Таксист. Маша

Несмотря на то, что у него были билеты на первый ряд, он, увидев, что девушка села на середину пятого ряда, сиротливо приютился в пустом зале на краю восьмого ряда.

Пусть так. Пусть хотя бы с этого угла, но он сможет наблюдать за ней исподтишка целых полтора часа.

И в этот момент он пожелал диаметрально противоположное тому, о чем он мысленно молился еще пару минут назад: «Хоть бы больше никто не пришел», – подумал он.

* * *

Когда-то в далеком детстве, когда Артем гонял на велике по переулкам Старого Арбата, где он родился и вырос, он играл сам с собой в такую игру: он ехал и «покупал» те или иные события. Например, он ехал на велике к светофору, который горел красным. Он летел к нему на полной скорости и говорил вслух: «Я покупаю!» Светофор, как правило, загорался зеленым. Или он «покупал» пустую арку, в которой не будет ехать машина, когда он на полной скорости влетит в нее из-за поворота. Правда, иногда светофор не загорался зеленым, а машина в арке, как назло, была. Тогда он говорил себе, что просто в этот момент это «не продается». Он никогда не задумывался над тем, что у игры «покупаю» была какая-то цена, что за это надо чем-то платить.

В один прекрасный день он со всего размаху улетел кувырком через руль, не заметив торчащую из-под земли трубу. Он на мгновение потерял сознание, потом очнулся, его затошнило от боли, он с трудом поднялся с земли, поднял велосипед и подумал, что это и была оплата за все ранее «купленные» зеленые сигналы светофора и отсутствующие в арках машины. С тех пор Артем раз и навсегда в жизни решил, что никогда больше не будет ничего «покупать».

Это было так давно! Но почему-то именно сейчас он вспомнил об этой игре, о данном себе обещании и, несмотря на клятву, данную себе много-много лет назад в далеком детстве, он, сидя в зале кинотеатра позади девушки-мечты, вдруг зажмурился на две секунды.

Он сам до конца не понял, о чем он задумался во время этих двух секунд. Может, о том, что в этот зал больше никто не войдет? Или о том, что он держит эту девушку за руку?

Но так и не поняв до конца, чего он хотел, не открывая глаз, он прошептал губами:

«Я… покупаю».

Секундой позже он снова подумал о данном себе обещании, но тут же презрительно усмехнулся над собой: «Эх, Тема, Тема! На самом деле так ничего не покупается и не продается. Потому что, если бы продавалось, ты давно «купил» бы себе отсутствие долгов и виллу на Канарах».

И тут же переспросил себя: «Да?! А чем бы ты платил?!»

Платить было нечем. А тем, что в фантазиях Артема могло бы попросить взамен коварное провидение, выступающее в роли «продавца», он платить не хотел.

Не был готов.

Мысли о «покупках» заняли у него не больше десяти секунд. Потом в его голове как будто произошло полное «обнуление», «аппаратный сброс». Он просто смотрел, не отрывая глаз, на русые волосы до плеч у девушки, сидящей на пятом ряду. В какой-то момент она поправила их за ухом и на одну восьмую оборота повернулась в сторону Артема: этого хватило, чтобы холодный железный стержень в который раз за сегодня раз пронзил его насквозь.

«Как ты с ней общаться собираешься, если…» – успело пронестись в его затуманенном мозгу и, кажется, над этим стоило посмеяться, но Артему было не до смеха.

* * *

«Я знаю. Это я убила Джейсона», – улыбнувшись, сказала главная героиня фильма и ее губы слились в страстном поцелуе с губами главного героя. Летающая камера поднялась наверх, взяв сначала панораму сквера, затем квартала, потом района, города, планеты Земля, а потом на фоне черного космоса появились титры.

В зале зажегся свет.

Девушка встала, взяла с соседнего места свой жилет-пуховичок и пошла в сторону выхода. Артем обнаружил в своих руках полный стакан попкорна и лишь слегка отпитый стакан выдохнувшейся газировки. Он швырнул все это в мусорный бак и вышел из зала.

Девушка, не спеша, пошла вдоль галереи, к дальней лестнице.

Артем проводил ее взглядом. Он мог бы подождать немного, пока ее фигура появится на первом этаже, чтобы увидеть ее еще раз с балкона и подарить себе еще пару мгновений, в которых есть Она.

Но вместо этого, с подкатывающим к горлу комом, он спустился вниз по ближней лестнице. «Такая у тебя планида, Тёмка, ни хрена тебе не светит. Смирись», – подумал он.

Он медленно шел по парковке к своей машине и смотрел себе под ноги. Дойдя до нее, он нажал на кнопку брелка и взялся за ручку. В этот момент на стоянке, в каком-то метре от него пропищала короткой трелью другая машина. Артем оглянулся: на всей стоянке, вмещающей около трех тысяч машин, в этот момент их было всего две: его микроавтобус и маленький «Ниссан Микра». И он стоял рядом.

К машине шла Она.

Словно не замечая Артема, она подошла к двери, взялась за ручку и…

Артему показалось, что она замерла на какую-то долю секунды, перед тем как садиться в машину и посмотрела на него как будто многозначительно. Так это было на самом деле или нет – он не мог понять еще полчаса, которые сидел в даже не заведенной машине и вспоминал ее лицо. Затем он достал из кармана ключ, завел машину и медленно, не притрагиваясь к педали газа, покатился по стоянке, а затем выехал с нее на проезжую часть. Только на развилке с третьим кольцом он встряхнулся от того, что ему посигналили – по развилке нельзя ездить так медленно. Он прибавил газу, а затем встал в крайний правый ряд и включил «аварийку». Так, медленным сапом, он сам не заметил, как доехал до «пятака» – места, на котором в ожидании заказов собирались таксисты и пили кофе. Припарковав машину, он облокотился на руль и неподвижным взглядом уперся в стоявшую перед ним витрину закрытого ателье.

* * *

Он так и сидел, глядя на темную витрину, пока не включился охлаждающий мотор вентилятор. Тогда он заглушил машину и продолжил смотреть на эту витрину, словно в пустоту.

Что больше всего прельщало Артема в этой девушке? Да, он любил именно такой тип девушек – миниатюрных. Да, он не любил косметику и вызывающую одежду. Да, ему нравился ее цвет волос и то, что они были прямыми, и то, что они не были ни длинными, ни короткими. Сначала Артем подумал, что просто совокупность всего этого и повлияла на него так, что у него закружилась голова и пересохло во рту. Но, подумав еще немного, он понял, что дело было не в этом. В чем же?..

Ну конечно!

Тип лица!

Именно такой тип, который Артем, даже если бы ему заплатили миллион долларов, не смог бы ни описать, ни, как ему показалось, даже составить с помощью переборки фрагментов «фоторобота», не просто нравился Артему, а заставлял его сердце биться чаще! Он не мог припомнить ни одной актрисы, на которую была бы похожа та девушка. Но невольно он вспомнил другую девушку, которую он видел у театрального колледжа, когда ездил туда несколько раз по делам студии. Она тоже была похожа на идеал Артема, но не так сильно, как та, которую он встретил сегодня в кино. «Она не «похожа», – сказал сам себе Артем. – «Она и есть то, о чем можно только мечтать! Мечтать, но так и не суметь даже в голове нарисовать то, о чем мечтаешь! А тут вот оно – в готовом виде! Фантастика!»

Он снова представил ее себе и его сердце забилось чаще. Ее «снимок» из головы, сделанный в тот момент, когда она садилась в машину, стоял у него пред глазами.

В машине было очень тихо. Тишину нарушал лишь отдаленный гул моторов грузовиков, проезжающих по Большой Серпуховской. В висках стучало.

Бабах!

Артему показалось, что он поседел на несколько волос от неожиданного стука в стекло. Стук был тихим, но своей внезапностью словно вывел Артема из транса и поэтому он не мог говорить от оцепенения первые пару секунд. А потом он опустил стекло и, улыбнувшись, сказал: