Тагу. Рассказы и повести

— Вооружайтесь, рабочие и крестьяне, поднимайтесь и освободитесь раз и навсегда, пишут большевики, а сами они идут в Грузию, чтобы поработить тех же рабочих и крестьян, идут порабощать вас, братья. Идут проливать кровь грузинских рабочих и крестьян…

— Скажи, кого ты хочешь обмануть, дяденька? — насмешливо спросил Жваниа Элизбар Кварацхелиа.

— Большевики не хотят проливать нашу кровь.

— Они не воюют с нами. Они борются с вами, меньшевиками.

— Это не наша война.

— Мы не пойдем на войну.

— Мы не пойдем за вашу армию!

— Это не народная война.

Жваниа почувствовал, как у него перехватывает горло. Отчаяние вновь одолевало его. И он почти умоляюще обратился к народу:

— Братья и сестры, дети и отцы, нашей святой свободе угрожают красные. Опомнитесь! Грузию хотят убить.

— Нет, господин Жваниа, — не выдержал Варден. — Свободе Грузии никто не угрожает. Мы угрожаем меньшевистской "свободе". Гроб с этим погибшим солдатом мы принесли сюда для того, чтобы еще раз показать народу, что вы из себя представляете, что означают ваши "свобода" и "демократия". Ведь еще в прошлом году председатель вашего правительства Ной Жорданиа в своем "программном" докладе заявил: "Некоторое время тому назад мы говорили, что в экономическом отношении мы быстрыми шагами идем к катастрофе… Теперь каждый из нас во всей остроте испытывает на себе горькую действительность. Мы уже дошли до катастрофы". Ваш председатель еще год тому назад понял, что меньшевистская власть дошла до катастрофы, а вы и сейчас этого не понимаете.

— Российский шпион! Вот кто ты! — замахнулся на Вардена тростью Калистрат Кварцхава.

— Долой изменника родины! — крикнул Джаба Кобахиа.

— Лишить его слова!

— Стащите его с балкона! — рявкнул, разинув свой огромный рот, Антимоз Дгебиа.

— Сиордиа! — позвал Вахтанг Глонти. Бровь его подскочила и прыгнула под папаху. Капитан еще не знал, что его верного Сиордиа уже нет в живых.

— Я лишаю вас слова. Я не предоставлял вам слова, — сказал Вардену председатель правления уездной общины Чхетиа. — И прошу вас, уходите с балкона.

— Да, уходите, пока вас не удалили силой, — пригрозил капитан. — Сиордиа!

В толпе заволновались.

— Продолжай, Варден!

— Не мешайте Вардену Букиа!

— Пусть Варден скажет!

— Пусть скажет! — загремел народ.

— Чего вы лицемерите, Жваниа, — продолжал Варден. — Вы ведь прекрасно знаете, что настал ваш последний день. Напомню слова того же Жорданиа — уверенность в приходе большевиков абсолютна во всех слоях народа. И вот мы пришли. Вот и народ. Откройте глаза. Жваниа, вы свои очки все время держите в руках, наденьте их и посмотрите на народ.

— Братья и сестры, отцы и дети, — Жваниа напряг голос, — в первую очередь мы представляем слово тому, кто записан, — Жваниа быстро вытащил из кармана список и объявил: — Слово предоставляется учителю Шалве Кордзахиа.

Народ сразу приумолк. Теперь все взоры были устремлены на Шалву.

— Да, да, пусть говорит учитель.

— Послушаем Шалву.

— Учитель скажет нам правду.

— Говори, учитель, — потребовал народ.

Только товарищи в черных бурках стояли молча. Молчал и Беглар и, как тогда, в поле, упрямо глядел на учителя.

Смотрели на учителя и Тариэл Карда, Шамше Акбардиа, Зосиме Коршиа, Джвебе Букиа.

Смотрели гвардейцы.

Смотрели все, кто стоял на балконе.

Смотрели вскарабкавшиеся на деревья школьники.

Смотрели Мака, Цабу, Инда, Эсма, Татикиа и другие женщины, прижимающие к груди младенцев и держащие за руки малышей.

Смотрел на учителя весь народ.

С тревогой и надеждой смотрел на Шалву член учредительного собрания.

Поощрительно смотрели на Шалву председатель правления уездной общины Иродион Чхетиа, уполномоченный правительства Аполлон Чичуа и капитан Вахтанг Глонти. Только председатель волостной общины Кириа так и не посмотрел на учителя — он курил свою папиросу и пускал вверх маленькие, красивые колечки дыма.

Учитель подошел к гробу Юрия Орлова.

— Говори, Шалва! — сказал Тариэл Карда.

— Скажи нам правду, Шалва! — попросил провизор Эстате Начкебиа.

— Говори, учитель, мы ждем твоего слова.

Варден не отрывал глаз от учителя.

Шалва перегнулся через перила и оглядел всю площадь. На ней стояли те, кому учитель сельской школы Шалва Кордзахиа посвятил всю свою жизнь. На площади стоял народ. Родной народ. И он ждал слова учителя. Правдивого слова. Шалва снял пальто и передал его Беглару Букиа.

— Нет, люди, Варден Букиа не шпион, — сказал Шалва. — Варден любит свою страну так же, как вы, как я, Варден Букиа привез нам Декрет о земле. В нем написано, что земля ваша, народная. Он привез вам ленинские "Ответы на вопросы крестьян".

— Ленин пусть отвечает своим русским крестьянам, — в первый раз нарушил свое молчание председатель волостного правления Миха Кириа.

Учитель быстро повернулся к Кириа.

— Господин Кириа, этот ответ Ленина — ответ на боли всех крестьян.

— Скажи нам, Шалва, что пишет нам, крестьянам, этот благословенный человек, — попросил учителя Зосиме Коршиа.

— Ленин пишет вам: берите на местах власть…

Шалва почувствовал, что кто-то глядит на него, и, чуть повернув голову, встретился с глазами Беглара. Взгляд у Беглара был такой же, как и тогда на заречном поле, такой же строгий и непримиримый, и все же что-то изменилось в этих глазах. Теплее они вроде стали. И что удивительнее всего — впервые за последнее время Беглар улыбнулся учителю.

— Я был против захвата земли, — сказал учитель. — Я ошибался… и счастлив, что, наконец, понял свою ошибку… Ленин пишет вам — силой отнимайте землю у помещиков.

Кочоиа торжествующе посмотрел на Зосиме.

— Я же говорил, дед Зосиме, что учитель Шалва Кордзахиа скажет именно то, что хочет народ. Помнишь, я говорил тебе, что Ленин заботится о всех бедных людях.

— Говорил, говорил, сынок.

— Ленин пишет, что помещичья земля — это ваша земля, а плодами вашего труда пользуются другие… отбирайте у помещиков землю, распределяйте ее по закону и правилам. — Шалва снова посмотрел на Беглара, и тот одобрительно кивнул головой. — Декрет, о котором говорю, — ленинский декрет. Ленин за нас, люди! И посланная им армия за нас. Эта армия состоит из рабочих и крестьян России, из тех, кто безвозмездно получил землю и свободу… Получил сто пятьдесят миллионов десятин земли…

Желтый луч скользнул по склону горы, пробежал по могилам. И сразу стали сгущаться сумерки.

Люди в бурках выровняли могильный холмик и, отбросив лопаты, выпрямились.

Молча, с опущенными головами, стояли у могилы Юрия Орлова Тариэл Карда, Беглар Букиа, Шамше Акбардиа, Зосиме Коршиа, Кочоиа Коршиа, паромщик Бахва, Джвебе Букиа, Закро Броладзе, Ричард Болдуин, Джамбулат Бестаев и немой гвардеец. Стояли здесь, сплотившись в тесную группу, люди в бурках и среди них Варден Букиа. Он тоже был в бурке, прикрывшей карабин и подсумки с патронами.