Талисман власти

Ниал и Сеннар не могли удержаться. Онемев от удивления, они поднялись на одну из вершин и осмотрели город в скале. Тут был лабиринт домов, прижавшихся друг к другу, узких и извилистых переулков, дверей. Все было застывшим, неподвижным. Город казался не просто заброшенным — окаменевшим, будто какой-то маг наложил на него темное заклятие. Внезапно полил сильный дождь, вскоре пыль на улицах превратилась в грязь, казалось, что все сооружения, уже погубленные ветром, начали таять в воде. Но Ниал и Сеннар не останавливались и продолжали осматривать город.

Тут не было признаков разгрома, как в Сеферди. Все в полнейшем порядке, ни крови, ни трупов. Это место опустошила не человеческая ярость, а молчаливая и непрестанная работа времени. В каждом уголке угадывалась изобретательность создателей города. В домах были трубы, проводящие туда воду, термы и странные обогревательные системы трубопроводов, шедших по стенам и проводящих тепло. Гномы, ставшие теперь рабами, когда-то, вероятно, были богатыми и счастливыми.

Ниал и Сеннар ходили по улицам города под дождем — предвестником ранней осени, омывавшим камень. Они вышли на скалу, дошли до королевского дворца, странно пустынного. Только шум капель по камню прерывал неестественную тишину. Особенно неестественным показалось им то, что внезапно случилось на углу одной из улиц.

Под дождем, на скамейке, сидела старуха. Она раскачивалась и напевала, не обращая ни на что внимания. Она была худая, одета в рваную зеленую льняную одежду, покрытую пятнами. Ниал подошла к ней, но женщина по-прежнему не обращала внимания на них и продолжала петь. Ее длинные пожелтевшие волосы пропитались водой. Она напоминала старую сломанную куклу.

Ниал тихонько прикоснулась к ее плечу. Старуха вздрогнула и посмотрела на девушку невидящим взглядом.

— Уже пора есть? — спросила она, улыбаясь. — Быстро же сегодня закончился базарный день. — И снова принялась петь.

— Ты здесь одна? — спросила Ниал.

— О нет. Я не одна. Все мои дома, вся моя семья…

Ниал взглянула и увидела темную лачугу, загроможденную плохо пахнущими отбросами. Там не было ни души.

— Погода не та, что была прежде… — вздохнула старуха. — Видно, поэтому базарный день кончился так быстро.

— Там никого нет, — прошептала Ниал Сеннару.

— Давно ты тут? — ласково спросил у нее Сеннар.

Старуха продолжала напевать.

— Я — не одна, все мои — дома… Уже пора есть? — повторила она, бросая на мага младенческий взгляд.

Сеннар опустил глаза, потом повернулся к Ниал:

— У нас хватает провизии?

Ниал заглянула в сумку.

— Сегодня дети не шалят, — продолжала старуха. — Обычно они так шумят, что я не могу отдохнуть… А что с ними поделаешь? Они маленькие, должны радоваться жизни. Вы иностранцы? — вдруг спросила она у Сеннара.

— Да, — ответил он.

Ниал вытащила из сумки ломоть черствого хлеба:

— Мы можем дать ей только это.

— Идите, посмотрите на королевский дворец на вершине. Он изумительный, — продолжала старуха. — В полдень король звонит в колокол. Город замирает — и все отправляются обедать. Уже пора есть?

Сеннар протянул ей хлеб.

— Да, пора есть, — тихо сказал он.

— Великий король, наш король, добрый и великодушный. Он построил новые каналы, новые резервуары для воды, у всех есть и еда, и достаток. Слава Леру из Земли Скал, да продлится его царствование!

Старуха жадно впилась зубами в хлеб, откусывая большие куски.

Ниал и Сеннар пошли прочь, а женщина снова принялась напевать.

— Как ты думаешь, ей одной удалось выжить? — спросила Ниал.

Сеннар пожал плечами:

— Может быть, здесь где-то есть еще запасы провизии, может быть, какие-то огороды, не представляю… Что бы это ни было, надолго этого не хватит.

Заунывная песня наполняла закоулки города и отдавалась эхом в стенах, заглушая даже шум дождя. Вскоре уже казалось, что тут поют тысячи голосов, тысячи потерянных душ блуждают по мертвому городу. Когда Ниал и Сеннар покидали город, дождь все еще продолжался и капля за каплей разрушал камень.

32 ТАРЕФЕН, ИЛИ О БОРЬБЕ

Находя кров в стенах города, два дня Ниал и Сеннар спали почти с комфортом. Вокруг оказалось много пустых домов, пришедших в упадок. Вероятно, старуха была единственным живым существом в радиусе полутора километров.

— Иногда мне кажется, что этот мир уже мертв, — сказал Сеннар как-то вечером, — и мы ничего не можем сделать, чтобы спасти его. Наши страдания ничем не увенчаются, даже если мы в конце концов победим Тиранно.

Ниал посмотрела вверх, в расселины на вершине скалы.

— Кто знает, сможем ли мы создать что-то из обломков… — добавил Сеннар.

Ниал опустила глаза:

— Не знаю, иногда я думаю, что все это никогда не кончится, что придется мучиться вечно. Безраздельному господству Тиранно уже сорок лет… может быть, и нет способа одолеть его.

— Но страж Фларена сказал тебе о другом, — напомнил Сеннар. — Он утверждает, что все течет, что добро сменяет зло в вечном движении по спирали. Если это так, то и победа над Тиранно, наверное, чему-то послужит.

Слова растаяли во тьме.

На следующем этапе путешествия им предстояло спуститься с гор. Ниал чувствовала, что место, куда они направляются, находится на западе, следовательно, они не могли больше оставаться под защитой черных гор. Они выбрали склон, показавшийся им наиболее удобным, и начали спускаться. Равнина предстала перед ними — огромная и безлюдная. В глубине виднелось неясное коричневое пятно.

— Это — лес, — сказала Ниал. — Мы должны идти именно туда.

Они снова стали передвигаться по ночам, ощущая, что их постоянно преследуют. На рассвете одиннадцатого дня пути их цель уже стала видна.

Перед ними высился лес — длинная коричневая линия, закрывавшая горизонт. Границ не было видно. Ниал и Сеннар шли так быстро, как могли. Там они почувствовали бы себя в большей безопасности.

Сначала им встречались только пеньки окаменевших деревьев. Часть леса была выкорчевана из-за черного кристалла, из которого состояли стволы некоторых деревьев. Затем растительность стала гуще, они увидели первые деревья. Деревья были самых разных видов, но совершенно окаменевшие: ствол, ветви и листва. Тем не менее они казались живыми. Это был неподвижный лес, будто застывший в какое-то мгновение своего существования. Не шелестела листва, не было животных и даже воды.

Ниал поняла, что это место — священное: она различала силы природы, скрывавшиеся в стволах. Они звали ее. Лес, посвященный древним божествам, был тем местом, где существа из Всплывшего Мира могли вступить в контакт с природой, с духами, воплотившимися в деревьях. Ниал и Сеннар шли через лес как благочестивые пилигримы, опустив голову в благоговейном молчании.

Однажды вечером Ниал остановилась.

— Мы уже близко, — сказала она. — Осталось не больше дня пути.

Полуэльфийка закрыла глаза, затем повернулась и указала дорогу, по которой нужно было идти. Они пошли быстрее, как будто в окаменевшем лесу была протоптана только для них невидимая тропинка, ведущая к цели. Путники устали и проголодались, волновались от приближения к конечной цели. Из-за этого они не услышали каких-то отдаленных звуков, неясного эха шагов в скалах, еле слышного звяканья мечей вдали.