Таксист. Маша

В какой-то момент он вдруг задумывался о чем-то и переставал улыбаться, и в этот момент в ее глазах мелькала тень беспокойства, вызванного сменой эмоции на его лице, словно она спрашивала: "Любимый, все хорошо?" В ее глазах читалась беззащитность и готовность исполнить любую его прихоть, только прикажи. Но именно это не заводило Артема, не возбуждало в нем природный мужской инстинкт, заставляющий наброситься на жертву и совратить ее, приказав раздеться. Ему хотелось, чтобы все было иначе.

Он поцеловал ее в лоб и встал. Дошел до кухни и залпом выпил остатки вина в бокале – во рту пересохло. Когда он вернулся, она лежала лицом к окну. Он снова лег рядом и обнял ее за плечи. Маша прижалась к нему всем телом и от удовольствия вжала голову в плечи. Этот маленький, изящный комочек счастья, полностью поместился в объятия Артема. Палец его руки непроизвольно слегка задел край ее соска и по телу Маши пробежала судорога.

Артем приподнял голову и увидел, что ее рот слегка приоткрыт, а сама она, стараясь не подавать вида, дышит, словно только что ее кто-тоиспугал. Но это был не испуг, и Артем прекрасно понимал это. Позволив себе чуть большее, он очень нежно обнял ее за обе груди и почувствовал, как по всему ее телу разливается кровь, как учащается пульс. Маша казалась несбыточной мечтой – в отличие от большинства женщин, она, будучи в состоянии дикого возбуждения, не набросилась на него и словно ждала его указаний и действий. Это заводило Артема еще больше, но по-прежнему не вызывало желания расправиться с ней как голодный тигр мог бы расправиться с погибающей ланью.

Он приподнял ее, и она послушно дала снять с себя майку и бюстгальтер, все это время на сводя глаз с его глаз. Он массировал ее ноги и видел, как подрагивают ее приоткрытые губы. Он понял, что она уже готова ко всему и нежно положил ее руки возле головы ладошками вверх, а затем вошел в нее. Он старался не торопиться, был медленным, но становился сильнее и настойчивее с каждым разом. В какой-то момент Маша зажмурилась, а когда открыла глаза, ему показалось что они вот-вот наполнятся слезами. Но этого не произошло. Она все также смиренно смотрела ему в глаза и тяжело дышала. В какой-то момент Артем почувствовал, что она задержала дыхание и словно сгруппировалась, резко зажмурившись, как перед прыжком в бездну. В этот момент он подошел к финишу и внезапно понял, что это произошло синхронно. Маша обняла его своими ногами и что было сил прижалась к нему всем телом.

Они полежали так еще немного, затем Артем вышел из нее и с удивлением обнаружил красные пятна на простыне. Еще не понимая, в чем, собственно дело, он нежно обнял Машу и решил дать и себе и ей немного отдышаться. Ее ладошки в полусжатых кулачках оказались у него на груди, а своими губами она прильнула к плечу Артема и не хотела отрывать их.

– Там немного крови, это… женское? – спросил он все еще хрипящим от возбуждения шепотом.

Маша молчала.

– Я… то есть ты… то есть у тебя в первый раз? Я первый?

Не отрывая губ от его плеча, Маша кивнула. У Артема закружилась голова. Его переполнило не страхом, о котором он думал всякий раз, когда представлял, что ему попадется девственница, не мыслями о родственниках, ни полушутливыми предположениями "ну, вот, теперь нужно жениться" – всего этого, на удивление даже самого Артема, не было. Вместо этого его внезапно переполнило нежностью и заботой, чувством ответственности и желанием оберегать Машу как самое святое, что было в его жизни.

– Было… Немножко больно?

Маша помотала головой.

– Но… Все хорошо? Точно?

В этот момент Маша открыла глаза и вот теперь Артем увидел, что Маша плачет. По-настоящему. Но Артема это почему-то не испугало. Маша оторвала губы от его плеча и, глядя заполненными слезами глазами, сказала:

– Я… Я не знала, что может быть так… так хорошо. Я просто не знала. Не представляла. – И она обняла его что было сил, прижавшись к нему всем телом.

Он погладил ее по голове и прошептал:

– Девочка моя любимая…

Она обняла его еще крепче, насколько хватало сил в ее хрупком тельце и сердце Артема билось с повышенной частотой еще добрых полчаса: он тоже не знал, что в жизни может быть так хорошо.

* * *

«Заснуть в обнимку и проснуться, не изменив позы». Артём думал, что такое бывает только в девчачьих романах про любовь. Но следующим утром он обнаружил Машу в своих объятиях и, если ему не изменяла память, именно так они и заснули. Маленький комочек бесподобного счастья – Маша спала, обняв Артёма одной рукой, вторая, маленькая, почти что детская ладошка лежала на груди у Артёма. Он захотел убедиться, что ему ничего не приснилось. Он приподнял одеяло и с наслаждением посмотрел на обнажённое тело Маши: нет, ничего не приснилось. Она была здесь, она спала в объятиях Артёма и прошедшим вечером Артём стал её первым мужчиной.

Полежав еще несколько минут, Артем внезапно подумал о завтраке. И снова подумал об этом не так. Не потому, что он захотел есть.

Когда он понял, что именно в мыслях о завтраке было “не так”, он удивился сам себе еще больше: дело было в том, что вплоть до этого дня Артем был абсолютно уверен, что завтраки в доме должна готовить женщина и временами мечтал о том, что первое, что его будет ждать в жизни с любимой женщиной – это вкусный и заботливо приготовленный ее руками завтрак.

Артем крепко задумался. Да, тогда он мечтал об этом. Но, во-первых, он мечтал не о Маше, а об абстрактной, обезличенной спутнице, которая должна появиться в его жизни и провести с ним остаток дней. А во-вторых… Были ли в этих мечтах какие-то чувства к этой спутнице? Или он мечтал лишь о том, что “принято у людей”? Артем попытался реанимировать свои мечты о семейном счастье и не смог дать себе ответа на вопрос, фигурировали ли в этих мечтах чувства.

Однозначно он понял одно: даже если в этих мечтах и было место чувствам, то эти чувства были явно очень далеки от того, что он испытывал к Маше.

Что же он чувствовал? Попытавшись разложить “по полочкам”, он мысленно перечислил: страсть, смешанная с безграничной нежностью, желанием заботиться и оберегать Машу, жить ради нее…

И? Ах, да! А прямо сейчас – непременно приготовить для нее завтрак!

Он аккуратно вылез из-под одеяла. Маша продолжала крепко спать не шелохнувшись. Артём намеренно, чуть громче, чем обычно, пошуршал джинсами, звякнул пряжкой ремня и поелозил по полу стоящими возле кровати тапочками.

"Крепкий сон – залог здоровья" – удовлетворенно сказал про себя Артем и выскользнул в коридор, закрыв за собой дверь.

Поход в магазин должен был занять не больше пятнадцати минут, поэтому Артем не стал тратить время на то, чтобы писать Маше записку на случай, если она проснётся.

Стоя перед полками в супермаркете, Артём впервые в жизни не думал о завтраке номинально. Он ответственно подошёл к выбору сыра, яиц, джема, хлеба, помидор, и зачем-то купил маленькую коробочку свежей малины и горшочек с ягодами физалиса.

Вернувшись домой, Артём убедился в том, что Маша все ещё спит и с неистовым усердием, тщательно выверяя каждый свой шаг, принялся готовить яичницу. Пока она поджаривалась под крышкой, Артём приготовил в микроволновке бутерброды с сыром, расставил все на кухонном столе, и, ещё раз оценив результаты своего труда, с удовлетворением цокнул языком и на цыпочках пробрался в спальню.