Тамбовский волк - Лучше смерть, чем позор
Шрифт:
– Это не усталость, Паша... Это... серьезно. Галлюцинации, понимаешь?..
– Ладно, давай выйдем на свежий воздух, там и поговорим...
– Ты мне не веришь?
– Если бы не верил, то отделался бы фразой: "С кем не бывает". Но я вижу, что это действительно серьезно.
– Уже заметно, да?
– Что?
– Что я... псих, как Вадим.
– Не наговаривай на себя. Заметно, что ты достаточно четко контролируешь свое поведение.
– Может быть, у меня другая стадия?
– Смотри на палец... Так... так... Нет у тебя никаких стадий. Пошли.
Торс
Принц повез Торса в Парк Тимирязевской сельхозакадемии. Выйдя из машины, они прошли мимо поликлиники и направились к большому садовому пруду.
Принц надеялся, что тихая гладь воды благотворно подействует на взвинченную психику Торса. Вода всегда успокаивает. Еще древний мудрец Абу аль Фарадж говорил:
"Утром надо смотреть на вершины гор, чтобы возвысить свой ум, а вечером - на воду, чтобы успокоить свое сердце..."
Когда Влада и Антона после окончания учебки пригласили на работу в Москву, то их поселили в общежитии, недалеко от этого парка. По утрам они вместе бегали по этим дорожкам.
Идя по берегу вдоль вытянувшегося, как указательный палец, залива пруда, друзья молчали. Влад не торопил Антона. Они шли, глядя на воду.
Вдруг Антон резко остановился. Влад проследил за его взглядом и увидел, что друг напряженно смотрит на шляпки пляжных грибов.
– Вернемся!
– Почему?
– Этот пляж... Он мне напоминает тот, где все произошло!
– Давай успокойся и расскажи все по порядку...
– Ты все равно не поверишь!
– Антон... ты хочешь... обидеть меня?
– Только не смейся. Обещаешь?
– Обещаю.
Они пошли в обратную сторону.
– Вчера Юлька вытащила меня из дома и повезла в Серебряный бор!
– И молодец!
– Подожди, не перебивай... Важно вспомнить все в точности, как было. Мы доехали по четвертой линии до пешеходной дорожки и, свернув на просеку, добрались почти до самого нудистского пляжа... Я думал, что в такое время года там уже никого не бывает. Но нудисты были там, бродили по пляжу группками и в одиночку. Юлька быстро разделась и побежала в воду.
– В такой холод?
– Она моржиха. А я так и не привык при людях раздеваться догола, поэтому пошел вдоль берега в противоположную от нудистов сторону. Еще издалека я увидел сидящего на берегу рыбака. Он так был поглощен рыбалкой, что не обратил на меня никакого внимания. Клев, видно, был очень хороший. В садке плескалась пойманная рыба. Пока я стоял, рыбак поймал еще одну. Она была крупнее всех остальных в два раза. Разволновавшись, рыбак откинул капюшон и, поднимая вверх рыбу, сказал: "Грандиозно!"
Принц остановился и развернулся к Торсу. "Грандиозно" было любимым словечком Крафта, когда у него что-нибудь вызывало восхищение. На немой вопрос Влада Антон утвердительно кивнул головой.
– Это был... Он. Когда он снял капюшон, я оторопел, а когда заговорил, я развернулся и быстро пошел к пляжу. Выскочившая из воды Юлька
побежала ко мне навстречу. Она смеялась. Я захохотал в ответ. Меня раздирал дикий истерический смех. Знаешь, как иногда бывает на похоронах: ничего смешного нет, а ты давишься от подступающего к горлу спазматического, похожего на смех комка.Юлька, думая, что я дурачусь, схватила меня за руки и закружила. Когда я оказался лицом к тому месту, от которого почти бежал, рыбака на берегу уже не было. Я расхохотался еще громче. На глазах выступили слезы. Юлька перестала смеяться, а я не мог остановиться. Я стал сбрасывать с себя одежду и в первый раз разделся догола. Ну диеты понимающе улыбались, объясняя для себя мой хохот стрессовой реакцией на первое обнажение.
При воспоминании о случившемся у Торса на глазах снова выступили слезы.
Он, как ребенок, вытер их рукавом.
– Холодная вода несколько успокоила меня. Я невольно оглядывался на то место-Рыбак больше не появлялся. Со вчерашнего дня я только и делаю, что подавляю в себе подкатывающий к горлу, неистовый хохот. А в памяти всплывает тот психически больной... из клиники Гиляровского... Помнишь, когда мы навещали Вадима?
– Помню...
– Так я ему сейчас завидую. Ему не надо сдерживать свой смех, как мне.
– Нашел чему завидовать. Юльке об этом говорил?
– Нет. Я спросил только, видела ли они рыбака на берегу?
– И что?
– Ответила, что нет...
– Ты просто обознался.
– Нет! Я видел его так, как вижу сейчас тебя!
Принц вспомнил о Бизоне, и как бы размышляя вслух, зло проговорил:
– Может быть, кто-то изготовил маску... и решил проверить ее на тебе?
– А голос?!
– Дался вам голос! Сымитировать его не так уж сложно, если человек уже подготовлен, увидев перед этим лицо покойника.
Принц, стараясь убедительно передать интонацию Крафта, сказал:
– Грандиозно! Похоже?
Торс удивленно посмотрел на друга:
– Похоже... но неужели можно сделать маску так, что ее не отличишь от настоящей кожи с двух шагов?!
– Да японцы уже таких искусственных людей делают, что с двух сантиметров не отличишь. Только лабораторный анализ может дать точный ответ: робот перед тобой или человек. А тут всего лишь маска!
Доводы Принца почти убедили Торса, что это был розыгрыш, он оживился, но все-таки спросил:
– Если это была не галлюцинация, то куда же рыбак потом делся? Или японцы научились уже дематериализовываться, растворяясь в воздушном пространстве? Или свободно путешествуют во времени, то уходя в параллельный мир, то возвращаясь обратно?
– Антон, не суетись... Надо все подсчитать.
– Ну, сам подумай, куда ему там было спрятаться?! На берегу такая же растительность, как у плешивого на голове!
– Все чудеса объяснимы, даже у Дэвида Копперфильда. А он, я думаю, не Копперфильд?
– Ты обещал не смеяться!
– Я и не смеюсь. Я скептически улыбаюсь.
– Давай, скептик, объясняй дальше. Хотя стоп! Я сам догадался, что ты сейчас скажешь!
– И что же?
– Рыбак вошел в реку и сидел там, дыша через соломинку, до тех пор, пока мы не уехали!