Там, где нет тебя

Первым делом он озадачил помощницу, чтобы она выяснила, приглашена ли на церемонию Анна Закревская, а когда та сообщила, что Закревская входит в число номинантов, Вольский напряг её еще больше — потребовав, чтобы она позвонила организаторам и сказала, что он примет их предложение, лишь с одним условием: приз он будет вручать только Закревской.

Отказать ему в такой просьбе не могли, но поспешили предупредить, что хотя и прислали Ане приглашение, ответа от нее до сих пор не получили, и с пониманием относились к тому, что скорее всего Анна Ивановна на церемонию может не явиться ввиду сильной занятости перед предстоящей неделей высокой моды. И вот тут пришлось брать в оборот Лерку и разворачивать операцию под кодовым названием 'награди Аню'. Одно дело было решать насущные проблемы Анюты простым звонком по телефону начальнику таможни или мэру. Делать это было легко и приятно, тем более что Аня даже не догадывалась о его тайном покровительстве. И совсем другое дело было давить на корифеев мира моды — здесь его связи заканчивались, но зато начинались у его Лерки. Одному богу известно, что она наплела своему дружку Нестеренко, и как тому удалось уговорить Аню прийти на церемонию, но факт был на лицо — Аня согласилась. И вот теперь Влад не мог дождаться вечера, чтобы увидеть её в другой обстановке и соответствующем антураже. Вольскому не просто хотелось вытянуть её из дома, заставить отдохнуть и оторваться от повседневной рутины, он мечтал провести с ней полноценный праздничный вечер. После церемонии намечался концерт с банкетом, и ради возможности потанцевать с Аней Влад и затеял всю эту суету. Как же ему хотелось получить эту простую возможность — сжимать в руках хрупкую фигуру любимой женщины и наслаждаться той осторожной близостью, что позволял медленный танец.

На награждение он поехал вместе с семьей. В элегантном темно-синем костюме от Бриони, который для Влада приготовила сестра, он был больше похож на модную кинозвезду, чем на спортсмена, что впервые в жизни его больше радовало, чем огорчало. Очень уж хотелось соответствовать Ане, а еще очень хотелось, чтобы она хоть раз увидела в нем привлекательного мужчину, а не просто друга и соседа.

Провожать сестру, маму и Соню в зал Влад не стал, отец и Леркин Мишка справились с этим лучше него. Спрятавшись за кулисами, Вольский нетерпеливо ждал своей очереди выхода на сцену, с каждой минутой нервничая еще больше. Он боялся реакции Ани на его появление, боялся того о чем она подумает когда увидит его вместо Нестеренко.

Он боялся…

Чемпион олимпийских игр, абсолютный супертяж и легенда мирового бокса, столько лет без страха смотревший в суровые лица сильнейших боксеров планеты бросавших ему вызов, боялся посмотреть в глаза любимой женщины и увидеть там разочарование и досаду.

— Владислав Викторович, через пять минут ваш выход, — сообщила Владу девушка-распорядитель, вручив в руки конверт, и он, шумно выдохнув, последовал по лестнице ведущей на сцену.

Яркий свет софитов ударил в глаза, на секунду ослепив и дезориентировав, шум стих, когда он подошел к микрофону, и сотни сияющих глаз, устремили на Влада свои взгляды. В этой пестрой мешанине лиц, невозможно было определить, где сейчас находится Аня, но Влад чувствовал и понимал, что она-то как раз его прекрасно видит и слышит.

Отвесив какую-то шутку, Влад дождался пока прекратится смех и, вскрыв конверт громко назвал самое дорогое имя:

— Закревская Анна!

Он знал, что так будет, и все равно оказался не готов. Она медленно поднялась над аплодирующей толпой, взгляд поймал в фокус её гибкий силуэт и время остановилось, чтобы отпечатать в памяти её прекрасное лицо обрамленное бронзовым водопадом волос, мягкими волнами падающими на хрупкие плечи.

В горле пересохло, ладони вспотели, и сердце замерло в волнующем предвкушении, пока он смотрел, как она грациозно шла по проходу, с легкой улыбкой кивая радостно поздравляющим её коллегам. В груди разливалось что-то остро-горячее, жгучее — невероятная гордость за нее, а еще жуткое, необъяснимое чувство собственника.

Замечая, как красноречиво скользят по ней восхищенные взгляды присутствующих в зале мужчин, хотелось громко крикнуть им: — Моя! Даже не думайте! Не отдам!

Аня осторожно приподняв полы своего платья поднималась по ступеньками, а Влад вместе с бешеными ударами собственного сердца, отсчитывал секунды и её приближающиеся шаги.

…Один, два, три… Губы… глаза… волосы…руки…Господи, какая же она красивая!

Чей-то чужой, словно не его голос говорит:

— Поздравляю!

— Спасибо, — искрящийся взгляд широко-раскрытых каре-зеленых глаз встречается с неприкрытым восхищением серых, и притягательно манящие губы трогает лучезарная улыбка.

Мгновение… он наклоняется, чтобы коснуться её зардевшейся щеки поцелуем.

Тонкий аромат её духов… прядки волос на его лице… нежность её кожи на губах… её тепло…так близко…

…Как же хорошо…

— Как ты здесь оказался? — тихий шепот заглушается бурными овациями и пока есть такая возможность, он шепчет ей в ответ:

— Случайно, потом расскажу.

Аня поворачивается к зрителям, произнося слова благодарности, прижимая к груди серебристую статуэтку, а Влад жадно смотрит на её тонкий профиль, губы которые хочется целовать до потери пульса, мягкую линию шеи, и обтянувшую её фигуру кружевную ткань платья, сквозь которую провокационно просвечивается женское тело, такое недоступное и такое невыносимо-желанное.

— Что ты здесь делаешь? — первый вопрос, который срывается с её губ как только они уходят со сцены.

— Я тоже рад тебя видеть, — улыбается Влад в её удивленно-смущенное лицо. Как же он по ней соскучился. Если бы она только знала. Если бы только могла понять, что день без нее это пытка и мука.

— Прости, — она виновато пожимает плечами. — Ты сказал, что приедешь завтра.

— Я и собирался завтра, — оправдывается Влад. — Но позвонила Лера и сказала, что я должен буду её награждать, а вместо нее почему-то дали награждать тебя.

Анин смех мелодичным звоном оседает Владу на плечи, затрагивая самые чувствительные струны его души. Как же он любит её смех. Удивительно… Есть ли в этой женщине хоть что-то чего он не любит?

— Какой ужас, — качая головой, добродушно возмущается она. — Вечно у нас все перепутают. Бедная Лера. Бедный Игорь.

— Какой Игорь?

— Нестеренко, — не переставая улыбаться, сообщает Аня. — Ты представляешь, он меня на эту церемонию вытащил, платье нашел, прическу сделал, потому что хотел перед камерами засветиться, а его в итоге так продвинули. У него наверно сейчас глубокий шок.

— У меня тоже был глубокий шок, когда я из конверта твое имя вытянул, — очень правдоподобно врет Влад. — Я-то был уверен, что там Лера! Хорошо, что хоть прочитал, что там написано. А если бы сдуру Лерку назвал? Вот это конфуз бы был!

Аня начинает звонко хохотать и в порыве смеха хватается тонкой ладошкой за его руку, утыкаясь лбом в его грудь.

Нокдаун…

Дайте воздуха…

Выстоять бы.

— Тебе смешно, а меня Лерка прибьет, — Влад отчаянно пытается собрать в кучку мозги, превращающиеся в кисель от такой будоражащей кровь близости с ней.

… Черт, с этим надо что-то делать. Я превращаюсь в озабоченного маньяка. Губы… Опять эти губы…Облизала…Господи, зачем она так делает?

— Перед Лерой я тебя так и быть обелю, — шутливо вздыхает Аня. — Я правда собиралась уехать сразу после церемонии, но теперь видимо придется остаться на банкет.

— А там кормить будут?

— Вольский, ты в своем репертуаре, — Аня опять смеется и даже не представляет какое удовольствие для Влада видеть её такой счастливой и жизнерадостной. — Тебе бы только поесть.

— Я с самолета — нежравши, — наиграно-обижено дуется он. — А меня вместо того чтобы покормить — одели в вот это, — оттягивает он полы своего пиджака, — и на сцену речь толкать.

— Чудесный костюм кстати, — вдруг замечает Аня. — Ты в нем какой-то другой совсем.

— Что, слащавый? — кисло кривится Влад.

— Нет, — тепло улыбается она, неожиданно поправив рукой узел его галстука. — Очень строгий и элегантный.

Слова застревают в горле, да и нет их вообще, только глупая мысль: