Тамлейн - пленник королевы фей

Секунду назад за окнами был рассвет, и вот уже Дженет видела закатное солнце. Что за чудеса? Все птицы разом взволнованно забили крыльями в своих клетках. Дженет хотела посмотреть на белых павлинов, но вдруг заметила одну клетку необычной формы и цвета. Клетка была золотой. Любопытно, прутья действительно сделаны из чистого золота или просто окрашены в такой цвет.

Все птицы разом зачирикали, будто предупреждая об опасности. От их быстрых движений казалось, что меж прутьев забился многоцветный смерч. От оперения всевозможных цветов и оттенков пестрило в глазах, но золотая клетка все равно четко выделялась на фоне общего многообразия.

Дженет приблизилась и ахнула. Внутри клетки находился Тамлейн. Она слышала, что в прежние времена в подземельях узников держали в клетках, подвешенных к потолку, и настолько тесных, что им приходилось горбиться и сжиматься, сидя в них. Спустя какое-то время пребывания в таких условиях они становились калеками, если не умирали раньше. Выйдя из такой узкой клетки спустя пару лет, ты уже не можешь двигаться нормально. А золотая клетка как будто стояла здесь уже много столетий. Ее прутья напоминали золотые растения, сплетенные в форме магических знаков и букв. Чуть глянул на них, и, кажется, что эта клетка вечна, как время. И что руками ее не разрушишь, и не отворишь. Хоть она и сделана так искусно, что хочется назвать ее сказочно красивой, но при виде нее думаешь о вечном плене. Тамлейн и сидел в ней в плену, если ей это только не казалось. Дженет протерла глаза, но ничего не изменилось. Огромная ромбовидная клетка стояла чуть особняком от других и производила впечатление миниатюрного сказочного дворца, состоящего из одних лишь решеток, а внутри томился прекрасный юноша. Золотистые волосы были растрепаны, глаза горели предостерегающим огнем, будто он тут же кинется перегрызть пришедшему горло, если тот выпустит его из клетки.

– Сидя в клетке, сам становишься диким зверем, - будто говорил он без слов.

Дженет подошла и в недоумении остановилась возле золотой клетки. Как она оказалась здесь, в замке ее отца? И как Тамлейн оказался внутри? Даже если допустить, что в старые времена пленников сажали в подобные клетки, то сейчас так уже не делают. И здесь не подземелье, а самая высокая и просторная башня замка. Птичник был расположен в самом светлом и прекрасном месте замка, и никак не напоминал темницу. В широкие окна можно было наблюдать за восходами и заходами солнца.

Вероятно, иногда у пленников бывают королевские условия, но плен все равно остается пленом. Дженет огляделась по сторонам. Здесь не было алых и белых роз, с которыми она уже привыкла ассоциировать появление Тамлейна, не было лесных чудес, и не было вездесущей Радуги. А сияние, исходящее от золотых прутьев клетки, почему-то слепило ей глаза. И смотреть на заточенного внутри Тамлейна было нестерпимо больно.

Он был здесь, как она с самой первой встречи и мечтала, но клетка отделяла его от всего окружающего мира. Ему приходилось сидеть в ней согнувшись, так как клетка была для него слишком тесной, а какая-то птица сзади клевала его в позвоночник. Черная птица с рубином во лбу. Чернота! Ее звали так. Она вспомнила, как Тамлейн называл ее в лесу, когда предостерегал от опасности. Дженет услышала злобу в птичьем карканье. Чернота не переставала нападать на узника и есть его живьем. Изо лба Тамлейна шла кровь. Он прислонился к золотой решетке.

– Выпусти меня!
– его голос был приглушенным, будто доносился из-под толщи воды.

Ключи были при ней. Она начала перебирать их. Есть ли здесь хоть один подходящий?

– Не эти! Это ключи от замковых дверей. Ты забрала их у ключницы. Возьми те, что ты нашла в роднике.

Дженет достала их. Целую горсть. Один должен подойти, но замок в клетке такой причудливый. Будто вензель из листьев, а не замочная скважина. Не один ключ к нему не подходил.

– Потребуется живой ключ - обреченно вздохнул Тамлейн.

– Живой!
– Дженет почему-то это напугало.

– Да!
– пленника это тоже не радовало.
– Приложи руку к замку!

– Что?

– Скорее!
– потребовал Тамлейн, потому что кто-то уже подходил к дверям птичника. Птицы в клетках беспокоились. Ощущение было таким, будто сюда катит волна мрака.

– Это Медея Шаи!

– Это мрак!
– Дженет обернулась. В птичник рвался черный смерч, в котором угадывалось чье-то лицо. Злобное и с алыми глазами-рубинами.

– Спаси меня от нее!

Тамлейн схватил руку Дженет, заставляя ее приложить ладонь к замку. Руку обожгло как ртутью. Золотая клетка плавилась под ее пальцами, ногти заливала солнечного цвета жгучая лавина. Дверца не может раскрыться, но может разрушиться клетка. Дженет это поняла за миг до того, как проснулась.

Ожог в форме замочной скважины остался на ее ладони.

ТАНЦЫ С ЗОЛОТОЙ ДАМОЙ

– С тобой что-то не так!
– Нисса все же решилась подойти к ней близко, хотя все остальные фрейлины старались держаться, как можно дальше от дочери графа. Это было сложно, учитывая то, что они ведь все-таки ее фрейлины. Их собрали в замке специально для того, чтобы они окружали шумной и веселой компанией хозяйскую дочку. За это им всем позволялось присутствовать на уроках музыки и танцев, которые щедро оплачивал граф. Все девушки были дочерьми его вассалов и не получили бы должного образования, оставшись в обедневших крепостях своих родителей. У графа их всех хорошо кормили и одевали. А взамен требовалось всего лишь выражать почтения к Дженет.

Раньше они все это исправно делали. А сейчас почему-то перестали.

– Что во мне так сильно изменилась?
– спросила Дженет, отложив лютню. Сейчас был ясный день. Урок музыки только что окончился, но девушки все еще сидели в зале, полном музыкальных инструментов. Этот зал все фрейлины любили, ведь здесь их обучали пению, а также изящным танцевальным движениям - одним словом, всему тому, что нужно, чтобы очаровать благородного и богатого жениха. Втайне все фрейлины Дженет о таком и мечтали, а сама она мечтала о странном и прекрасном эльфе из леса, на котором, наверняка, лежит какое-нибудь древнее заклятие.

О, Тамлейн, был бы ты простым человеком, подумала Дженет, ощутив, как острые шипы розы опять вонзились ей в кожу груди. Нисса уставилась на белую розу, сросшуюся с корсажем подруги так, будто увидела настоящего живого монстра.

– Где ты ее сорвала?

– Не важно!
– Дженет по понятным причинам не хотела распространяться о свиданиях с Тамлейном. Как и о снах, связанных с ним. Последний сон был самым страшным, хоть и происходил в самой светлой зале, какая имелась в замке. Сны будто выстраивались в причудливый тоннель, пытаясь указать ей на разгадку тайны. Но как их понять? Есть ли человек на свете, способный правильно истолковать сны?

Дженет оглядела музыкальный зал и подумала, что он тоже похож на птичник из-за девушек, которые пели, и из-за музыкальных инструментов. Каждый из них, когда лежал в бездействии, напоминал птицу в клетке. Дженет стало грустно от этой мысли, и она принялась перебирать струны арфы, стоящей рядом.

– Ты сорвала эту розу в запретном лесу?
– шепотом спросила Нисса, подсаживаясь как можно ближе к Дженет, чтобы другие их не услышали.

– С чего ты взяла?

– Я заметила, как ты каждый день куда-то убегаешь, а возвращаешься лишь поздно вечером.

– А другие это тоже заметили?

– Даже если заметили, то никому не сказали. Им почему-то стало приятнее проводить дни без тебя, а ведь раньше ты была всеобщей любимицей.

Нисса, конечно же, имела в виду всех фрейлин и служанок, но ведь, кроме них, есть еще и охранники, и часовые, и рыцари. Никто из них до сих пор не доложил ее отцу, что она отсутствует днями напролет. Это странно! Кто-то из них уже давно должен был заметить и об этом сообщить.

– Рыцари, как будто ничего не замечают, - будто в ответ на ее невысказанные мысли заметила Нисса.
– Они пребывают в полной уверенности, что ты днем бродишь по саду и даже кокетничаешь с ними. Поэтому все запутались. Один паж уверял меня, что ты только что читала ему стихи, а я выглядываю в окно и вижу, что ты возвращаешься из леса. Как так может быть? Невероятно, чтобы один и тот же человек мог присутствовать в двух местах в одно и то же время!