Табу Ре Ткин

– А на самом деле?...

– Точно не скажу, только одного, особенно богомольного и больше всех настоятелем не довольного, в другой монастырь перевели. До меня были случаи, когда монахов выгоняли, за что не знаю. Несколько послушников сами ушли. Человек он и в монастыре человек. Я так понял, сколько не молись - лучше не станешь. Одной молитвой душу не очистишь. Нужно еще что-то делать. Как в писании сказано: "по делам их узнаете...".

– Теперь куда идешь?
– Спросил Сергей Тихона.

– Где-нибудь в деревне найду фермера. Буду жить у него. Еда и крыша над головой будут.

– А ты акын?

– поинтересовался Тихон.

– Да нет.
– Под воздействием сиюминутного чувства сородства, отринутых обществом, людей, Сергей рассказал своему новому знакомому: и о приходе вестника из далекой Тувы; о миссии которую он должен выполнить; о разводе с женой; об убийстве в поезде, о побеге из комфортабельной тюрьмы. Рассказал и о спасителе, которого послал выходец из горного края, утаив только, что тот работает в ФСБ.

– Пошли с нами?

– Куда?

– В Туву.

– Пошли.

Объединенные одной целью, они присоединились к обществу.

На следующий день Табуреткин, в сопровождении Тихона, отправился на встречу с майором.

– Кто такой?
– спросил Владимир Петрович, Сергея, указывая на стоявшего поодаль Тихона.

– Попутчик наш.

– Зачем? Откуда он взялся?

– Здесь познакомились. Это бывший монах. Его из монастыря выгнали. Ему идти не куда.

– Про меня не рассказывал?

– Сказал.

– ?

– Только, что Вас послал Кужугет.

– Это хорошо. Как звать не говорил?

– Нет.

– Не правиться он мне, что-то...

– Нас двоих ищут, а здесь трое. Для конспирации хорошо.

Владимир Петрович не нашел, что возразить. Оценив бывшего монаха, решил, что может пригодиться: вдруг минное поле - можно первым послать, пойдет...

– Ладно.

Майор подошел к Тихону.

– Владимир Петрович.

– Тихон.

– Ну что друзья. Сегодня эта бадяга закрывается. Здесь будет пусто. Завтра в путь.
– Он обратился к попутчикам, взяв на себя обязанности руководителя экспедиции.

Табуреткин и Тихон не возражали. Они были согласны не думать о проблемах быта, и потому рады, что административные проблемы взял на себя господин Андреев.

Проведя день в обществе акынов, к ночи они уединились в лесу, в ожидании утра и новых свершений.

У костра сидели трое мужчин: бывший майор Владимир Петрович Андреев, а ныне путешественник; бывший мирянин Павел Викторович Меньшиков, а ныне отрок Тихон; бывший офисный работник Сергей Сергеевич Табуреткин, а ныне Пророк и Учитель Табу Ре Ткин. Огонь горел, высоко в небе мерцали звезды. Вокруг ни кого не было. Теплая ночь умиротворяла. Было хорошо и спокойно. Молчали, глядя на догорающие угли.

Послышались чьи-то шаги, легкие и уверенные. Они становились все ближе и ближе. Вскоре, в свете огня возникла женщина.

– Привет акыны.

– И Вам доброй ночи,- ответил вежливый отрок Тихон, - присаживайтесь.

– Спасибо. У Вас поесть есть чего?

Бывший майор достал из сумки хлеба и колбасы. Протянул незнакомке.

– А попить не нальете?

– Только чаю.

– Я о нем и спрашивала.

Женщина ела. Все молчали. Своим появлением, она не разрушила таинство момента, даже стала как бы недостающем звеном их мирка. Трое мужчин почувствовали это одновременно.

Пришедшая была дамой. Это чувствовалось в ее слегка хрипловатом голосе и какой-то энергетике. Определить возраст не представлялось возможным из-за темноты вокруг, хотя все отметили стройности фигуры.

Владимир Петрович, дождавшись момента когда она насытится, подбросил в веток в догоревший огонь, не скрывая желания лучше рассмотреть соседку. Костер разгорелся с новой силой. В его свете, взору предстала женщина средних лет, миловидная, с длинными светлыми волосами, серыми глазами в окружении сетки мелких морщин, прямым аккуратным носиком, тонкими губами. Ей могло быть и сорок пять и тридцать лет. Высокая грудь и стройные ноги дополняли приятную картину.

– Владимир Петрович Андреев.
– решил представиться майор.

– Алла Рудольфовна Потапова.

– Тихон.

– Сергей Сергеевич Табуреткин.

– Фамилия у Вас знакомая и имя отчество - редкие. Вы не жена, извините, вдова известного олигарха - Потапова.

– Да, я.

Все помолчали. Табуреткин и Тихон о известном бизнесмене слышали впервые. Женщине посочувствовали.

– Вы самодеятельным песенным творчеством интересуетесь?
– Продолжил светскую беседу майор.

– Нет... Так... Если честно, то ведь меня в убийстве подозревали. Подписку о не выезде взяли. Сидела одна, сидела и только разрешили ехать куда хочешь, собралась и суда рванула. Студенткой была, часто в эти места наведывалась. Молодость вспомнила. Когда сам с собой остаешься, начинаешь свою жизнь вспоминать. А в прошлом, только молодость в розовом свете и видеться. Захотелось чего-то высокого. Нет не любви. Нет. Дружбы. Она бескорыстнее и чище.

– Нашли что искали?

– Нет. Все изменилось. Все вроде бы пьют и поют, но каждый в своем углу. Видно, где по богаче люди сидят, где так себе. Да и известные сказители больше к богатым компаниям примыкают, как бы чувствуют где свои, где чужие. Нет того братства и единства, что раньше были. Расслоение общества...

– Из знакомых ни кого не встретили?

– Встретила. Одного сокурсника. Только тот как узнал, какая у меня фамилия, сразу хвостом бить начал. А мне не до ухаживаний.

– Так он может быть с дружескими намерениями?
– вступился за неизвестного Владимир Петрович.

– Не похоже. То просто за жизнь говорил, о приятелях и друзьях вспоминал, а тут: и как ему одиноко, и родственную душу подавай, и обо мне всегда думал. А у самого глазки масленые и в сторону смотрят.

Костер догорел, только угли чуть тлели, слегка краснея в дуновении ветерка. Тихон лег на траву, запрокинув голову вверх. Сергей Сергеевич клевал носом.

– А Вы хорошие.
– Вдруг высказала свое мнение Алла.

– Почему?
– спросил Сергей Сергеевич.

– Не пристаете. В друзья не набиваетесь.

– Разве это хорошо, когда люди не хотят друг другу друзьями становиться?
– спросил Тихон.

– Наверное, плохо. Тогда я предлагаю Вам: "Давайте станем друзьями".

– Давайте.

– Я за два дня столько друзей приобрел... Всю записную книжку адресами исписали. Все в гости зовут.
– Сергей Сергеевич похлопал себя по груди, показывая, где хранит координаты.