Табу Ре Ткин

– А что много уфологов наезжает?
– заинтересовался Табурекнин.

– Бывают. Мы уж привыкли.

– А еще кто здесь бывает?

– Да кто, кто. Городские - за грибами, ягодами. Безобразят часто. Какой только срамоты в лесу не увидишь. Вы не будете безобразничать?

– Мы не будем. Мы изучаем геопатогенные зоны.

– А, значит на наших ангелов смотреть пришли?

– У Вас и ангелы есть?
– Тихон был заинтригован.

– Как же. Есть.

– И много.

– Бывает стаями летают. Ну это к осени ближе. Видно на юг перемещаются. А сейчас не сезон. Если какой и встретиться, то или от стаи отбился, или тронутый какой.

– Как это тронутый?

– Как, как... Обычно как. Нормальный ангел и поговорит и денюшку даст. Покушает понормальному с тобой. А этот, разговоры говорить, а бывает и хуже - пугать начинает. Сидишь эдак, закусываешь, а он с неба на тебя камнем. Ты думаешь птица какая огромная - орел или еще кто, а это он паршивец, нервы твои проверяет. Ну потом извиниться конечно, они все почему-то вежливые, и давай тебя пытать: "Веруешь ли, заповеди блюдешь али как". Здесь им перечить нельзя. Со всем соглашаться надо. А то Семеныч из Проскурина, спорить начал, так тот его опалил, чуть не сгорел Семеныч.

– Как же Вы живете здесь?

– Как. Обычно живем. От этих ангелов толку ни какого. В смысле пользы. Только всяких прохиндеев к нашим местам приваживают. А так, что бы за погодой смотреть, за порядком - этого от них не дождешься. Только поучать могут. Да и с головой не дружат.

– Интересно бы посмотреть...
– мечтательно произнес Тихон.

– Смотри, если хочешь. Тут как раз один неподалеку гнездиться.

– Покажите?

Мужичек посмотрел вверх, по сторонам и глядя под ноги, ни к кому не обращаясь поинтересовался:

– Выпить есть?

Запасливый и дальновидный Владимир Петрович, достал из рюкзака пол-литровую бутылку местной водки. Он знал, что это мерило русской души и от черта спасти может и до ангела доведет запросто.

Мужичек налил стакан и залпом проглотил. Закусывать не стал. Поинтересовался:

– А Вы?

Все отказались. Он налил еще стакан, и глядя в прозрачную наполненность стакана, стал медитировать. Ему не мешали. Посидев в задумчивости минут тридцать, он опорожнил стакан. Достал из-за пазухи кисет. Свернул самокрутку. Затянулся и глядя в никуда, блаженствовал, наслаждаясь моментом.

Компания сидела молча, стараясь не нарушать таинственность. Мужик докурил. Сплюнул в догорающий костер, вылил остатки водки в стакан. Обводя компанию взглядом, приглашал к душевной беседе. Он был явно не из буйных, а из тех, кто выпив, любят поговорить за жизнь.

– А это что у Вас за яма?
– спросил вдруг Табуреткин.

– Эта, что ль? Это еще при Леониде Ильиче, местный секретарь строить дачу здесь задумал. Места замечательные, заповедные. Зверья много. Думал отдыхать, охотится. Да сняли его, как Брежнев умер. У нас с этой стройки, полдеревни себе дома поставили - кто бревенчатый, кто кирпичный, а один из бетона залил.

– Как же построили? Здесь кроме ямы ни чего нет. Бревна понятно, а откуда кирпич с цементом брали?

– От сюда и брали. Видишь - одна яма. Ни чего нет. Все в деревне и осталось. Раньше ведь как было - надо цемента к примеру, идешь на ближайшую стройку, тебе сколько надо, за бутылку, столько и насыпют. Кончился, еще привезут. Не привезут, песка побольше добавят и всех делов. А сейчас - все за деньги.

– А как же он строить здесь собрался, здесь же ангелы?

– Это сейчас их много стало. А раньше один - два в год и пролетали - тихо и не заметно.

Солнце садилось. Вечерние сумерки подступали к поляне.

– Ну что, пойдем?

– Куда?

– Как куда? На ангела смотреть. Он сейчас ко сну готовиться. В гнездо свое прилетел.

Тихон резко поднялся, всем своим видом показывая готовность идти хоть на край света. Табуреткин то же встал, желая присоединиться к экскурсионной прогулке. Андреев, сославшись на боль в ноге, а в душе подозревая мужичка в не чистоплотности помыслов, идти отказался, решив посторожить имущество. Алла так же осталась. Ей было хорошо и без ангелов. Окружающее безмолвие, красота и загадочность леса, ее привлекали больше.

Тихон, Сергей Сергеевич и мужичек, отправились по заросшей дороге. Пройдя километра полтора, свернули на еле заметную тропу и вскоре вышли к краю обрыва. На другой стороне которого, на холме, они увидели существо.

– Смотрите.
– Равнодушно пригласил мужик.

Тихон замер. Табуреткин, хотя и был заинтригован, но оставался равнодушным. До объекта наблюдения было все же далеко и точно рассмотреть, что он там делал было сложно. Ангел, если это был он, водил по крыльям руками, возможно - чистил перья. В его действиях не было возвышенности момента, особенности его положения, какой-нибудь загадочности. Сергей понял равнодушие местного населения к соседству с этими небожителями. Это были всего лишь птицы с человеческими лицами, живущие своей, не ведомой людям жизнью. В этой жизни были свои проблемы и особенный быт. Нужно было вычищать паразитов, прятаться от всех, выполнять ежедневные обязанности.

Существо их заметило. Поднялось в воздух и стало удалятся по направлению к солнцу. В лучах заката, крылья стали золотыми. В воздухе оставались воздушные пузыри, уносимые ветром в даль, к горизонту. Тихон плакал, созерцая чудесное зрелище. Ему на ум приходили сказочные видения. Плач был глух. В своей глухоте, наполняя мир тоской по не сбыточному. Но и радость была в плаче том, ибо радость от увиденного, заменяла в душе ВЕРУ ЗНАНИЕМ. Великим знанием существования БОГА, и СЛУГ ЕГО. Ангел плыл и плыл по небу. И ни чего не надо было, видящему сее, кроме самого видения.

Сергей Сергеевич находился в глубокой задумчивости. В душе он не был уверен, что летящий был высшим существом. Ему и не хотелось, что бы это был слуга Господний. Присматриваясь, решил, что это вполне может быть и дельтапланерист, решивший на вечерней зорьке, полюбоваться с высоты красотами.

– Ну, пока.
– Мужик стал спускаться с пригорка, направляясь к видневшемся вдали огонькам.

– Прощайте.

– Ну, что пойдем?
– Табуреткину хотелось к теплу костра. Завернуться во что-нибудь теплое и уснуть.

– Ты иди. Я еще посижу. Может прилетит.

– Как хочешь.

Табуреткин развернулся и пошел к оставленным товарищам. Ему было грустно. Если это было небесное создание, он понял, что не нужен им, так же как и они были не нужны ему. В нем умерла еще одна надежда.

Придя к бивуаку, нашел поставленную хозяйственным майором палатку. В ней тихо спали. Сергей Сергеевич лег около костра и думая о Высшем, заснул. Во сне он летел к солнцу. Ему было приятно лететь и лететь, и не было ни какого дела до того, что находится на земле.