Табу на вожделение. Мечта профессора

— Этот хлюпик не достоин тебя. Не сожалей.

— Я стараюсь.

— Он трус. Тебе не стоит его бояться.

— Я и не боюсь.

— Другое дело — твоя бывшая подруга!

Юля развернулась к нему так резко, что закружилась голова.

— Почему вы так сказали?

На миг отвлекшись от дороги, Каримов впился в нее задумчивым и совершенно непроницаемым взглядом. А после гневно выплюнул:

— Кристина твоя осталась безнаказанной за свой зверский поступок! А безнаказанность как наркотик — она окрыляет!

— Однажды я отомщу ей. Просто… пока не знаю как.

— Я тут на досуге камеры университетские просмотрел…

— И?

— Сцена твоего похищения есть на записи. Ты можешь обратиться в полицию.

— А смысл? — грустно хмыкнула, сцепив пальцы в замок. — Было темно. Все, что можно понять по записи — марку и модель машины. Номера они специально заляпали грязью. Все трое использовали балаклавы в качестве маскировки. Это дохлый номер, Марат Евгеньевич. Сами понимаете.

Мужчина молчал несколько долгих секунд.

Затем философски протянул:

— Нет, если правильно использовать этот козырь.

— Правильно? А как правильно?

— Спровоцируй ее на признание.

— Я… не понимаю!

— Господи, Попова! Что ж так трудно-то с тобой? Элементарно ведь все! Просто добейся встречи с ней, выведи на серьезные эмоции, а когда она перестанет себя контролировать, намекни, что у тебя на руках есть доказательства ее преступления. Что твои похитители схвачены и уже дают показания против нее. Поверь, в таком состоянии она сама себя выдаст! Главное, чтобы в этот момент ты все записывала на камеру. А потом пригрозишь этой сучке, что обе записи попадут в полицию, если она не оставит тебя в покое. Вот, собственно, и все.

— Кристина — не дура! Она заметит, если я буду тайком снимать ее!

— Значит, приведи девку туда, где камеры установлены уже по умолчанию. И я сейчас говорю про скрытые камеры, Юля. Про те, к которым ты потом без проблем получишь доступ, хорошенько попросив об этом… Назимова.

«О, Господи! А ведь он прав! Прав!»

Заговорщицким шепотом она уточнила:

— Получается, я должна назначить Кристине встречу в клубе и якобы для большей уединенности затащить ее в одну из приватных комнат, где точно установлены камеры с прослушкой. Там разговорить ее, а после…

— Ну да! Примерно так!

Будучи не в силах сдержать эмоции, Юля завизжала:

— Марат Евгеньевич, вы… да вы — чертов гений!

Поддавшись восторженному порыву, не отдавая отчета собственным действиям, она обхватила ладонями его лицо и смачно чмокнула в щетинистую щеку. Вернее, попыталась. В последнюю секунду Каримов резко повернул голову, и ее бедное сердце ухнуло в самую настоящую бездонную пропасть — их губы соприкоснулись…

Глава 19

Услышав ее восторженный вопль, Марат что есть мочи стиснул руль своими грубыми ручищами. До боли. До хруста костяшек. До онемения в пальцах.

Проклиная весь белый свет, Каримов категорически запрещал себе смотреть в ее сторону. Но… Он догадался о намерениях Юли, едва она придвинулась ближе. Едва обхватила нежными ладонями его лицо и потянулась к щеке.

«Ты что творишь-то, дурочка? Сорвусь же!»

Внутренности скрутило тугим узлом от ее нечаянной, но столь желанной близости. От нежного аромата ее тела (проникшего в ноздри, просочившегося в легкие, пленившего мысли и отравившего кровь) помутился разум. Каждая его мышца от напряжения превратилась в сталь.

В металлические прутья, натянутые до предела точно струны.

Сердце надрывно загрохотало за ребрами. Ему стало жарко. Очень жарко.

В груди начал разрастаться пожар. Бесконтрольный. Беспощадный.

Сметающий все на своем пути. Условности. Причины. Сдерживающие факторы и рычаги. Все рухнуло. Ничего не осталось. Только жажда.

Примитивная. Пошлая. Грешная. Всепоглощающая.

«Не смогу. Не сдержусь. Не в этот раз. Не в этот. К дьяволу все! В самое пекло! Это сильнее меня! Чертов гений, говоришь? Нет, милая! Я — чертов идиот! Придурок, который сейчас сдохнет, если ты… остановишься!»

Но она не остановилась до последнего и практически поцеловала его в щеку.

«Нет! Не так! — мысленно взревел первобытный дикарь в нем. — Мне этого мало! Если и играть в твою игру, то… исключительно по моим правилам!»

Буквально за мгновение до ее прикосновения, Марат стремительно развернулся к ней лицом. А вот малявка среагировать должным образом не успела. Не ожидая такого откровенного подвоха, она машинально прижалась своими пухлыми губами прямо к его жесткому рту. И время остановилось.

Дышать стало трудно — воздух в ограниченном замкнутом пространстве загустел. Он гудел вокруг них, словно нашпигованный электричеством.

«Твою же ж…»

Это был конец. Конец всему. Рассудок окончательно отключился. Помутился. Отказался функционировать. Подчиняясь низменным инстинктам, вся жидкость, вся кровь, что была в его организме, резко устремилась к паху. К плоти, которая восстала почти в ту же секунду.

«Так не бывает! Не бывает! Сука! Да что в ней… что в ней особенного?»

Каримов невольно вздрогнул, ощущая, как по набухшим венам, по натянувшимся жилам заструился губительный ток. Будто острыми иголками тот нещадно жалил тело, пронзал окаменевшие мышцы, больно опалял кожу.

«Бл*дство!»

Цепляясь за последние крохи самообладания, Марат со всей дури ударил по тормозам, вжимая ни в чем не повинную железку практически в пол.

Гневно. Раздраженно. Проклиная и костеря все на этом белом свете.

Проехав по инерции не более пары метров, внедорожник с громким визгом остановился. Замер прямо посреди оживленной проезжей части. Но Каримову было плевать. На все. Мир снаружи перестал его беспокоить. Перестал существовать. Он сократился до объемов автомобильного салона.

Уменьшился до размера одного конкретного человека — его студентки.

Студентки, которая испуганно дернулась и попыталась отстраниться с выражением первобытного ужаса в бездонных шоколадных глазах.

«Я ненавижу тебя за это! — транслировал он девушке собственные мысли, испепеляя и одновременно пожирая Юлю одичавшим взглядом. — Ты — моя слабость! Ты заставляешь меня чувствовать себя безвольным щенком! Глупым юнцом! Одержимым идиотом! Ведь даже… зная о тебе… самые паскудные и мерзкие вещи, я ничего не могу с собой поделать! Ничего!»