Такие разные мечты

Попив потеплевшей воды из бутылки, словно даже позеленевшей в окружении листвы, размяв утомленные поездкой ноги, потянув напряженные руки, покрутив торсом и платьем, словно танцовщица перед выступлением или пловчиха перед прыжком, Элла скинула балетки, поставила их рядом с велосипедом, прислоненным к одному из деревьев, окружавших озеро, словно сторожевые башни на пути к замку, и прошла на глинистый берег. Элла пожалела, что не взяла с собой ничего: ни хлеба для уток, ни книги, чтобы почитать. Себе и лесу. Они оба любят это. Она заглянула в сумочку, но ничего в ней не обнаружила. То есть совсем ничего в ней не оказалось - сумочка была совершенно пуста. Как же так? Такая рассеянность! Ни ключей, ни документов. Только пара монет осталась после всех покупок и оплат. Элла внезапно рассмеялась посреди леса. Громко, радостно - словно первобытное дитя. Такой она, по правде говоря, порой и видела себя. Дикарка, не иначе, в теле фарфоровой куклы-танцовщицы. Элла удивила этим смехом сейчас не только себя, но и уток на озере, и прячущихся в листве над головой сов. Утки не издали ни звука, не сдвинулись с места, а совы пробурчали что-то над головой и, недовольно шурша перьями, передвинулись дальше по ветвям, глубже в лес, который определенно принадлежал им в большей степени, чем ей.

Так неожиданно кончается Эллина прогулка. Нет, конечно, ей еще предстоит вернуться домой, где ее ждет великий пророк, древний оракул, памятник памяти, со множеством историй, снов и предсказаний. Возможно, именно сегодня, после ухода довольных и сытых гостей, бабушка расскажет ей о нем, том самом, кого она, Элла, ждет. Всегда ждала. Почему именно сегодня? Ей кажется, она видела его в подгоревших частях омлета, чувствовала его в раскрывающихся под жаром духовки кексах. Он говорил с ней: на улице, в парке, в лесу. Фонарями, дорогами, ограждениями. Но, увы, на незнакомом пока Элле языке. Но она просто уверена, он уже здесь. Она пила его сегодня через бутылку, она вдохнула его через сердце леса. В кружке чая был его вкус, в фасаде дома - его лицо проявилось. Ее любовь, ее суженный, еще одна ее, возможно, самая большая и важная в жизни мечта, надежда, облачный замок. Как бы только не рассыпался поутру!

«Ну, где же ты?
– подумала Элла, приложив похолодевшие руки к разгорячившейся груди, прикрыв глаза на границе озерного берега.
– Почему не приходишь? А ты, бабушка, почему молчишь?»

Затем шепнула едва слышно себе под нос, словно скороговорку:

– Я ждала тебя долго, подожду еще чуть-чуть. Но я знаю, я уверена, ты почти здесь, очень близко и ты - судьба моя!

IV. ПОД ДВУМЯ ЛУНАМИ

Долго он искал ту тропинку. Тропинку, ведущую от подножия той горы, что когда-то показал ему друг - к ее вершине.

Время беспощадно шло, беспокойство его росло - словно раскалывались на части внутренние скалы, выпуская наружу неведомую силу. Так что, когда все-таки отыскал он ее среди высоких безлистных кустов с золотистыми и медными ветвями, усыпанными мелкими алмазами, словно чьи-то костлявые руки - родинками и веснушками, оказался несказанно рад тому. По правде говоря, он уже начал серьезно беспокоиться. Друг покинул родной дом вчера утром - об этом он узнал от его матери, которая, впрочем, не особо беспокоилась за сына («может, это потому, - подумал он, - что она знает его лучше?» а вот ему иногда кажется, что для своего друга он единственный, кто по-настоящему знает и понимает его) - так вот, дом друг покинул еще вчера утром, прошли целые сутки, ни много ни мало двадцать пять часов, затем целый сегодняшний день. «Иногда друг уходит», - подумал он, стараясь успокоить свои разыгравшиеся нервы, собрать разбегающийся ум и придать силу утратившим чувства ногам. Чаще всего в старый город, бродить по заброшенному, полуразрушенному зданию библиотеки, наполовину утонувшему в песках вечной пустыни, но бывает, что и на эту гору заходит. Правда, не так уж часто это случается. Недавно он догадался, что, когда друг уходит сюда, значит что-то не так, и это что-то - довольно серьезная вещь.

К-К-О-И чувствовал, с другом - какая-то серьезная вещь случилась. Потому-то первым делом он и направился к горе.

Друг много рассказывал ему про эту гору в прошлом, почему она ему нравится и почему он считает ее интереснее других, особенной, а один раз даже (это, кстати, было совсем недавно) - сводил посмотреть. И все сказанное им оказалось правдой. Сама по себе гора уникальна: ее форма необычна и от нее веет чем-то нешуточным, словно от древнего храма или архива. Вид на новый и старый города, открывающийся с ее вершины, поистине великолепен. Куда ни повернись - пейзаж, картина, жаждущая обрамления. Стоя на горе или даже рядом с ней, понимаешь, насколько прост и незначителен сам, тем более все, что когда-либо пытался или даже задумывался сделать.

Особенная гора расположена в некотором удалении от нового города, где теперь все жители планеты Аоя - нужно идти около часа, по непривычному пути. Чаще всего, если кто-то из жителей нового города и покидает его пределы (хотя непонятно кому, а главное, зачем такое может понадобиться), то идет специальной дорогой через Желтую пустыню в сторону города старого. Больше, в общем-то, ходить и некуда на планете Аоя. Сплошь одни пустыни. Посещение старого города не запретно, его существование ни для кого из жителей нового города не секрет, почти каждый побывал там раз или два, а кто-то даже и больше. Так вот, особенная гора расположена не по этому маршруту, а в стороне от него - но притом не доходя до четвертого транспортного маршрута, соединяющего Аою с Китоттоматомачи, ближайшей обитаемой планетой, на котором как раз-таки жителям города появляться нельзя. Не просто не рекомендуется, а именно запрещено. Транспортные маршруты потому и называются транспортными, что предназначены для движения транспорта, а не людей.

Без листвы золотисто-алмазные кусты быстро кончились и началась привычная для Аои дорога. Узкая, виляющая из стороны в сторону, словно брошенный кем-то на землю шнурок, тропинка по горе то лениво тянулась наверх, то весело устремлялась туда, словно отскакивая от камней, расположенных по бокам, оставляя на земле причудливый узор, возможно, для кого-то представляющий нечто большее, чем просто случайная последовательность дуг и закорючек.

Десяток, другой шагов, легкая завеса из мелкого, схожего с пылью, песка остается позади, и наш герой оказывается на вершине горы, прозванной Особенной.

– Здравствуй, А-А-О-А! Рад что наконец нашел тебя. Я уже начал беспокоиться!

Свесив ноги, но не болтая ими, как при хорошем настроении, А-А-О-А сидел на краю обрыва, на точке, определенно являющейся самой высокой точкой горы. Услышав голос друга, он тут же обернулся и улыбнулся. Правда, улыбка его не была безупречно счастливой, как обычно.

– К-К-О-И! Какая радость, что ты здесь! Что-то случилось?

– Конечно случилось!
– К-К-О-И, мигом повеселевший от вида друга, живого и здорового, совершил несколько осторожных шагов вперед, подобравшись таким образом вплотную к тому, что в деле покорения вершин называется последней пирамидой, на которой и расположена высшая точка горы.
– Ты пропал – вот, что случилось

– И ты отправился меня искать.
– На этот раз вопроса на прозвучало со стороны А-А-О-А.

– И нашел тебя, как видишь.

– Ты всегда находишь меня.

К-К-О-И не мог понять, что это он сейчас услышал в голосе друга. То ли грусть, то ли сожаление о чем-то. В любом случае, ему хотелось знать, почему А-А-О-А испытывал то или иное.
– Я начал беспокоиться… - заговорил осторожно К-К-О-И и еще осторожнее встал на основание пирамиды, - ты пропал, никому ничего не сказал… - он сделал шаг по направлению к вершине, - ладно мне, но ты даже матери своей ничего не сказал… - затем еще один.

Наконец К-К-О-И достиг вершины, на которой сидел его друг.

– Я отправился развеяться… - заговорил наконец А-А-О-А, - ну знаешь, мне иногда нужно. Сначала туда сходил, потом сюда. Побывал там, потом здесь. Я собирался довольно быстро вернуться, честно! Но потом кое-что случилось… На самом деле - голос друга снова стал то ли грустным, то ли сожалеющим, - оно случается со мной уже не первый раз.

– А какой по счету раз оно случается с тобой?
– спросил К-К-О-И и очень осторожно присел рядом с другом. Но не так близко к обрыву и ног он не свесил. Дело в том, что К-К-О-И боится высоты.

А-А-О-А с удивлением посмотрел на друга. Действительно, вопрос был не самым понятным. Все четыре глаза А-А-О-А тут же поменяли цвет и раскраску, и все стали совершенно разными. К-К-О-И не любит, когда такое происходит с другом, это означает, что с ним что-то не так, а потому забеспокоился еще больше.

– Может, в пятый раз, может, в шестой, - скорее неохотно, чем неуверенно, произнес А-А-О-А, - я не знаю. Я думал, ты спросишь, что именно произошло.

– Да, прости. Конечно, мне интересно, что случилось. Мне просто захотелось понять, как часто ты уходишь гулять один, без меня. А еще, почему только раз ты меня привел сюда…