него не получилось засунуть один край во второй с первого раза. После чего я показала маленький секрет: загиб должен быть чуть-чуть неровным, чтобы один свободный край вышел немного меньше. И все прошло отлично. А для Наи я повторила складывание бумажной капсулы еще раз.

Дальше все пошло легче — отвешивать дети научились еще раньше, правда, снова пришлось повторять правила держания ручных весов. Дети расселись по столам и начали быстренько отвешивать сахар по пять грамм, а после запаковывать его в бумажные капсулы. Где-то через пять минут, когда Ная с Наей ускорились, я подошла к столу Наи, взяла один из пакетиков с сахаром и потрясла его: маленькие кристаллы сахара сразу же показались на столе.

— Надо запаковывать так, чтобы сахар не высыпался, — заметила я.- У тебя получается недостаточно плотная упаковка. Скорее всего, ты слишком сильно «скашиваешь» первый загиб, делай его чуть ровнее.

— Но тогда один конец не влезет во второй! Это слишком сложно!

— Поэтому тебе важно найти баланс, — улыбнулась я. — А кто сказал, что будет легко? Это же наказание.

— Это пытка, пытка, — пробормотала Ная. — Разве же гуманно наказывать так всего лишь за несколько пунктов в контракте...

Я не удержалась от тихого зловещего смеха, от которого даже у Шорсейна задергались уши. Я оставила детей и дальше заниматься заворачиванием сахара в бумажные пакеты, а сама встала из-за стола и пошла к синей дверце, которая не давала мне покоя.

— А там что? — спросила я, постучав костяшками пальцев по дверке.

— Жилая комната, еще одна, — ответил мне Шорсейн, который из-под ресниц наблюдал за детьми.

— О, здорово, будет где передохнуть, когда заработаюсь, — обрадовалась я, распахнув дверь.