Таблеточку, Ваше Темнейшество?
Шрифт:
— О, и какие идеи? — тут же оживился Рэйвен.
— Чтобы их высказать, мне сначала нужно понять, что за вещество кому и в каком количестве давали, — сказала я, не торопясь озвучивать все свои предположения.
— Шабрураз. Для заживления ран и уменьшения боли.
— Что? — спросила я, чувствуя, как у меня дергается бровь от дивного названия неведомого зверя.
Нет. Этого не может быть! Рэйвен казался таким великолепным, почти идеальным, не мог же он быть из тех... кто коверкает названия лекарственных веществ с абсолютно невозмутимым выражением лица и полной уверенностью в своей правоте?! Какая потеря...
— Шабрураз, — терпеливо повторил Рэйвен, а когда заметил мой скептический вид, добавил: — Я ничего не путаю, поверь, встречал
— Я должна увидеть это название своими глазами, — не поверила я Рэйвену ни на грамм, а потом сообразила: — Стой, а если и сами вещества разные? Вдруг они не смогут приготовить то, что мне нужно?
— Что-то сходное, я уверен, найдется, — спокойно сказал Рэйвен. — Два наших химика из разных миров, но половина веществ, которые они могут сделать, совпадают. К тому же, есть такая вещь, как химические формулы. И они, как мы успели заметить, везде одинаковы. Знаешь химическую формулу — можешь приготовить нужную субстанцию. Я не вдавался в подробности, слишком узкая область знаний. Лучше тебе это дело с нашими химиками обсудить.
— Обсудим, — кивнула я, вставая со стула. — Но для начала я хочу расспросить, какие эффекты были от субстанций с одинаковым действием, как их давали, чтобы понять причину побочных реакций на субстанцию, сделанную Карфеном.
Доза? Индивидуальная реакция организма? Нежелательные примеси? Или слишком чистая субстанция, дающая максимальный эффект? Я склонялась к последнему по одной простой причине: для магов даже травяная настойка была сродни чудо-таблетке с мгновенным эффектом. На что была способна субстанция — оставалось только догадываться. Тут и разница несколько десятых миллиграмма могла сказаться.
— Для этого ходить к химикам не нужно, все результаты использования в свитках в Темной Башне, — улыбнулся Рэйвен. — Пойдем посмотрим? Только прежде оформим на тебя дом.
Рэйвен кивнул на выход, и я пошла за ним. Дождавшись, пока Рэйвен закроет дом, я сказала:
— Я бы сначала показала его детям. Должны же они одобрить дом, вдруг не понравится. Все-таки это место, где им жить долгое время.
В том, что дом им придется по вкусу, я не сомневалась. Слишком неприхотливы, слишком привыкли радоваться даже мелочи, так как они могут пожаловаться на такой уютный дом? Я до сих пор не могла забыть их реакцию, когда я показала в предыдущем доме их спальни. Она не была чрезмерной: всего одно «спасибо», одна благодарная улыбка. Но то, как Най, словно не веря в происходящее, неуверенно гладил ладошкой кровать, словно драгоценную вещь, заставляло меня отворачиваться, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. А ведь я совсем не эмоциональный человек.
— А вот с контрактом они с тобой не посоветовались, разве не стоило бы и тебе поступить также, чтобы они почувствовали ситуацию? Решить за них, поставив перед фактом, — заметил Рэйвен, после чего мягко улыбнулся: — Ты слишком добрая, Лерия. Не то что мне это не нравилось, но с таким характером тебе придется нелегко.
— Думаешь? — усмехнулась я. — Видишь ли, Рэйвен, я знаю этих детишек намного лучше тебя. Они кажутся веселыми и легкомысленными, но все иначе. Тяжелое детство заставило их быстро повзрослеть, куда быстрее чем следует. Они настолько нетребовательны, что могут даже не задуматься, что в моем единоличном выборе дома что-то не так. Думаю, они хотят видеть меня частью семьи, но пока не чувствуют.
— Если ты им не скажешь, что не показала дом нарочно из-за их правок в контракте, то они и не поймут, верно? — сообразил Рэйвен. — Так не проще сказать?
— Не проще, — покачала я головой. — Если я так поступлю, то они решат, что я делаю это им назло. И сделают что-то назло мне. Все это превратится в замкнутый круг. И вместо спокойных детей я получу агрессивно настроенных ежиков. К счастью, доброта и стыд им совсем не чужды. Эй, не смейся, они действительно очень добрые!
Рэйвен старался:
давил смех изо всех сил, но он упрямо прорывался. Ну, в чем-то я его понимаю: детей, которые грозят облить кипятком, трудно считать такими уж благодушными. Но это с точки зрения Рэйвена. А вот с моей точки зрения все было иначе, такая детская забота даже умиляла.— Извини, — повинился Рэйвен. — Продолжай, пожалуйста. Я все равно не совсем понимаю, к чему ты ведешь.
— Они уже сами понимают, что поступили неправильно, вмешавшись в мою личную жизнь. А если не поняли, то Мик им разъяснит — он очень умный парень. Когда я поступлю не так, как сделали они, то эти совестливые дети определенно почувствуют стыд. Было уже подобное, проходили. И это ощущение стыда заставит их задуматься о своих поступках в будущем. Конечно, будь на их месте менее сообразительные, совестливые и благодарные дети, то такое бы никогда не сработало, а сыграло против меня. Но, к счастью, у Ная и Наи есть эти черты характера, что позволяет мне не опускаться до угроз и наказаний, а использовать некоторые манипуляции. Хотя наказание за контракт у них все-таки будет, для закрепления, так сказать. Слишком сложно?
— Отнюдь, я понял. Ты...
— Очень хитрый гадкий взрослый, — без капли стеснения сказал я. — Возможно, когда-нибудь они догадаются, какой я манипулятор, и убегут.
— Не думаю, — сказал Рэйвен. — Детей не обманешь — они слишком хорошо чувствуют, когда их любят. А это самое главное. Все остальное, думаю, они смогут простить.
Все обсудив, мы с Рэйвеном вернулись в Темную Башню. Перво-наперво мы отправились по моему настоянию в выделенную комнату, чтобы проверить детишек. Бумаги об исследовании, конечно, важны, но дети — важнее. Хотя бы из вполне логичных опасений, что они могут случайно немного навредить башне. Или не случайно. Или не немного. Не уверена, что мои нынешние финансовые возможности позволят покрыть нанесенный вред, а эксплуатировать Рэйвена немного совестно.
Дети так-то послушные, но иногда бывали «интересные» случаи. А с учетом того, что в Темной Башне, как я поняла, хватало всяких необычных вещей и необычных людей, а Мик не всегда мог за ними уследить... В общем, пока мы поднимались по лестнице на третий этаж, я поделилась опасениями с Рэйвеном, на что тот посмеялся:
— Разумеется, никто бы не оставил детей без присмотра в таком месте. Темная Башня — не игровая площадка, хотя некоторые ученые под моим началом считали иначе. Пришлось переубеждать.
— Успешно? — не удержалась я.
— Более чем. Возможно, мнение не изменили, но поведение — точно, — улыбнулся Рэйвен такой хитрой-прехитрой улыбкой. — Хочешь узнать как?
Что-то не завидую я этим ученым, которые Его Темнейшество умудрились вывести из себя.
— Покорно благодарю, но нет, — мотнула я головой. — Думаю, без некоторых знаний мой сон будет крепче и стабильнее. А за детьми кто присматривает?
— Шорсейн, кто же еще? — удивился Рэйвен, открывая передо мной дверь, ведущую в холл третьего этажа. — Разве можно доверить их кому-то еще?
— Жестоко, — заметила я. — А в чем он провинился-то?
— Почему жестоко? — спросил Рэйвен, но я прекрасно видела, что он лукавит.
— Загладят и зажмякают до смерти, — предположила я.
— Ну, не до смерти, хотя шерсть может выпасть. А провинился... Жрал пирожные с валерьянкой во время моего отсутствия. Четыре коробки нашел за камином — забыл замести следы за собой. Вот теперь пусть отдувается.
Шорсейн действительно отдувался по полной. Най с Наей осадили его с двух сторон, внимательно изучая пушистый хвост и не менее пушистые уши. Шорсейн стоически терпел не только детишек, но и подшучивания Мика, который стоял в сторонке и с легкой насмешкой наблюдал за ситуацией, однако ни Ная, ни Наю не останавливал. Да и послушались бы они? Признаюсь, я сама не против была потрогать пушистые подвижные кошачьи ушки, но опасалась, что мои действия не так поймут: Шорсейн все же не кот, а я не ребенок, чтобы так его тискать.