Там, где нет тебя

У Влада началась паника. Впервые в жизни, от напряжения у него внутри все тряслось и сжималось с вибрирующий ком. Забив на то, сколько потеряет денег, за оплаченную аренду зала, он, отменив на ближайшие несколько дней тренировки, помчался в аэропорт.

Не сомкнув за все время полета глаз, Вольский потеряно сверлил взглядом иллюминатор, содрогаясь от мысли, что с Аней могло что-то случиться. Из самолета он вышел взвинченным и взбудораженным до предела, и впервые в жизни на просьбу таможенников дать автограф отреагировал агрессивно. Его раздражало все, что отвлекало от главной цели — побыстрее добраться до Аниного дома и выяснить что с ней.

Егор помог перелезть через забор её коттеджа, и когда Влад обойдя вокруг дома заметил включенный в одной из комнат свет, он словно с тормозов сорвался: колотил в дверь с такой силой, что из близлежащих домов выбежали соседи.

Владу казалось, что прошла целая вечность, прежде чем раздался щелчок замка, и на пороге появилась бледная, как смерть, исхудавшая, изнеможенная Аня.

Сердце ухнуло куда-то в пятки, по спине прошел мороз оторопи, пробрав до самых костей, и Вольский еле успел подхватить тяжело оседающую на пол любимую женщину.

— Егор, вызывай скорую, — на ходу крикнул он, залетая в дом с потерявшей сознание Аней. — Найди Палыча и срочно вези сюда.

Егор бросился выполнять поручение, а Влад, добравшись до дивана в гостиной, уселся на него, боясь выпустить Аню из рук

— Анечка, милая, ну скажи хоть что-нибудь, — Влад размеренно укачивал её, прижимая к своей груди, нежно касаясь губами горячего лба, закрытых век, кончика носа.

— Сейчас… сейчас моя родная… приедет врач и все будет хорошо, — Вольский и сам не понимал, кого он пытается успокоить её или себя. Наверно себя, потому что она его точно не слышала.

Как же ему было страшно, так страшно, что у него тряслись поджилки. Он с безотчетным ужасом смотрел на то, в каком плачевном состоянии находится самый дорогой на свете человек, понимая, что не явись он вовремя, неизвестно чем все могло закончится.

Что-то бессвязно шепча в её лицо, он целовал её тонкие ладони, ласково гладил спутавшиеся волосы, осторожно, словно стеклянную фигурку удерживая в своих объятьях. Она была такой легкой, почти невесомой, и Владу казалось, сожми он её чуть крепче, она переломится в его руках, как тростинка.

Когда приехала скорая, врачи, измерив давление и температуру Ани, первым делом поинтересовались у Вольского какие препараты она принимала. Метнувшись взглядом по комнате, Влад обнаружив на столике пакетики от порошков и блистеры с таблетками предположил, что пила Аня именно это.

— Куда же вы смотрели? — упрекнул Влада молодой доктор, потрясая перед его носом коробкой с порошками. — Самолечением заниматься опасно и глупо. Вы хоть бы инструкцию почитали, прежде чем жене эти лекарства давать. Здесь же написано — обладает сильным снотворным эффектом, а вы два сразу ей дали, да еще и в комплексе с другими таблетками. Так и отравить недолго!

— Я ничего ей не давал, — угрюмо буркнул Влад. — Я только из аэропорта примчался. Увидел в каком она состоянии и вас вызвал.

Парень понимающе качнул головой, сокрушенно пожаловавшись:

— Женщины… И что скажите с ними делать? Ремня ей всыплете когда проснется, — улыбнулся он.

— Я тебе всыплю… — не оценил шутки взвинченный до предела Влад, и доктор от неожиданности чуть не выронил из рук свой чемоданчик.

— Извините, — стушевался мужчина. — Мы сейчас ей укол сделаем, а вы после нашего отъезда сразу вызывайте участкового врача.

— Доктор уже здесь! — вошедший в дом вместе с Егором Аркадий Павлович протянул Владу для приветствия руку и торопливо дал отмашку бригаде скорой помощи. — Благодарю за помощь, ребята. Не надо пока никаких уколов, дальше я сам.

Влад, наконец, облегченно выдохнув, присел на корточки возле лежащей на диване Ани, пока Палыч ходил мыть руки.

— Хорошо, что я здесь поблизости находился, когда Егор позвонил. А эскулапы диагноз правильно поставили: с порошочками она погорячилась. Да и не бережет похоже себя совсем девочка, — поставив рядом с диваном, стул Аркадий уселся на него, подавая Владу знак поднять Аню. — Ну-ка, давай послушаем твою красавицу.

Осторожно усадив Аню к себе на колени, Влад задрал наверх рубашку от её пижамы, тревожно наблюдая за движением стетоскопа по тонкой спине. Он не видел Аню всего неделю, но Вольскому показалось, что с того момента она ужасно похудела. Смотреть на выступающие косточки позвонков и хрупкие лопатки было почти физически больно.

— Поверни, — скомандовал Аркадий, убрав с Аниной спины серебристый диск и выжидающе замер, пока Вольский поднимет её одежду.

Влада внезапно прошиб холодный пот. Под пижамой на Анюте ничего не было. Мало того что ему придется смотреть на неё самому, так еще и Аркадий станет разглядывать обнаженное женское тело. И можно было до хрипоты в горле утверждать, что он медик и смотрит на неё как профессионал, но Влад почему-то был уверен — будь Аня в сознании, ей бы это не понравилось.

— Влад, ну ты чего? Я же врач! — заметив, как умоляюще смотрит на него Вольский, развел руками Аркадий. — Я на твою Аню даже дышать не буду. Только легкие послушаю.

Вольский упрямо промолчал, поглядев на Палыча красноречивее любых слов и тот, сокрушенно покачав головой, просунул руку под Анину пижаму, всем видом давая понять, что он думает о Вольском.

— Могу обрадовать — легкие у неё чистые, — вытащив из ушей трубки, обнадежил Аркадий. — Жаль горло не могу посмотреть, но с уверенностью скажу, что оно у неё воспаленное. Я тебе сейчас рецепт выпишу и пошаговую инструкцию, что за чем давать когда она проснется.

— Егор, сгоняй в аптеку, — Влад громко позвал друга ретировавшегося на кухню.

— Я еще в супермаркет заеду — продуктов накуплю, — сообщил Егор. — У нее в холодильнике шаром покати. Я проверил.

— Хорошо, — согласился Влад. — И одежду мне сменную из дома принеси. Я здесь надолго.

Аркадий, подробно объяснив Вольскому, что следует делать, ушел вместе с Егором и Влад закрыв за ними двери торопливо вернулся к любимой.

— Глупенькая моя, — взяв Аню на руки, он долго и пристально вглядывался в её родное лицо, а потом, наклонившись, стал целовать сухие воспаленные губы, бледные скулы, закрытые глаза, маленький нос, тихо нашептывая глупые и нежные слова: — Солнышко моё. Что же ты наделала, Анечка? А если бы я не успел? — прижавшись щекой к её щеке, Влад слушал тихое ровное дыхание и понемногу успокаивался. Страх сдавивший обручем грудь, наконец, отпустил, и теперь, Вольский, глядя на спящую в его объятиях женщину, чувствовал себя дико уставшим, но почти счастливым.

Она

Тихая и густая темнота мягко качнулась у Ани перед глазами, вытолкнув её из объятий сна в душную влажную реальность. Рубашка взмокла от пота, волосы прилипли к шее и лбу, и Ане казалось, что она лежит в липкой теплой луже, выбраться из которой, нет никаких сил. Она попыталась поднять руку, чтобы убрать со лба мокрую прядь, но она почему-то не смогла сдвинуться с места, словно её присыпали толстым слоем песка. Песок неожиданно ожил и обрел форму чьей-то горячей ладони, сначала невесомо погладившей её пальцы, а затем осторожно коснувшейся её головы. Аня облизала потрескавшиеся губы, хрипло прошептав в пустоту: