Таллинские палачи

* * *

Инга недолго дулась по поводу молчаливого ухода Валдиса. Развеяв обиду, она подумала, что, вернувшись, он наверняка захочет перекусить и скрасила одиночество приготовлением легкого ужина.

Валдис приехал всего через час. Выглядел усталым и каким-то удрученным, что заставило Ингу насторожиться.

Ели поначалу молча. Валдис пронзал отрешенным взором тарелку с выложенной на нее половиной банки кильки в масле и салатом из свежей зелени; Инга опасливо поглядывала на него в ожидании хоть какого-то слова.

Наконец, она сама отважилась завязать разговор.

– Какие-то неприятности на работе?

Валдис поднял отрешенное лицо:

– На работе? Да, вроде того...

И вновь молчание.

Инга убрала посуду в умывальник, открыла до упора кран. Ее начало охватывать раздражение. Еще бы - ускакал черт его знает куда, не говоря ни слова, а спустя час вернулся с такой миной, словно она в чем-то виновата!

– Ты знаешь... этого... как там его... Петраускас, что ли?

Валдис не мог не заметить, как Инга стала медленнее протирать тарелки.

– Знаешь, - проговорил он.
– А чего так затихла?

Она не отвечала - выжидала.

– В одном дворе ведь жили. Да недавно повстречались - он героически спас тебя от моих парней!

Инга резко обернулась:

– Так вот отчего ты такой заторможенный. Ну, и что же тебе про нас наговорили? А?

Валдис опешил - не ожидал, что подозрения его подтвердятся с такой легкостью:

– Значит, было что-то?

Поняв свою ошибку, Инга досадливо закусила губу. Необходимо было побыстрее составить вразумительное оправдание. Главное - не слишком привирая.

– Ну, - она сжала дрожащие пальчики до побеления, - после школы, перед его уходом в армию был у нас небольшой романчик...

– Который при недавней встрече повторился вновь, - хмуро кивнул Валдис.
– Вот где ты пропадала.

– Да у Светки я жила!
– психанула Инга и отвернулась.
– И вообще - у нас с тобой тогда еще ничего не было. Так что и ревновать глупо...

– Ревновать?
– взревел Валдис.
– Тебя? Да ты ведь здесь свой должок отрабатываешь!.. Шлюха позорная!

Он многое хотел сказать. Но выплеснув чуток, остановился: чего ради тратить нервную энергию на какую-то девку? Прав был Хан!..

– Вот как, - тихо произнесла Инга.
– Когда же я смогу быть свободной?

– Когда деньги вернешь.

– Но ведь даже по меркам позорной шлюхи я свой долг вполне вернула через постель...

– Через постель ты погашаешь пени, - зло усмехнулся Валдис.
– И буду я тебя трахать до тех пор, пока не получу свои четыре "штуки"!

– Неужели ты со всеми так?..

– Могу обрадовать - ты исключение.

* * *

Стасис и представить себе не мог, что когда-нибудь в своей довольно спокойной жизни окажется в столь известном здании на Лубья. Сам по себе сей факт ничего плохого еще не означал, если бы его не "пригласили" сюда в несколько неожиданном качестве.

– Итак, Петраускас...
– сидящий перед Стасисом по другую сторону стола Радченко сделал подобающую ситуации внушительную паузу, непонятно зачем взялся за узел галстука.

– Не сбежал!
– одобрительно улыбнулся Стасис.

– Что?
– моргнул следователь.

– Я говорю: галстук ваш, к счастью, на месте!

Радченко перевел взгляд па стоящего у окна Крийзимана. Тот зло хмыкнул, отчего его прыщавое лицо стало еще противнее, пожал плечами: "А кого ты ожидал увидеть?"

– Господин Петраускас, вы ясно представляете себе, по подозрению в чем вас задержали?
– с некоторым сомнением поинтересовался следователь.

Подозреваемый тоскливо зевнул, через решетку распихнутого окна глянул во двор. На карнизе окна напротив радостно щебетал воробышек. Стасису показалось, что тот посмеивается над ним, - до чего нелепо, ирреально было вес происходящее в этой комнате.

– Горечь утраты рвала в клочья его большое, свободолюбивое сердце, буркнул он едва слышно.

– Чего?
– не понял Радченко.

– Я говорю: да здравствует эстонская полиция!

Следователь откинулся на спинку кожаного кресла, улыбнулся уголками тонких губ, полюбопытствовал:

– Паясничаешь?

– В меру своих ограниченных возможностей, - Стасис брякнул по столу наручниками.

– Хочешь снять их на время допроса?

– Вам-то по барабану мое желание. Эксперты небось уже установили, что несчастных младенцев месил человек, неплохо владеющий приемами рукопашного боя. Следовательно, я потенциально опасен и без оружия. Странно, как еще и ножки в кандалы не заковали - и на том спасибо!

Крийзиман сложил руки на груди; в глазах сверкнул алчный огонек - он бы заковал!

– Каяться начинаешь?

– Че?
– скривился Стасис.

– Ну, ты ведь признал, что избил этих парней, - пояснил Радченко.

Стасис безразлично пожал плечами:

– А я и не собираюсь отнекиваться. Да, пришли в конце рабочего дня эти редиски в количестве четырех штук и стали приставать: "Дай десять центов не то в морду получишь!" А центики-то у меня трудовые; это морда халявная, от родителей в наследство досталась...

– Прекрати кривляться, подлец!
– взревел Крийзиман, багровея.

– Не буду, не буду, - тут же пообещал Стасис, виновато моргая.

В порыве бессильного гнева Крийзиман кинулся к наглому задержанному, устрашающе завис над ним, хлопнув ладонями по столу.

– Ваше высокоблагородие, только не надо ногами по голове, - вежливо попросил Стасис, глядя в его налитые кровью (и вином) глаза.
– Я этого с детства не люблю.

– Крийзиман, - тихо, но твердо окликнул Радченко неуравновешенного помощника.
– Пусть поприкалывается - недолго осталось.

Крийзиман с трудом оторвался от стола и вернулся к окну.

– Что значит - недолго?
– уже вполне серьезно поинтересовался Стасис.

– Ну вот, - улыбнулся Радченко.
– Он и растерял свою наглость.

– И все же!..

Радченко широко зевнул, потянулся до хруста, кинул взгляд на бумаги перед собой.

– Дело-то твое довольно ясное. Остается лишь уяснить кое-какие детали...

– Ничего себе детальки!
– возопил Стасис.
– А вам, ребята, не хочется выяснить, кто же ухрюкал тех болванов? Или решили на меня все списать?