Тафгай

Глава 16

В раздевалке, когда я узнал, что до открытия настоящего хоккейного турнира среди шестнадцати лучших осталось ещё почти полтора часа, сказал своим, что сбегаю на часок домой — досплю. Тем более до общаги всего ничего, минута ходу.

— Номер комнаты какой? — Прицепился встревоженный Данилыч. — А то я вас молодых знаю, ляжешь на час, проснёшься к утру.

— Четыреста четвёртый, а номер общаги Казимир теперь лучше меня помнит, — усмехнулся я.

— Будильник есть? — На выходе со стадиона остановил уже Палыч.

— Я с этим будильником, даже на работу хожу, чтобы план оставался в рамках разумного, — отмахнулся я.

А дома — лепота. Только в последние дни всё фрезерный станок снился и секс, причём сразу с четырьмя обнажёнными женскими фигурами. Лишь накануне видел сон, в котором играю снова за «Уилинг Тандербёрдс» из маленького городка в Западной Виргинии, а после матча иду с командой в ресторанчик, пиво пить и девчонок наших щупать. Такая там традиция, тем более в этом американском захолустье и делать-то больше нечего.

И вот, будильник завёл, под одеяло залез, подушку под голову взбил, глаза закрыл, жду, что на сей раз покажет капризный Морфей. И именно в этот сладкий момент в дверь постучали. Я без задней мысли прямо так, в костюме Адама, вылез из-под одеяла и со словами: «Василий, едрёный батон, ключи нужно с собой брать!» впустил его в комнату. Затем оглянулся, почувствовав запах женских духов, а это не сосед Василий. Это Ольга Борисовна, плащик на ней короткий, платье ещё короче, игривые чёрные гольфы до колена, прическа с кренделями из волос на голове. А у меня «Краковская колбаса» висит мимо витрины. Я даже ни возмутиться, ни удивиться не успел, как «колбаса» оказалась на влажном и шершавом языке Ольги.

— Оля, там же хоккеисты могут травму получить, кто им первую помощь окажет? — Попытался я как-то вразумить страстную, но в то же время серьёзную и взрослую женщину.

— А я там не одна работаю, у меня сейчас перекур на полчаса, — выдохнула на секунду врачиха. — Имею право, — добавила она ещё через какое-то время.

— Если трудовое законодательство не нарушено, то уже не грех, — тяжело выдохнул и я.

«Вот теперь ты меня понимаешь! — обрадовался голос в голове. — Видишь, как все удачно складывается, и ты доволен и я молчу».

«Вот и молчи, и без тебя мысли плохие лезут, — я ещё пару раз под чавкающие звуки своей ненасытной подруги тяжело вздохнул. — Если так дело дальше углубиться и ускориться, то Ольга Борисовна замуж за меня захочет. Это же аксиома!»

На этих тревожных мыслях мы с врачихой как по команде сменили диспозицию. Лишняя одежда слетела с женщины в сторону, и мы переместились поближе к знаниям, которые какое-то время кропотливо собирало все разумное человечество. Проще говоря, Оля, прогнувшись как лань, упёрлась руками в стол, где валялись учебники по «Физике», «Литературе» и «Истории».

«Нужно будет на «Физику» приналечь», — мелькнуло в голове, когда я в хорошем ритме приналёг на совсем другое. А то, если с силой Ньютоновского притяжения я ещё как-то кумекал, то с законом Ома мой спортивный мозг не справлялся.

— Бум, бум, бум, — вдруг постучали в дверь, когда уже оставалась совсем чуть-чуть покорпеть над учебниками.

Ольга Борисовна испуганно ойкнула и разогнулась. Я схватил трусики и плащ, которые валялись на моей кровати, и мысленно поблагодарив чудесную женскую моду начала семидесятых, при которой достаточно было просто поправить короткую юбочку, пошёл в прихожую.

— Дома нет никого, чё надо! — Гаркнул я, сунув трусики в карман плаща, и повесив его аккуратно на вешалку.

— Это я Василий! — Раздалось с той стороны хлипкого дверного полотна. — Открой!

— Сейчас дохулиганите, выйду в табло дам! — Громко сказал я и шёпотом добавил в сторону Ольги. — Быстрее возьми учебник и надень очки.

— Да это я, открывай! — Сосед ещё раз для убедительности подолбил в дверь.

За это время я успел натянуть футболку с трико и, улыбнувшись, открыл ворота в наше холостяцкое гнёздышко.

— А! Это ты, — впустил я соседа в комнату. — А я думал, это опять из четыреста десятой хохмят, готовиться к экзаменам мешают. Кстати познакомься, мой репетитор по литературе, Ольга Борисовна Ладина. Совершенно случайно узнал, что она большой знаток русской классики.

— Я вас знаю, вы медсестрой работаете у нас в корпусе, — кивнул головой Василёк.

Ольга растерянно улыбнулась и тоже кивнула в ответ.

— Чайник поставь, — я взял со своей тумбочки немного обгоревший металлический с деревянной ручкой сосуд для кипячения воды и вытолкнул любопытного Василька в коридор.

Затем уселся на кровать, чтобы врачиха, которая сидела на стуле смогла продолжить для меня предполагаемый частный урок.

— Трусики верни, — зашептала Оля.

— Книжку не ту взяла, — я вырвал у неё из рук учебник «Физики» и ставил вместо него «Литературу». — Не успеем трусики надеть, придётся чай пить пока без них…

— Я тоже люблю литературу, — очень быстро вернулся в комнату Василёк. — А что вы сейчас проходите?

— Ты мне лучше ответь, почему не на хоккее? — Я скосил глаза в учебник, который подрагивал в руках женщины. — Как же испытание вратарского шлема в естественных условиях?

— Да? — Отмахнулся Вася, усевшись уже на свою кровать. — Твой Данилыч все соки выпил своим зудением, сказал, что как человек, который приделывал решётку из проволоки к маске сам должен за всем проследить.

— Ясно, так на чём мы остановились Ольга Борисовна? — Я посмотрел на врачиху.

— Роман Гончарова «Обломов» — это очень актуальное на сегодня произведение, — томным учительским голосом произнесла Оля.

— Точно, — я вскочил с кровати и прошёлся. — Вся наша жизнь — это игра в «обломовщину». Например: вставляю я шлифовальную головку в глухое отверстие. Довожу диаметр под нужные допуски и посадки. Можно сказать, выхожу на пик механического процесса, а тут бац — мастер с новым заказом. Как это Василий называется?

— Да ладно, у нас, что думаешь в КБ легче? — Василёк от досады отвернулся, посмотрев в окно. — Сяду, сосредоточусь, и тут же приказ, Василий сходи туда, Василий сходи сюда. Когда при таком подходе удовольствие от работы получать? А?

— Да, нам медицинским работникам тоже не просто, — Ольга Борисовна отложила учебник в сторону. — Один больной лежит как бревно. И так его лечишь и сяк — никакой положительной реакции. А другой наоборот. К нему только прикоснись умелыми врачебными руками и сразу все жизненные функции поднимаются. Жаль только, что хорошие больные быстро выписываются. И забывают нас, медицинских сестёр.