Талисман

— Он разбился? — спросил Ричард. Его голос чуть было не сорвался в крик. — Джек, он разбился, когда я упал?

— Все в порядке, Ричи, он…

Залитые кровью глаза, широко раскрывшись, уставились на что-то позади Джека.

— Джек! Джек, бере…

Что-то тяжелое, как кирпич, а именно — одна из туфель Моргана Слоута ударила Джека в пах. Джек скорчился от сильнейшей в его жизни боли — такой сильной, что он не мог даже кричать.

— Ты выглядишь не слишком хорошо, Джеки, — сказал Морган Слоут. — Совсем не хорошо.

Теперь этот человек медленно приближался к Джеку — медленно, потому что он смаковал этот момент. К Джеку приближался человек, которому Джек так и не был никогда представлен. Его лицо смотрело из окна огромной кареты, белое лицо с темными глазами, которые каким-то образом ощущали его присутствие; он с треском прорывался в реальность луга, на котором Джек с Волком говорили о волчатах и луне; он был тенью в глазах Андерса.

Но я никогда не видел Моргана из Орриса до сих пор, подумал Джек. А он по-прежнему был Джеком; Джеком, одетым в линялые грязные хлопковые брюки, какие часто носят азиаты, и в сандалии с сыромятными ремнями; но он был Джеком.

В десяти ярдах от него Талисман отбрасывал свой свет на черный песок. Ричарда рядом не было, но Джек не обратил на это внимания.

На Моргане был темно-синий плащ, скрепленный на шее заколкой из кованого серебра. Его брюки были сделаны из такой же тонкой шерсти, как и у Слоута, но были заправлены в черные сапоги.

Этот Морган шел слегка прихрамывая; его деформированная левая нога оставляла на песке короткие полосы. Заколка на плаще сползла ниже, и Джек увидел, что эта серебряная вещица не имела никакого отношения к плащу, который был закреплен простым темным шнурком. Это было что-то вроде кулона. Но когда Слоут приблизился, Джек увидел, что эта штука была слишком тонкой для кулона.

Она была похожа на громоотвод.

— Нет, ты совсем плохо выглядишь, парень, — сказал Морган из Орриса. Он подошел к Джеку, который лежал на земле и стонал, закрывая руками пах и задрав ноги. Он наклонился вперед, положил руки себе на колени и стал рассматривать Джека, как рассматривают животное, только что раздавленное автомобилем. Довольно заурядное животное, вроде бурундука или белки. — Совсем плохо.

Морган наклонился пониже.

— Ты был большой проблемой для меня, — сказал Морган из Орриса, наклоняясь. — Ты причинил мне много вреда. Но в конце…

— Я, кажется, умираю, — прошептал Джек.

— Еще нет. О, я знаю, что тебе так кажется, но поверь мне, ты еще не умираешь. Но минут через пять ты действительно узнаешь, что такое умереть.

— Нет… действительно… я… внутри… — простонал Джек. — Наклонись… я хочу сказать… спросить… попросить…

Темные глаза Моргана засверкали на бледном лице. Видимо, он раздумывал над просьбой Джека. Он наклонился так, что его лицо почти коснулось лица Джека. Ноги Джека были поджаты от боли. Теперь он резко распрямил их вверх и вперед. На миг он почувствовал себя так, будто ржавое лезвие проткнуло его живот, но звук его сандалий, ударяющихся о лицо Моргана, разбивающих его губы и сворачивающих набок нос, заглушил боль.

Морган из Орриса отлетел назад, ревя от боли и удивления; его плащ хлопал, как крылья большой летучей мыши.

Джек встал на ноги. На миг он увидел черный замок — он был гораздо больше, чем «Эджинкорт», он, казалось, занимал несколько акров. Джек побежал мимо лежащего без сознания (или мертвого!) Паркуса. Он побежал к Талисману, который, мирно мерцая, лежал на песке, и когда он побежал, то

перенесся назад

на американские Территории.

— Ах ты сволочь! — заревел Морган Слоут. — Ты — чертов маленький мерзавец, мое лицо, мое лицо, ты повредил мне лицо!

Послышалось шипение, и воздух наполнился озоном. Сверкающая сине-белая молния ударила справа от Джека, расплавив песок.

Но Джек уже держал Талисман — он снова держал его! Резкая боль в паху начала сразу стихать. Он повернулся к Моргану и поднял стеклянный шар над собой.

С губы Моргана Слоута текла кровь, и он держался одной рукой за щеку — Джек надеялся, что выбил ему несколько зубов. Другая рука Слоута, словно пародируя позу Джека, была вытянута вперед. В ней было нечто, похожее на ключ, из которого только что вырвалась молния и ударила в песок рядом с Джеком.

Джек шагнул в сторону, вытянув руки перед собой, и Талисман заиграл всеми цветами радуги. Казалось, он понимал, что Слоут был рядом, потому что стеклянный шар начал издавать гудение такого низкого тона, что Джек скорее чувствовал его руками, чем слышал. На Талисмане появилась ярко-белая полоса. Слоут тоже шагнул в сторону и направил ключ на голову Джека.

Он стер кровь с верхней губы.

— Ты сделал мне больно, маленький мерзавец, — сказал он. — Не надейся на то, что стеклянный шар тебе поможет. Его будущее немного короче твоего.

— Тогда почему ты его боишься? — спросил мальчик, снова резко толкая Талисман вперед.

Слоут отскочил в сторону, словно Талисман тоже мог стрелять молниями. Он не знает, что может сделать Талисман, понял Джек. Он вообще не знает ничего о Талисмане, он знает только то, что он его хочет.

— Брось его сейчас же! — сказал Слоут. — Давай-давай. Иначе я сейчас оторву тебе голову. Бросай!

— Ты боишься, — сказал Джек. — Теперь, когда Талисман прямо перед тобой, ты боишься подойти и взять его.

— Мне не нужно брать его, — сказал Слоут. — Ты, чертов самозванец, брось его. Давай-ка посмотрим, как ты сам его разобьешь, Джеки.

— Возьми его, Пузырь! — сказал Джек, чувствуя сильнейшую вспышку гнева. Джеки. Так его называла мама. — Я не Черный отель, Слоут. Я только ребенок. Разве ты не можешь отобрать стеклянный шар у ребенка?

Джеку было ясно, что ситуация была тупиковой, пока Талисман был в его руках. Синяя искра, похожая на искры «демонов» Андерса, вспыхнула и погасла внутри Талисмана. За ней сразу последовала другая. Джек чувствовал гудение, исходящее из недр стеклянного шара. Ему было предначертано судьбой получить Талисман — он должен был его получить. «Талисман знал о моем существовании с самого рождения, — подумал Джек, — и с того момента Талисман ждал своего освобождения. Ему был нужен Джек, и никто другой».

— Давай попробуй взять его, — съязвил Джек.

Слоут направил на него ключ. Кровь текла у него с подбородка. Он выглядел озадаченным и разъяренным, как бык в загоне, и Джеку стало смешно. Потом Джек перевел взгляд на Ричарда, лежащего на песке, и его улыбка исчезла. Лицо Ричарда было залито кровью, кровь запеклась в его волосах.

— Ты, сво… — начал Джек, но то, что он отвернулся, было ошибкой. Сине-желтая молния ударила в песок рядом с ним.

Джек повернулся к Слоуту, выстреливающему еще одну молнию по его ногам. Джек отпрыгнул назад, а полоса разрушительного света превратила песок в расплавленную желтую массу, которая почти сразу застыла, став стеклом.