Такой финал

— Хорошо, что у него нет памяти, — повторил парень. — Но то, что она есть у нас, — тоже хорошо.

— Не знаю, кто это придумал, но с памятью судьба всегда выдает смерть, — темный паладин усмехнулся. — Представляешь? Чтобы помнить то, что происходит вокруг тебя, — надо умереть. Чтобы помнить лица людей, которых любишь, которых ненавидишь, чтобы помнить лица своих детей… Для всего этого надо когда-нибудь умереть.

Мак усмехнулся подобной идее, но что-то внутри шевельнулось и слова мертвого паладина вдруг приобрели особый смысл. Улыбка сама собой сползла с лица, но парень так и не решился прервать тишину.

— Ты говорил о том, что император должен быть непредвзят. Он должен быть свободен: вне кланов, вне родственных связей, вне страстей и привязанностей этого мира.

— Да. По-моему, только так император будет править страной справедливо и непредвзято, — кивнул Мак.

— Тогда я не подхожу. Я не могу быть непредвзят, — пожал плечами Арт.

— У тебя же нет родственников. Ты не состоишь в клане и не попадаешь под их влияние. Ты никому и ничего не должен. Только Империя…

— Во имя Империи, — кивнул Арт. — Только вот у меня есть ты.

Мак вскинул брови и недоумевающе уставился на восставшую с того света легенду.

— Я не знаю, когда это произошло, как это получилось и почему, но я не могу назвать тебя посторонним человеком, — Арт на несколько секунд умолк, разглядывая выражение лица собеседника, но все же продолжил: — Я могу назвать тебя семьей, но правильнее было бы назвать тебя другом. Настоящим другом, которого у меня не было очень давно…

Арт поднялся на ноги и подтянул короткие штаны из толстой холщовой ткани. Вытянув шнурок из пояса, он затянул его покрепче и завязал в узел.

— Я не могу… не могу быть непредвзятым, если ты… Если через тебя на меня будут давить, если тобой меня будут шантажировать…

— Даже у императоров, даже у богов были… свои маленькие слабости, — с легкой полуулыбкой произнес Мак. — Это нормально. Если бы у тебя никогда таких изъянов не было… Ты бы никогда не был бы человеком.

— А я и не человек. Если быть точным, то я нежить…

— Ты Арт, — улыбнулся Мак. — Ты живая легенда из сказок. И никак иначе… Если кто по-настоящему и достоин трона императора… так это ты.

Арт тяжело и совсем по-живому вздохнул и уставился на волны, которые поднимал ветер с моря.

— Как только я стану императором… я отрекусь. Отрекусь от нашей дружбы и никогда… никогда ни словом, ни делом не покажу, что ты мой друг, — не глядя на собеседника, произнес Арт. — И я сяду на трон только в том случае, если ты клянешься силой и кровью, что никогда и ни при каких условиях ни ты, ни твои потомки не займут ни одной руководящей должности при дворце.

— Тогда надо добавить про великий клан, — кивнул Мак с серьезным лицом. — Я собираюсь основать клан. Надо добавить, что мой клан отрекается сквозь поколения от права когда-нибудь получить статус «великого» клана.

— Это будет правильно, — кивнул темный паладин.

— Так тому и быть, — кивнул Мак и поднялся с песка, тут же принявшись раздеваться. — Меня ждут на встречу главы трех кланов, но я думаю, что имею право выкроить часок.

— Решил сразиться с морем? — усмехнулся Арт, с улыбкой глядя на волны, с грохотом падающие на берег.

— Что? Скажи сам — не хочешь?

— Хочу!

— Давай тогда как следует наваляем вон той волне…

* * *

— Наш блудный темный маг все же завершил свою часть похода! — довольно произнес Акимура, как только увидел в кабинете Мака.

Кабинет был обставлен в саторском стиле. Низкий столик, вокруг которого были разложены подушки, был заставлен чашками с чаем и местными сладостями.

— Да! Мы, признаться, очень волновались о твоей судьбе в Сатории. Особенно когда связь прервалась, — кивнул Геулерон.

За столом присутствовал глава «Мастеров предгорья», но он ограничился молчаливым кивком.

— Было тяжело, но я справился, — кивнул Мак, присаживаясь на подушку рядом со столом. — Но без потерь не обошлось.

Он достал из-под края плаща культю с импровизированным протезом и положил на стол. Чашку перед собой он поднял появившейся из груди рукой из тьмы. Осторожно отпив из нее, он под внимательными взглядами глав поставил ее на место и обвел взглядом собеседников.

— Ты достаточно сильно пострадал за эту войну, — подбирая слова, произнес Геулерон. — Сначала глаз, теперь руки. Я ведь прав? Вторая рука…

— По плечо, — кивнул парень.

— Но это поправимо, — тут же постарался сменить тему глава «Падающего листа». — Пять-шесть недель — и у тебя будут новые руки…

— Тьма, — прервал его Мак. — Тьма с моих рук никуда не денется, и она все быстрее захватывает мое тело.

— И ты решил, что лучше без рук и той силы, что они давали, чем с ними, — кивнул Геулерон. — К сожалению, магобионика заканчивается для всех одинаково. Либо стихия в разуме и сердце, либо… ампутация.

Мак кивнул и со вздохом достал сверток из внутреннего кармана плаща.

— Мы достали то, что необходимо, — парень развернул сверток и показал две белоснежные иголки. — Иглы Люмината.

— Мо-мо-мо-можно взглянуть? — тут же потянулся к свертку Синай-ку и, получив в руки желаемое, тут же достал из кармашка на рубахе рунные очки. Углубившись в рунную вязь артефакта, он совершенно выпал из реальности.

— Хорошо, — кивнул Акимура, заметив, как заулыбался глава «Мастеров предгорья». — Когда ты начнешь проводить ритуал и где это состоится?

— Я пока еще не решил, — покачал головой Мак. — Да и ритуал еще не разработан. Такого раньше никто не делал и нам придется разрабатывать его с нуля.

Акимура закивал головой, а слово взял Геулерон.

— Я не хотел бы на тебя давить, но… Моя супруга все допытывает, когда вы с Левитанией узаконите ваши отношения.

— Что сделаем? — тут же нахмурился Мак.

— Отношения, — осторожно начал глава «Падающего листа». — Я говорю о свадьбе… Ну или на худой конец помолвке.

— Зачем? — тут же поинтересовался Мак.

— Ну, вы двое молодых людей, живете вместе и…

— Простите, — усмехнулся парень. — Вообще-то, между мной и кланом «Падающий лист» был прецедент, в котором я оставил семя в трех женщинах вашего клана. И почему-то это не стало причиной моей с ними помолвки.

— Вы утрируете, — улыбнулся Геулерон. — Эти женщины недавно родили. Они из крепких родов, доказавших свою верность клану. Они уже имеют мужей и являются достоянием клана.

— Но от них у меня есть дети, а от Левитании нет.