Табу на вожделение. Мечта профессора

Сердце замерло в груди. А щеки нещадно загорелись от смущения.

— НЕПРАВДА! — отчаянно воскликнула Попова, скидывая с себя мужские руки. — НИЧЕГО ПОДОБНОГО! НЕ ВЫДУМЫВАЙТЕ!

— Да неужели? — прозвучало скептически.

— Лучше бы поблагодарили! — выпалила она, чувствуя себя словно в западне. — Я, между прочим… я помочь хотела! Думала, вы проверили реферат абы как и не заметили каракули Селезневой! Ее работа могла попасть в чужие руки! И тогда разразился бы такой скандал, что… А чего вы улыбаетесь?

Ответа не последовало. Каримов демонстративно молчал.

Но уголки его губ подрагивали так, будто он едва сдерживался от хохота.

И это действо буквально выбило Юлю из колеи. Она страшно разозлилась.

— Здесь нет ничего смешного! — рявкнула девушка, теряя контроль над эмоциями. — Здесь плакать нужно! До какой же степени нужно быть морально распущенным, чтобы спокойно реагировать на эротические послания от…

Заведующий кафедрой поменялся в лице за считаные секунды.

Припечатав ее к месту тяжелым, до крайности взбешенным взглядом, он брезгливо скривился и прогромыхал:

— Не тебе упрекать меня в распущенности, девочка! Уж явно не тебе!

— В каком смы…

— А то ты не знаешь!

— Нет, не знаю!

— Хватит, Юля! — грозно. — Не провоцируй меня на грубость!

Ничего не понимая, она растерянно уставилась на мужчину широко распахнутыми глазами. Инстинктивно попыталась схватить его за руку.

Но Каримов резко отпрянул назад, увеличивая расстояние между ними.

Нахмурившись, он торопливо пошарил по карманам, достал пачку сигарет, извлек из нее одну, подпалил и жадно затянулся. А после размашистым шагом направился к окну и отточенным, доведенным до автоматизма движением распахнул створку. Попова в тот момент ощутила неловкость.

«Ну, все! С меня хватит! Мне пора!»

Схватив со стула свою сумку, она решительно направилась к двери.

Однако в паре шагов от цели все же остановилась, припомнив кое-что.

— Марат Евгеньевич? — тихо окликнула преподавателя, нервно переминаясь с ноги на ногу. — А… а что с Ильей? Вы прогнали его?

— Конечно, прогнал!

— Он ушел?

Затянувшись еще разок, мужчина выкинул недокуренную сигарету в окно.

Закрыв его, он развернулся. Смерил Юлю более спокойным взглядом и утвердительно кивнул:

— Да, ушел. И если у него все в порядке с головой и с инстинктом самосохранения — здесь мы его больше не увидим.

— Спасибо! — невольно улыбнулась. — Как вам это удалось?

— У меня свои методы, Попова! Я умею убеждать людей!

Холодок промчался вдоль позвоночника. Спина покрылась липким потом.

— Вы что… избили его? — проскрипела мгновенно пересохшим горлом.

И тут же услышала надменное фырканье заведующего кафедрой:

— Много чести для такого дерьма!

— Марат…

— Твой хлюпик обделался от страха, едва меня увидел! Даже жалко его стало. Побледнел, бедный, и блеял, как баран. Двух слов связать не мог. Зато внимательно слушал! И свято заверил, что понял меня предельно четко!

— Ну надо же! — с придыханием выпалила девушка. — Неужели теперь он правда оставит меня в покое?

— У него нет выбора! — в голосе профессора появились металлические нотки. — Если вдруг он вообразит себя бессмертным, поговорим уже по-другому!

Благодарно улыбнувшись, Юля кивнула на дверь:

— Значит, путь свободен? Я могу идти?

— Нет! — бескомпромиссно.

— Почему?

Каримов подошел к столу, выключил компьютер, достал из ящика личные вещи и связку ключей от кабинета. А затем коротко пояснил:

— Идем. Я отвезу тебя.

* * *

Юля недоуменно уставилась на мужчину.

— Куда?

— В общежитие.

— За… зачем?

— Хочу убедиться, что он не навещает тебя там.

— Не навешает!

— Неубедительно!

— Это лишнее, Марат Евгеньевич! — пробормотала она взволнованно.

— С чего вдруг?

— Слухи же пойдут!

— Расслабься, трусишка! — тихий смешок. — Высажу тебя на остановке.

— Тогда какой смысл вообще меня подвозить? С остановки общаги не видно.

— Смысл есть, — Каримов распахнул перед ней дверь своего кабинета, вынуждая выйти в коридор. — Покажешь мне кондитерку, в которой… тот торт покупала. Он очень понравился Артему. Малой хочет еще.

— Вы не шутите? — воскликнула Юля восторженно. — Вы не выбросили его?

— А должен был?

— За вами не заржавеет!

— Уж кто бы говорил!

— Как же ваш карапуз осилил целый торт? — задумчиво протянула девушка, спускаясь по лестнице вслед за Маратом. — Он там не лопнул?

— Ну, во-первых, это для него особенный торт! — пояснили ей, не оборачиваясь. — А во-вторых, он же не один его ел!

Попова не могла перестать улыбаться. В груди словно праздничная хлопушка взорвалась от осознания, что Серп все же принял ее подарок. Он его съел.

Вскоре они добрались до его автомобиля.

Но прежде, чем сесть в салон, Юля внимательно огляделась по сторонам. Меньше всего ей хотелось новых сплетен в стенах института.

Первым делом они направились в кондитерскую.

Затем Каримов заехал в банк по своим делам.

И лишь потом повез ее в общежитие. Все это время они практически не общались. Перебрасывались редкими, ничего не значащими фразами, и только. Девушка чувствовала себя крайне неловко, но не решалась заговорить сама. А мужчина будто бы замкнулся в себе после ее расспросов про Артема. Однако, когда до конца маршрута оставалось не более километра, мужчина вдруг поинтересовался:

— Как долго вы были вместе?

— С Ильей?

Одной рукой вывернув руль и наблюдая цепким взглядом за дорогой, Марат кивнул. Юля тяжело вздохнула, остро чувствуя горечь разочарования.

— Почти три года…

— Три года? С ним? Серьезно?

Смутившись, она ничего не ответила.

Просто отвернулась к окну, скорбя по потерянному времени.

И проклиная собственную доверчивость. Искренность. Дурость.

Но вскоре услышала:

— Он был у тебя первым?

— Да. До него я ни с кем не встречалась.