Танат 3

— Это ты называешь быстро, Нико? Кстати, классный плащ. Хорошая работа.

— Спасибо. Обстоятельства изменились. Сектор я заблокировал, так что надо было найти путь отсюда.

— И как, нашёл?

— Да, но есть опасные нюансы.

— Неважно. Значит есть где скрыться, пока возможно.

— Эм… В каком смысле?

Хотя я уже и так понимал, в каком.

— Вот там, — большим пальцем Стрелок показал себе за спину, — зона бедствия. Тот странный толи раз, толи кильм вернул себе язык, но общался опять жестами. Как я понял, ты далеко, а без тебя они не справятся.

Стоп. Тэй же ещё не нашла те подарочки, что я для неё заказал через формовщика? Она ведь не разнесет здесь всё к мобовой матери, правда?

— То есть они попросили тебя помочь? — уточняю я. — Так чего ты меня ждёшь?

Костяная морда поворачивается в мою сторону. Стрелок так выразительно наклоняет голову к плечу, что я понимаю, какую глупость сморозил.

— Да, между нами нет ничего плохого, — ехидно говорит наёмник. — Я лишь пристрелил, обезглавил и расчленил её команду. После этого вырвал из трупов камни душ и собирался передать их врагам клана Искателей. Действительно, а за что её меня ненавидеть.

— Я понял, — говорю и поднимаю руки в жесте примирения.

Стрелок одним движением вскочил на ноги и ушел, оставив кефлы и ульмы с кимбарами.

— Это твои трофеи. Тела на улице ты, само собой, не трогал. Можешь сдать их Хранителям или отдать формовщику на изучение. Вдруг такие он не знает. А я пойду. Поручений ещё много.

— Иди.

Подхожу к мембране тамбура, как меня окликают:

— Может скажешь, что это за обходной путь? Вдруг не вернeшься.

— Вернусь.

Свистом открываю внешнюю мембрану и вхожу внутрь. Стрелок ушел дальше потрошить трупы и закидывать останки в утилизатор. Мне сейчас предстоит не простой разговор. Это я понимаю после того, как раскрывается внутренняя мембрана и слышится тихий плач. Приехали.

Тэй сидела в знакомом мне кресле вирала. Том самом, которое частично разрушено и столбики для чагсов повреждены. Она сидит ко мне спиной, наклонив голову и закрыв лицо руками. Плечи её сотрясаются от рыданий. Знакомы мы недолго, но чего я не ожидал, так это слeз от этой действительно сильной девушки. Другие в этом мрачном мире столько лет не выживут.

Дим смотрит на меня укоризненно своим мысленным взором. Я не психолог, как Орхан или Камилла, но даже мне приходилось сталкиваться с случаями травмирующих воспоминаний, которые мозг заблокировал. Вот как раз их, вколов в растущую оболочку сыворотку Даргула, мы и вернули. Тэй ведь она сама говорила, что умирала мучительно…

Идиот. Вот чем я думал? Хотел, как Даргула, восстановить её память и привлечь на свою сторону. Мать вашу, да те психи из Сенткома перед тем, как притащить её к вратам, могли сделать с ней всё, что угодно. Она ведь женщина, а значит…

Да, Дим, ты отчасти прав. Я редкий олень, но полный мудак. Асоциальный профессионал, который жил работой. И не любил даже себя, как верно Алёна тогда заметила. Что делать, когда человека вероятно протащили через всё психотравмы и она вспомнила всё? Включая то, что не крутая воительница Таната, а девчонка-пилот Валери.

Не знаешь, что делать? Сделай шаг вперёд. Тем более, что ноги тебя сами несут вперёд. Вернее, ты сам не можешь ровно, так как нижние конечности от пяток до копчика будто пронзили тысячами игл. И не раз, а колет и колет.

— Да вашу биоинженерию поперёк хребтины с оттяжкой и протягом. Чeрт побери, да чего так колется? — кричу я благим матом на родном языке, прыгая на месте. Будто по раскалённым углям хожу.

Тэй, услышав мои крики, соскочила с кресла, повернулась и спряталась за его спинкой. С круглыми от удивления глазами она смотрела на меня. Не каждый день, даже в Таната, увидишь ругающуюся на незнакомом языке страхолюдину, которая смешно прыгает на месте. Да ещё и хлопает себя по ногам. Вот что это за фигня?

Ускоренная процедура эволюции конечностей носителя и внешнего доспеха до третьено уровня — вот такой ответ я получил. Дим, а какого так вовремя? Ах, чтобы пользуясь моими методами слегка ошарашить Тэй и отвлечь еe от грустных мыслей. Да, можно было отключить ощущения, но теперь нам лучше снова временно рас соединиться. Благо здесь есть олдир и стойка для димортула.

— Ипутся кандибобрики, ну ты и нашёл время, умник, — ору я на великом и могучем языке, а потом просто падаю. Ноги отказали, перевожу взгляд на девушку — Тэй, помоги мне.

— Что? — произнесла девушка по-французски, но потом тряхнула головой и поправилась, перейдя на местное наречие. — Кто ты такой? Где я нахожусь? Учти, мой клан шуток не понимает.

— Да-да, бойцы Сенткома бывшими не бывают, — перехожу уже я на французский. Как же ноги горят. — Только не говори, что не узнала меня. Ты Тэй, но для друзей Теона. Ты сказала мне это имя потому, что, как ты думала, умираешь окончательно.

— Но, разве я вернулась обратно? — Девушка растерянно провела рукой по лицу. — Ведь оболочка была отравлена. Ты не можешь быть им.

— А-а-а, — кричу я от боли и перехожу к экстремальным мерам. — То есть так ты хочешь не делать то, что обещала мне, когда мы висели над пропастью. Я ведь очнулся тогда, Валери.

— Что за чeрт? — вскричала вдруг Тэй, поднимаясь во весь рост и не стесняясь своей наготы. В её руке был зажат знакомый мне мешочек с камнями. — Нико, это действительно ты? Но как ты…

— Потом, всё потом. — Мысленной командой снимаю маску, явив еe взору знакомое лицо. — Я точно не Дарга. Он язык Мольера и Дидро точно не знает. Помоги мне подняться.

Протягиваю руку в её сторону. Тэй, по-прежнему голая, хотя инис лежит рядом. Всё тело девушки покрыто амниотической жидкостью из олама, которая предаёт румяной коже блеск.

Девушка обхватывает мою руку, упирается ногами в пол, напрягается, а потом поднимает меня без особый усилий. Сюрприз, Тэй. Некоторые функции оболочек Вестников внедрены в тело, которое по структуре куда ближе к твоему изначальному телу.

— Что за чертовщина? Эта сила… Что не так с этой оболочкой? — тараторила девушка, пока помогала мне дойти до комнаты с формовщиком. У меня едва получалось передвигать ногами. — И что с тобой происходит? Да и где мы? Что с моими ребятами? И почему я всё помню?

— Направленное изменение доспеха. Я будто неделю устраивал себе в зале день ног.

— Ауч. Понимаю, это больно. Но память, язык, моё прошлое… Мы точно не умерли?

— Нет. Я весь день таскал твой камень тут. — Открываю паз в костяном панцире. — А оболочку я для тебя заказал. Правда формовщик не хотел включать в неё некоторые изменения.

— Какие изменения? — Тэй оглядывает себя, а потом внезапно краснеет. Так, гормональный фон у неё теперь обычный человеческий, а не тот, что оставили разам для функционирования. — Я очень странно себя чувствую. Сила, лёгкость, ощущения — такого никогда не было.