Там тебя никто не ждёт

– А-а-а, - в упор глядя на него, протянула я.
– Яви-и-ился! Ну как? Хорошо повеселился?

Эдвард снова терпеливо вздохнул и сделал попытку вытащить меня из кресла. А я от души влепила ему пощёчину. И, смотря в потемневшие от изумления глаза, закричала:

– Где ты был, а?! Оставил меня с этим... этим... этой стенкой?! А сам развлекался, да?! Развлекался?! Ты хоть представляешь, как я волновалась! А если бы тебя убили! Спаситель, ты посмотри! Добренький! Думаешь, состроил милосердного идиота - и всё, тебя теперь все полюбят? Не боишься удара в спину?! Ты что, не понима...

На этой яркой ноте мне закрыли рот рукой, всё-таки выдернули из объятий кресла и потащили к кровати. Я вырывалась, махала руками, ногами, вопила. Где-то на заднем плане слышалось кудахтанье Аглаи, гулкий невозмутимый голос Чёрного и вдруг р-р-раз... Всё стихло.

– Я сделаю всё, чтобы ты была в безопасности, Катрин, моя леди. Даже если ты будешь против, - выдохнул Эд мне в лицо. Эд, почему-то уже без рубашки. Эд...вард...

Кажется, я прошептала это, пытаясь в уплывающем сознании удержать его усталое лицо...

Всё-таки не стоило, наверное, столько пить. Не помню, кто первый начал: я ли потянулась к его губам или он? А главное, зачем? Скорее всего, я. Помню, он ещё шептал что-то вроде:

– Ты даже не представляешь, как нужна мне...

Ну, и так далее.

Это было так... волшебно, что ли? Так... волнующе? Дикое желание стать одним целом, слиться, не отпускать никогда... никогда... никогда...

Пока этот чудик не оторвался с всхлипом:

– Катрин, нет. Хватит.

Я тупо уставилась ему в глаза. То есть... он всё это не чувствует... и... ему... не... ему не понравилось?!

Эдвард слабо улыбнулся и нежно провёл пальцем по моим губам.

– Не так. Не сейчас, Катрин. Ты сама пожалеешь. Спи. Спи, котёнок.

Какой я тебе... ко...тё...нок...

***

Вставать безумно не хотелось. И, если бы не солнце, бьющее прямо в глаза, я бы всё-таки уткнулась носом в подушку и продолжила себе блаженно посапывать. Но яркий свет мешал - надо идти и задёргивать шторы.

Жмурясь, я попыталась сесть. Наверное, слишком резко - голова взорвалась болью. Йо-о-о, сколько же я вчера выпила. И по какому поводу?

Сознание помахало оттопыренным средним пальцем и работать отказалось. Мда... Наверное, что-то с девчонками отмечали...

Я потёрла глаза - до боли, до красных кругов - пару раз моргнула и нацелилась всё-таки закрыть окно... когда взгляд зацепился за золотистые локоны колечками... обнажённую грудь... руку рядом с моим бедром...

Эдвард! Пришлось прикусить губу, когда все, наконец, встало на свои места. Пила я вчера во славу этого идиота, штор на окнах нет и быть не может, зато есть занавеси балдахина и где-то тут должна быть такая кисточка, чтобы её дёрнуть и... в прошлый раз вся конструкция чуть не свалилась мне на голову, а Аглая долго кудахтала, причитая и выпутывая меня из занавесок.

Так... кувшин вина я вылакала, потом явился этот... чтоб его, спаситель. И мы... я...

Я задумчиво провела пальцем по губам, пережидая очередную порцию головной боли. Страшная вещь - похмелье...

"Ты сама пожалеешь".

Я стиснула зубы. Бли-и-ин, какого чёрта я вчера вообще... что на меня нашло?!

"...котёнок".

Котёнок? Я медленно повернулась к спящему юноше. Котёнок?! Он меня вчера в таком состоянии видел... Он меня вчера до такого состояния довёл! А сейчас - спит?!

Первый удар подушкой пришёлся по груди. Эд вскинулся, но второго удара - меткого, по голове - не избежал.

– Катрин?

– Спи-и-ишь?
– протянула я по-русски.
– А вот фиг тебе!

– Катрин, да что с тобой?
– хриплым от сна голосом произнёс Эд, схватившись за свою подушку и выставляя её перед собой, как щит.
– Что на тебя нашло?

Сейчас я тебе скажу, что на меня нашло! Сейчас я тебе всё...

– Ты меня вчера.., - стоп. Нельзя жаловаться на поцелуй. Это же я вчера... И вообще - забыли!
– Ты меня вчера волноваться заставил! Вот!

– Катрин, ты можешь перестать говорить на этом странном языке?
– попросил Эд, выглядывая из-за подушки.
– Я его не понимаю.

Вместо ответа я врезала ему подушкой.

Как говорится, слово за слово и получил ёжик... Эд в долгу не остался и коварно подгрёб под себя ещё одну подушку. А потом сбил одеяло так, что получилось нечто вроде стены... укрепления, не знаю. В общем, не подкопаешься. И забивал меня чем попало оттуда. Пытался, точнее. Я обошлась одной подушкой - и куда эффективнее.

В общем, спустя полчаса мы, хохоча, катались по комнате, в воздухе летали перья, пыль и так ярко и красиво сверкало солнце...

– Катрин, ты чудо, - улыбаясь, произнёс Эдвард, утыкаясь носом мне в волосы.
– А что случилось-то?

Я вздохнула. Сил злиться не осталось. По идее, ещё часок бы поспать...

– Ты оставил меня с каким-то ... духом и ушёл праздновать. И вообще, почему ты не послал этих горожан к чёрту? Они ещё позавчера не сильно-то нас любили.

– По-твоему, лучше было бы их за это убить?
– серьёзно произнёс Эдвард, перекатываясь на бок и внимательно глядя на меня.
– Не останавливать Проклятую армию, сжечь город, сотворить живых трупов? Так?

Я нахмурилась.

– Ну... Можно было просто обойти стороной. К тому же, мы на Изумрудные острова собирались...

Глаза юноши странно сверкнули.

– Изумрудные острова... Катрин, мне никогда не было так хорошо, как вчера. Всем всё время было плевать, что со мной, как я... Кроме Матушки Ганз, но это другое. А вчера - извини, я не знаю, как это объяснить - я сначала хотел распустить армию, но когда они провозгласили меня Освободителем, просто не смог...

Да, популярность - страшная вещь. Опьяняет. И уже не на какие острова не хочется.

– Я всё равно не верю им, Эдвард!
– вставила я.
– Извини, но я слишком хорошо помню того хмыря, который мне в горло кинжалом тыкал.

Эд улыбнулся.

– Я тоже. Но тому - кстати, кто такой "хмырь"?
– офицеру приказали. Я не хочу сжигать город только из-за десятка лордов, решивших, что они наши враги.

– Но власть именно у этих лордов, - заметила я.
– Ты думаешь, что если у нас появилась Проклятая армия, мы в безопасности?

Улыбка Эда стала грустной.