Такое вот кино
Шрифт:
— Как это низко, — выдохнула я.
Дашка рассмеялась.
— Пусть мама с папой и меня пожалеют, не все тебе малина. Как думаешь, папа купит мне машину?
— Не сомневаюсь, — пробормотала я. Но тут же приободрилась. — Хотя, не знаю. Папа очень серьезно относится к узам брака, а ты их нарушила. Так что…
Дашка сникла. Потом вздохнула.
— Ладно, я что-нибудь придумаю.
Уж в этом я точно не сомневалась!
Вечером Сашка снова позвонил, я сбрасывать звонок не стала, понимая, что во всем нужно знать меру, да и скучала, если честно. Столько вечеров вместе провели, а вот сейчас я сижу
— Как там стриптизерши поживают?
— Бодры и веселы, — отрапортовал Емельянов. — Я ведь им премию самолично выдал, вот этими руками, точнее, рукой, ведомость подписывал.
Я не на шутку озадачилась.
— А за что стриптизерши премию получают?
Сашка замолчал, соображал, видимо, что ответить, а потом дурацким сладким голосом сказал:
— Не забивай себе голову. Генка попросил — я сделал.
— Что ты все сваливаешь на Завьялова? Думаешь, я поверю?
— А ты не веришь? — искренне поразился он. Я подумала, подумала да послала Емельянова по известному адресу, вот только он не расстроился, а рассмеялся. А потом поинтересовался, как «в семье» дела.
— Дашка хочет, чтобы папа купил ей машину, — сообщила я.
— И он купит?
— Не знаю. Зависит от того, как сильно она будет страдать.
— А когда он тебе машину купил, ты страдала?
— Саша, я знаю, на что ты намекаешь, но мне машину подарили на двадцатипятилетие. Это разные вещи.
— Не спорю. Так она остается?
— Вроде бы. Мне кажется, она сама еще не знает.
— А ты как хочешь?
— Я хочу, чтобы она не вмешивалась в мою жизнь. Это все, что мне нужно.
— Милая, я скучаю, — неожиданно заявил он, а я замерла в изумлении. И зачем-то переспросила:
— Правда?
— А что тебя так удивляет? — У Сашки даже голос изменился, он чуть ли не басом это произнес. — Я сижу один, в доме темно, в холодильнике пусто…
— Так и скажи, что ты голодный, — фыркнула я.
— Говорю, — согласился он. — И это тоже повод по тебе поскучать. Может, мне за тобой приехать?
— Ты созрел до знакомства с моим папой? — елейным голосом осведомилась я. — Но не думаю, что он оценит, скоро ночь.
— Ну, ты бы вышла за калитку, тихонечко, и я бы тебя украл.
— Нет уж. Раз берешь, так бери, крадешь, так кради — по всем правилам.
— Вредина.
Я улыбнулась и призналась:
— Я тоже скучаю. Это даже странно — вечер без тебя.
— Нежничаешь?
Я услышала голос отца, голову вскинула и посмотрела на него. Старательно заулыбалась и одними губами проговорила:
— Немножко.
А Сашка заинтересовался:
— Что происходит?
— Папа пришел. — И пообещала: — Я позвоню тебе завтра.
— Привет папе, — легкомысленно отозвался он, а я взяла и передала отцу, выключая телефон и отводя трубку от уха:
— Тебе привет.
— Какая честь. Вместо того, чтобы приехать и познакомиться, все, как положено сделать, теперь принято приветы передавать. Я правильно понимаю?
— Ну, пап…
Он присел рядом со мной на диван-качели, они покачнулись, а я на подушки завалилась. А папа руки в стороны раскинул, одной меня за плечи
приобнял.— Ну, рассказывай, — разрешил он. И прежде чем я успела этому обрадоваться, пояснил: — А то хоть и живем в одном городе, а в последнее время не видимся совсем. Замуж, что ли, собралась, Татьян?
— Об этом пока речи не идет. Не торопи события, папа.
— Я их уже давно не тороплю. Терпеливо жду развития. Ты ценишь мое терпение?
— Еще бы, — хмыкнула я.
— Что там Дашка про кавалера из Испании болтала? Ты уверена, что он не жулик?
— Если из Испании, то жулик?
— Нет. Но курортный роман — это такое дело…
Я к отцу присмотрелась.
— А тебе откуда знать?
Он губами пожевал, после чего высокомерно произнес:
— Я все знать должен, профессия обязывает.
— Вот поэтому я и не тороплюсь вас знакомить. Устроишь ему допрос с пристрастием.
— А надо?
— Пока нет. Но если понадобится, я скажу.
— Я могу, ты же знаешь.
Я рассмеялась.
— Знаю. — Потом к плечу его привалилась. — Папка, что с Дашкой-то делать?
— А что с ней делать? На работу ее надо устроить.
— Замуж ее выдать надо, — перебила я его. — Иначе никому жизни не будет. Сколько я ее помню, она всегда хотела замуж, лет с трех. Помнишь, как она Деду Морозу на Новый год мужа заказала?
Отец рассмеялся.
— Помню.
— По мне, так она слишком старается, — сказала я. — Поэтому и не получается. А еще, она слишком многого хочет. Олигарха, бездетного и при этом полного сироту. Чтобы ни с кем не делиться.
— А ты кого хочешь?
— Мужа, — буркнула я ему под мышку.
— И как, нашла?
— Не поняла пока.
— Так приведи, я сразу пойму. Глаз — алмаз, ты же знаешь.
Я голову подняла и посмотрела отцу в лицо.
— Это уже смахивает на приказ.
— Пока это просьба.
— Папа, я уже взрослая!
— Не помню такого. Когда вы с Дашкой вырасти успели? Почему я упустил этот момент?
— Наверное, ты был на работе.
— Это был выстрел в спину.
Я улыбнулась, потянулась к отцу и, любя, похлопала его по щеке.
— Мы с Дашкой не в обиде, поверь.
Наутро я поторопилась с дачи уехать. Нет, я, конечно, родителей очень люблю, но иногда, когда они на одной волне, и начинают воспитывать в унисон, это очень тяжело. Когда один из них нравоучения читает, а другой все-таки пытается за тебя заступаться, это еще ничего, но когда они оба в «настроении»… Я даже отказалась ждать папину служебную машину, испугавшись, что он и по дороге в город продолжит меня мучить и наставлять. И поэтому я встала пораньше, впопыхах съела бутерброд и, поцеловав в щеку только что проснувшегося отца, побежала на электричку, боясь опоздать.
В городе, на вокзале меня Сашка встретил. Я с восторгом повисла у него на шее и искренне призналась, что очень рада его видеть. Емельянов хмыкнул, странно приглядываясь ко мне.
— А что случилось?
— Ничего. Просто я рада, что я взрослая.
— После этих слов, ты мне еще более странной кажешься. Тебя что, воспитывали всю ночь?
— Почти. Теперь Дашкина очередь. Кстати, ты уже видел? — Я развернула купленную в электричке газету, и показала ему снимок туристического центра на первой странице. — И про меня там тоже есть!