Такая разная любовь

— Повторяю: шампанское «Кристал» будет выглядеть совершенно неуместно. Как хозяйка вечера я предлагаю этот пункт изменить. И немедленно.

Все молчали. Наконец со своего места вновь поднялась Бетти Вентуорс. На бежевом платье пролегла складка в районе ее расплывшейся талии.

— Надеюсь, вам, Алисса, не нужно напоминать о том, что вы сами назначили меня главой оргкомитета по подготовке мероприятия? — начальственным тоном проговорила она.

«Я сделала это только потому, что накануне застукала твоего сынка, который трахал мою дочь, — захотелось парировать Алиссе. — И возможно, потому еще, что думала как-то расшевелить этим Гранта, твоего муженька с немытыми яйцами!»

— Я выбрала тему вечера, под знаком которой должно пройти все событие, — продолжала Бетти. — И эта тема звучит так: «Еще один день в раю». Как в песне. И если нам удастся убедить людей, что им крупно повезло в том, что они являются частью общества, это заставит их раскошелиться. В этом случае нам удастся собрать большие средства.

— Все будет выглядеть так, как будто мы вытрясли из них эти деньги, — возразила Алисса.

— Ничего подобного, милая, — проговорила Бетти. — Они будут чувствовать себя на этом вечере, как дома. И поймут, как им повезло. — Она обошла вокруг стола и остановилась за спиной Сью Эллен, которая сидела во главе стола под одним из трех канделябров в виде призмы, висевших под потолком. — Мы даже решили заказать для вечера хрустальные бокалы «баккара».

— Хрустальные бокалы «баккара»? На тысячу двести гостей?

Бетти улыбнулась. Сью Эллен тоже. Все присутствующие последовали их примеру.

— Счет оплатит «Данфорт Пропертиз», — проговорила Сью Эллен.

Внутри Алиссы все клокотало от гнева. Уж кто-кто, а она-то умела устраивать благотворительные вечера и, черт возьми, в умении делать это превзошла многих! И ей было хорошо известно, что необходимо придерживаться каких-то рамок. И плевать, что Бетти Вентуорс попросила своего паршивого муженька субсидировать мероприятие до последнего цента. Шампанское «Кристал» в хрустальных бокалах «баккара» превратит весь вечер в позорную пародию.

— А поскольку «Еще один день в раю» ассоциируется с «Райским садом», — увлеченно щебетала Бетти, — в мешочках с сюрпризами будут лежать серебряные яблочки с надкушенным краем. А духи и прочая парфюмерия, по-моему, уже всем надоели.

Алисса молчала. Мешочки с сюрпризами для присутствующих дам — непременный атрибут подобного рода вечеров. Но чтобы «серебряные яблочки»?.. В газетах обязательно проведут по этому поводу унизительные для организаторов вечера параллели. Напишут, что в то время как в бесплатных столовых для бездомных не хватает фруктов, богачи делают себе яблоки из чистого серебра!

— Разве это не блестящая мысль? — вопросительно глядя на Алиссу, проговорила Сью Эллен.

Алисса поднялась со своего места.

— Нет, это далеко не блестящая мысль, — произнесла она, собрав от всех присутствующих записки с предложениями. — Это идиотская мысль, а Бетти, прошу прощения, полная дура. Такими же будете и вы все, если согласитесь на все это.

С этими словами Алисса сунула бумаги себе в сумочку и решительно вышла из столовой, миновала огромный мраморный холл и покинула дом Сью Эллен Джемисон, громко хлопнув двустворчатыми тиковыми дверьми парадного входа.

Она села в машину, включила зажигание и резко взяла с места, подняв за собой вихрь пыли на подъездной аллее. Только отъехав не меньше чем на милю, Алисса прижалась к тротуару и нажала на тормоз. Ее всю трясло.

С тех пор как вернулась с минеральных вод, Алисса, не могла найти себе места. Звонок Зу не помог. Она даже не думала, что, мельком увидев на экране телевизора Джея, она так заведется. Все последние дни она старательно избегала Роберта. И звонила, звонила… Начала с «Глобал ньюс». Потребовалось потратить две недели и сделать два десятка различных звонков, чтобы узнать наконец, что Джей никогда не работал в «Глобал». Компания наняла его как внештатника только для одного репортажа, обрывок которого Алисса поймала тогда по телевизору. И, похоже, никто не знал толком, где он работает постоянно. Тогда Алисса попыталась связаться с Данни, но без особого успеха. То его не было на месте, то он был по горло завален делами, то обещал перезвонить ей и не перезванивал…

Алисса закурила и уткнулась лбом в прохладное стекло машины. Поиски Джея превратились для нее в своего рода идею фикс. До сегодняшнего дня она не была ни на одном из комитетских заседаний Женской федерации Атланты. Не пошла бы и сегодня, если бы не предчувствие чего-то неприятного, с которым она проснулась утром. Ночью ей приснился Джей. Это был чувственный, эротический сон. Они занимались любовью на каком-то пустынном песчаном пляже. Алисса помнила, как лежала под ним, изо всех сил вцепившись в обшлага его куртки цвета хаки, а он ездил на ней взад-вперед… Невыносимо жгло висевшее в зените палящее солнце, Алисса чувствовала, как впивается в ее мокрые голые ягодицы колючий песок. А потом наступил оргазм… Алисса вскрикнула и проснулась. По щекам катились слезы, она лежала на постели, раскинув руки и ноги, и широко раскрытым ртом ловила воздух. Плоть ее трепетала и пульсировала от трения и ласк, которых на самом деле не было и которых, возможно, не будет уже никогда…

Так нельзя, необходимо как-то отвлечься от навязчивой мысли о Джее. Благотворительный вечер. Погрузиться в его подготовку с головой. В этом ей виделся единственный выход. Она приняла душ, надела свое лучшее шелковое утреннее платье и, стоя перед зеркалом, вновь превратилась в первую леди Атланты. Может быть, именно сегодня она впервые намекнет на то, что их вечер почтит своим присутствием знаменитость. Намекнет, чтобы чуть-чуть подогреть их интерес. Ей было известно, что они не сидели сложа руки в ее отсутствие, но Алисса и предположить не могла, что их задумки окажутся настолько идиотскими!

Она выпустила дым, рассеянно барабаня кончиками пальцев по «баранке».

Они хотят превратить благотворительный гала-вечер в цирк, о котором журналисты будут писать, соревнуясь друг с другом в сарказме. И над Алиссой Пэйдж — хозяйкой вечера — будут смеяться больше всего.

Опустив стекло, Алисса швырнула окурок на улицу. «Да пошли они!» — решила она, дернув рычаг переключения передач. Машина вновь рывком тронулась с места, взвизгнув покрышками и подняв за собой облако пыли.

Вернувшись домой, Алисса сразу прошла в библиотеку, сняла телефонную трубку и быстро набрала номер. После второго гудка на том конце провода включился автоответчик:

— Привет, это говорит Данни Гордон. Вы знаете, что нужно делать.

Вслед за этим раздался звуковой сигнал.

«Негодяй!»

— Данни, — проговорила она в трубку, — это Алисса Пэйдж. Куда вы провалились?! Надеюсь, это следует понимать так, что вы наконец всерьез занялись моим делом? Тогда, черт возьми, я жду от вас звонка!

С этими словами Алисса с грохотом швырнула трубку.

Она пересекла комнату и, включив телевизор, уставилась в экран. На сцене рядком сидели несколько человек, которые рассуждали о кровосмешении. Вот появился Фил Донахью. Алисса взяла пульт дистанционного управления и приглушила звук. Она сидела и тупо смотрела на этих людей, которые беззвучно открывали и закрывали рты. Открывали и закрывали… Боже мой, неужели им больше нечем заняться?

«Однажды я увижу на подобной передачке одну из своих дочерей, которая будет рассказывать о своем отце-гомосексуалисте».

Интересно было бы оказаться на месте Мэг Купер. Вот где независимость, вот где полная свобода, когда тебя ничто не обременяет: ни дети, ни муж, ни необходимость постоянно быть «в форме». Господи, как это, наверно, хорошо, когда тебе нет нужды вести светскую жизнь, появляться там-то и там-то, лезть на глаза посторонним людям, поддерживать свой имидж…

Ей почему-то вспомнились слова тетушки Хельмы, врезавшиеся в память еще в далеком детстве, а теперь ни с того ни с сего всплывшие вновь: