Танцоры в конце времени

– Нас очень немного, и мы сплетничаем. Мы обмениваемся опытом и историями как все путешественники, в редких случаях, когда мы встречаемся. И центр, конечно, является местом, куда сходимся все мы.

Молодой мужчина засмеялся.

– Не думаю, что они понимают тебя, Уна.

– Я заболталась. Вы будете нашими гостями?

– У вас есть здесь машина?
– спросила миссис Ундервуд с пробуждающейся надеждой.

– Здесь у нас база. Вы не слышали о ней? Значит вы члены гильдии?

– Гильдия?
– сдвинула брови миссис Ундервуд.
– Нет.

– Гильдия искателей приключений во Времени, - объяснил капитан Вестейбл.

– Никогда о ней не слышала.

– И я тоже, - сказал Джерек.
– Почему вы объединились?

Миссис Персон пожала плечами.

– В основном мы обмениваемся информацией. Информация является значительной помощью для тех из нас, кого вы можете знать или называть “профессиональными путешественниками во времени”, - она улыбнулась застенчиво.

– Во всяком случае, это очень рискованное дело.

– Действительно, - согласился он.
– Мы с удовольствием примем ваше предложение, не правда ли миссис Ундервуд?

– Благодарю вас, миссис Персон, - ответила миссис Ундервуд, все еще настороженная.

– Нам придется сделать две поездки. Я предлагаю, Освальд, чтобы ты взял Латов и инспектора Спрингера с собой, а затем вернулся назад за нами троими.

Капитан Вестейбл кивнул головой.

– А вы пока проверьте корзину.

– Конечно. Не проверите ли миссис Ундервуд, может что-нибудь пропало?

– Это не имеет значения. Я думаю…

– Это крайне важно. Если что-нибудь потеряно, мы будем искать до тех пор, пока не найдем. У нас есть приборы для обнаружения почти любой вещи. Миссис Ундервуд заглянула в корзину и рассортировала ее содержимое.

– Я думаю здесь все.

– Прекрасно. Время терпит нас, как вы знаете. Мы не должны обижать его.

Капитан Вестейбл, Латы и инспектор Спрингер были уже в лодке. Снова завыл мотор, вода закипела и они уехали. Миссис Персон наблюдала как они исчезли из виду, прежде чем повернуться к Джереку и миссис Ундервуд.

– Приятный денек. Вы здесь находитесь уже некоторое время?

– Около недели, я думаю, - миссис Ундервуд пригладила свое испорченное платье.

– Пока вы избегаете воды, все прекрасно. Многие забираются в поздний Девон просто для отдыха. Если бы не эриптериды - водяные скорпионы - этот период был бы самым совершенным. Из всех периодов Палеозоя я считаю его самым приятным. И, конечно, это самый дружественный век, позволяющий больше анахронизмов чем все остальные. Это ваш первый визит?

– Первый, - сказала миссис Ундервуд.
– Выражение ее лица выдавало, что она надеялась, он будет и последним.

– Здесь может быть скучно, - признала намек миссис Персон.
– Но если кто-нибудь хочет расслабиться, обдумать заново свою жизнь, взять направление - немногие периоды лучше на этом конце Времени.
– Она зевнула.
– Капитан Вестейбл и я будем рады снова отправиться в путь, как только закончатся наши дежурные обязанности и нас сменят. Через несколько дней мы окажемся где-нибудь в двадцатом столетии, или каком-нибудь другом…

– Вы, кажется, намекаете, что имеется более чем одно двадцатое столетие?
– сказал Джерек.
– Вы имеете в виду, что существуют различные методы исторического исчисления, или…

– Имеется столько вариантов истории, сколько путешественников во времени, - улыбнулась миссис Персон.
– Трудность заключается в том, чтобы оставаться в постоянном цикле. Если путешественник не может сделать этого, вероятно любые виды шоков, и приспособление к окружающей среде становится почти невозможным, что в результате приводит к безумию. Как вы думаете, среди безумцев много искателей приключений во Времени? Мы никогда не узнаем.
– Она рассмеялась.
– Капитан Вестейбл, например, был невнимательным путешественником (это иногда случается), и оказался на грани сумасшествия, прежде чем мы смогли спасти его. Первое, что человек обнаруживает в таких случаях, - то, что будущее не соответствует прошлому, и это достаточно страшно… А еще хуже, когда вы возвращаетесь и обнаруживаете, что ваше прошлое изменилось. Вы двое, как я понимаю, связаны единственным вариантом. Считайте себя счастливыми, раз вы избавлены от многовариантного путешествия во времени.

Джерек едва ли мог понять значение ее слов, а миссис Ундервуд не понимала ничего, хотя неуверенно заметила:

– Вы имеете в виду, что путешественник во времени, которого мы встретили, который ссылаясь на площадь Ватерлоо, был совсем не моего времени, а из времени, которое соответствует?… - она покачала головой.

– Вы считаете, что моего времени больше не существует, потому что?…

– Ваше время существует. Ничто никогда не погибнет, миссис Ундервуд. Простите что я говорю так, но вы кажется особенно неподходящей для временных похождений. Как же вы выбрали, например, поздний Девон?

– Мы никогда его не выбирали, - сказал Джерек.
– Мы направлялись к Концу Времени. Наша машина была в довольно плохом состоянии. Она высадила нас здесь, хотя мы были убеждены, что двигаемся вперед.

– Возможно, так оно и было.

– Как это может быть?

– Если вы следуете по циклу до конца, вы прибываете на его конец и продолжаете путь дальше к его началу…

– Значит Время циклично?

– Так может быть, - улыбнулась она.
– Но есть так же и спирали. Никто из нас не понимает этого очень хорошо, мистер Корнелиан. Мы вместе собираем информацию, которая у нас есть. Мы оказались способными создать некоторые основные методы защиты для себя. Но мало кто может надеяться понять все о природе Времени, потому что эта природа не является постоянной. Теория Хроноса, например, являющаяся очень популярной в определенных культурах была почти целиком дискредитирована - хотя, кажется, применима к обществам, которые разделяют эту теорию. Ваша собственная теория Морфейла имеет много достоинств, хотя не позволяет усложнений. Она утверждает, что время имеет только одно измерение - как если бы пространство имело только одно. Вы понимаете меня, мистер Корнелиан?

– До некоторой степени.

Она улыбнулась.

– До некоторой степени - это все, что я сама понимаю. Не существует экспертов в вопросе того, что называется Временем - такова единственная аксиома, которой учит Гильдия новых членов. Все что мы ищем - это способы, как выжить, как исследовать, как сделать случайные открытия. Хотя есть отдельные теории, которые предполагают, что с каждым новым открытием о Времени мы создаем две новые загадки. Для Времени никогда не может быть составлен свод законов как и для пространства, потому что сами наши мысли, наша информация о нем, наши действия, основанные на нашей информации - все вносит свой вклад в расширение границы возможного, производить новые аномалии, новые аспекты природы Времени. Не слишком ли абстрактно я говорю. Если так, то это потому, что я обсуждаю нечто непознаваемое, возможно, по-настоящему метафизическое. Время - это сон или кошмар, из которого никогда нельзя очнуться. Мы, которые путешествуем во времени, - мечтатели, случайно разделяющие общие переживания… Чтобы сохранить свою личность, сохранить какое-то ощущение смысла в собственной жизни - все на что может надеяться путешественник во времени - сот для чего существует Гильдия. Вам повезло, что вы не дрейфуете по полипространству, как пришлось капитану Вестейблу, иначе бы вы стали похожи на тонущего человека, который отказывается плыть по течению и барахтается, а каждая волна, которую вы создаете в Море Времени, имеет привычку становиться целым Океаном.

Миссис Ундервуд выслушала ее с беспокойством. Она подняла крышку корзины и открыла фляжку, предложив миссис Персон глоток Бренди.

– Восхитительно, - сказала миссис Персон.
– После двадцатого, девятнадцатое столетие является самым моим любимым.

– Из какое вы столетия вы первоначально?
– спросил Джерек, чтобы замять паузу.

– Из двадцатого, из середины двадцатого. Я имею отношение к этому вашему предку, и к его сестре, так как она одна из моих лучших подруг, - миссис Персон заметила, что это озадачило его.
– Вы не знаете ее? Странно. Хотя Джеггет… ваши гены, - она пожала плечами.

Он тем не менее, был заинтересован. Здесь, возможно, был ответ, который он искал у Джеггета.

– Джеггет отказался откровенно ответить мне, - сказал он ей, - по этому предмету. Я буду благодарен, если вы просветите меня. Он обещал сделать это, когда я вернусь.

Но она прикусила свой язык, как если бы невольно предала доверие.

– Я не могу, - сказала она.
– У него должно быть, имелись причины…

Я не могу говорить без его разрешения.

– Но тут есть мотив, - резко сказала миссис Ундервуд, - кажется, что он намеренно свел нас вместе. Мы имеем больше, чем намек, что он, возможно, причина некоторых наших несчастий.