Таёжные походы. Рассказы. Часть 1

боится и конечно, такие не хищные крупные животные, как олень, лось, кабан... Они могут напасть на него и даже нападают, а справиться с человеком им ничего не стоит. И конечно любой крупный хищник нападает на одиночку, намного чаще, чем на компанию. Видимо, звери бояться не человека, а людей вообще. Наверное у них опасность ассоциируется с человеком, но во множественном числе...И я знаю, что животные умеют считать и отличают такие человеческие понятия, как один и много...

Я помолчал, собираясь с мыслями и чувствуя, что в предположениях своих немного перебрал в сторону, фантазии...

На счёт волков, если честно, то не знаю. Сам встречал зимой в тайге, стаю

волков, и они, заметив меня, убежали и не подумали нападать. Но то, что рыси нападают на человека подкарауливая его на тропе - об этом я слышал от многих лесных жителей, хотя во всех учебниках для охотоведов написано, что это охотничьи байки...

Я ещё помолчал, посмотрел на усыпанное звёздами небо и продолжил...

Это случилось на этом же болоте, километрах в полутора отсюда, ниже по

течению.

Я тогда, после трёх лет тяжёлой службы в армии, обладал большим

количеством энергии свободы и мог, отработав трое суток в университете, придя домой вечером, поспать пару часов, и уйти в ночь, вот сюда... А согласись, это очень неблизко. Но силы во мне тогда играли немереные.

Ружья у меня своего не было, и я шёл в тайгу с тонким ножичком, на

расхлябанной ручке... Я искал тогда глухариный ток...

Поправив костёр, я продолжил - И я его нашёл!

Так вот, той весной, я пришёл сюда намного раньше, в начале апреля, ещё

по снегу и льду, который заполнял болото до краёв. Я шёл здесь, как по футбольному полю, из которого сделали каток, и скользил сапогами, по поверхности. Иногда я останавливался в ночной тьме и прислушивался, а потом продолжал движение вперёд...

Шёл я довольно шумно и она, рысь, услышала меня первая и рявкнула -

заорала так страшно и неожиданно, что я в два прыжка выскочил на близкий берег болота и остановился, осматриваясь в ужасе, придерживая рукой кепку на голове. Мне показалось, что от внезапного страха, у меня дыбом поднялись волосы. Я выхватил нож и услышал в ночной тишине, как зашумел, зашуршал смёрзшийся снег под рысьими прыжками на другой стороне болота.

Потом, она ещё несколько раз жутко прокричала - проорала, и всё затихло.

Кто слышал эти вопли, знает, что страшнее может быть только рыканье тигра, на охотничьей тропе. Мне показалось, что так могут кричать, вдруг ожившие камни...

Тишина кругом была мёртвая и я, шагая, скользя по поверхности льда,

задумался, и этот вопль, мне показалось, прозвучал метрах в десяти - двадцати от меня...

Где - то далеко, над тайгой заухал ночной хищник - филин и я на всякий случай подбросил дровишек в костёр...

После, во время скитаний по тайге, на меня нападали медведи, но я не

испытывал и десятой доли того страха, который я ощутил в себе тогда...

... Небо на востоке, между тем, чуть посветлело и мы начали собираться - залили костёр водой и надев рюкзаки тронулись в темноту, выбираясь на тропу...

Я после длинного молчания, думая о своём, вдруг добавил

– Может быть это был страх - предупреждение для одинокого, слабого человека... Некая форма инстинктивной реакции на одиночество. Ведь человек - стадное животное...

Володя промолчал, но пошёл за мной, не отставая, но и не забегая вперёд...

Вышли на знакомую тропу, которая, петляя, в полутьме, вывела нас на верховую дорогу. Там, недалеко от развилки, стояла старая, корявая, заметная сосна в два обхвата...

Свернули круто налево и прошли по дороге вперёд, поднявшись на самую высокую точку покрытого лесом холма...

Начинало светать. Нас со всех сторон окружили силуэты тёмных деревьев...

Зеленовато - мглистое небо на глазах покрывалось тонкими серыми в предутреннем свете, облачками.

Остановившись, замерли, восстанавливая дыхание. Потом разошлись на двадцать шагов, чтобы не мешать друг другу и послушали... Я первым различил, сквозь шорохи ветра, глухариное точение. Подозвав Гусева взмахом руки, я указал ему направление, где токовал петух...

Немного погодя и он услышал глухариную песню. Начали шёпотом договариваться, и я предложив тянуть жребий, вытянул короткую травинку - глухарь пел в одиночку.

Ветер усиливался... Песня таинственного глухаря, казалось перелетала по воздуху из разных мест.

Определившись с точным направлением, я сделал несколько первых шагов под вторую часть песни - точение.

Лес был захламлён кустами и валежником, скакать под песню было трудно - постоянно натыкался на кусты и поскальзывался, потому что подходить надо было под гору...

Когда я вдруг заметил токующего глухаря - петуха, было уже поздно прятаться. Я стоял на открытом месте и глухарь, умолкнув, казалось, в упор присматривался ко мне, разглядывая неловко сгорбившуюся человеческую фигурку. Я стоял почти на одной ноге, взглядывал исподлобья на молчащую, насторожённую птицу и ждал. И когда спина устала, когда глаза начали слезиться от напряжения, я пошевелился, и глухарь тут же сорвался с ветки и улетел вниз, к болоту...

Разочарованно вздыхая, я поднялся к дороге, уже напрямик, треща кустами и увидев разочарованного Володю, который всё слышал, проворчал - Улетел, собака!

Володя дрожал от холода и в ответ на мои оправдания коротко произнёс: - Я всё слышал!..

Начали спускаться с вершины холма, в долинку, в крупноствольных сосняк, где в прошлые годы во множестве пели петухи и квохтали капалухи. Всё было по - прежнему величественно и красиво, как в предыдущие годы, но глухарей не было.

Может быть, погода была не токовая, а может быть, ток неожиданно переместился куда - нибудь в соседний распадок.

... Я вспомнил ту, свою послеармейскую весну. Тогда, прекрасным, золотисто - солнечным вечером я шёл по этой гриве и заметил на остатках снеговых полей, следы глухариных лап - ёлочек. Я сел на ветвистый ствол, старой упавшей во время весеннего бурелома, сосны, любовался закатом, слушал и ждал...

Но глухари не прилетали, и разочарованно вздыхая, я тронулся в сторону далёкого зимовья...

Но только я сделал несколько шагов, по лесной, старой дороге, как из кустов слева, с земли слетел, оглушительно хлопая крыльями крупный чёрно - блестящий глухарь. Я, ещё не веря в удачу, прошёл несколько десятков шагов по направлению к вершине холма и вновь услышал шум взлетающего петуха и увидел мелькнувшую среди сосен, чёрную птицу.