Танцоры в трауре

“В двадцати милях от Лондона. В машине ничего нет. Но чувствуешь, что находишься в центре страны. Он, конечно, содержит квартиру, но приезжает сюда почти каждый вечер. Не вини Сутана. В глубине души разумный парень”.

Он взглянул на своего спутника, чтобы убедиться, что тот присутствует.

“Милое старое место”, - продолжил он, получив одобрительный кивок. “Тебе понравится. Раньше оно принадлежало дяде его жены. Девушка хотела сохранить это, когда дело дошло до нее, и Сутане внезапно подумала: "Почему бы и нет?’ У этого автора музыки, сквайра Мерсера, который написал материал для моего шоу, есть небольшой дом в поместье. Носили это годами. На самом деле, именно у него Сутейн познакомился с Линдой, своей женой. Она гостила у своего дяди в "Уайт Уоллс", а Джимми приехал повидаться с Мерсером. Они влюбились, и вот ты здесь. Забавно, как все складывается ”.

Некоторое время он молчал, его старые глаза были задумчивыми, а губы слегка шевелились, как будто он репетировал дальнейшие подробности личной жизни Сутане. Мистер Кэмпион оставался задумчивым.

“Это дело о преследовании действует ему на нервы, не так ли? Или он всегда такой же возбудимый, каким был прошлой ночью?”

“Всегда немного сумасшедший”. Старик плотнее натянул на уши большую твидовую кепку, которую использовал для езды на автомобиле. “Заметил это, как только увидел его. Не думайте, что он намного хуже, чем обычно. Конечно, вы можете понять это, когда увидите, какую жизнь ведет этот парень. Очень неестественно... перегружен работой, слишком много думает, совсем не знает покоя, всегда в гуще событий, всегда спешит ...”

Он заколебался, как будто обдумывал не совсем приличную уверенность.

“Странная обстановка для приличного дома”, - заметил он наконец. “Не знаю, что думают об этом старые слуги. Мой собственный первый опыт Богемы, разве вы не знаете. Совсем не то, что я думал ”.

В его голосе звучало легкое сожаление, и Кэмпион взглянула на него.

“Разочаровываешь?” поинтересовался он.

“Нет, мой мальчик, нет, не совсем”. Дяде Уильяму было стыдно за себя. “Свобода, ты знаешь, великая свобода, но только в вещах, которые не имеют значения, если ты понимаешь, что я имею в виду. На самом деле очень рационально. Хотелось бы, чтобы вы познакомились со всеми ними. Сворачивайте сюда. Это начало поместья. Это современный дом на старом месте. Это парк”.

Мистер Кэмпион развернул машину носом по флинт-лейн, ведущей от второстепенной дороги. По обе стороны возвышались высокие бортики, увенчанные гирляндами лаймов и лавров, столь дорогих сердцам, любящим уединение, предыдущего поколения. Его пассажир с удовлетворением рассматривал эти ширмы.

“Мне все это нравится”, - сказал он. “Поскольку это право проезда, очень разумно. Заметили это?”

Он махнул пухлой рукой в сторону высокого деревенского моста, заросшего бродягами, который перекинул дорогу перед ними.

“Красиво, не правда ли? К тому же полезно. Избавляет от необходимости спускаться по ступенькам к дороге. Дом, лужайки и озеро вон там, справа, а с другой стороны есть акр или два парка. Должно быть, ему влетает в копеечку, чтобы не отставать ”.

Они прошли под мостом и вышли на собственно дорогу, широкую и круглую, ведущую к дому. Кэмпион, у которой были опасения по поводу термина “современный”, успокоилась.

Здание, расположенное на возвышенности, с широкими окнами, открытыми, чтобы впускать максимум солнца, было одним из тех редких триумфов более основательных архитекторов начала века. В ее белых стенах и красной черепичной крыше не было ничего от виллы. Она обладала прекрасным благородством линий и пропорций и преуспела в том, чтобы выглядеть как большая белая яхта под всеми парусами.

“Похожа нафранцуженку”, - самодовольно прокомментировал дядя Уильям. “Заведи машину во двор. Хотелось бы, чтобы ты посмотрела конюшни”.

Они прошли под аркой здания конюшни слева от дома и оказались во дворе, выложенном кирпичом, где уже было припарковано несколько машин. Кроме собственного черного "Бентли" Сутане, там стояли две маленькие спортивные машины и одно замечательное приспособление солидного возраста, над которым работал молодой человек в комбинезоне и матерчатой кепке. Он ухмыльнулся дяде Уильяму.

“Это снова вернулось, сэр”, - сказал он. “На этот раз ”Юниверсал джойнт" отключен". Он кивнул Кэмпиону с беспристрастным дружелюбием, указал место для парковки и вернулся к своей работе.

“Понимаете, что я имею в виду?” - сказал мистер Фарадей в одном из своих катастрофических замечаний. “Никаких формальностей во всем заведении. Это машина Петри, над которой он работает. Парень, которого они называют ‘Носок’. Не совсем понимаю его. Мне нравится твое мнение ”.

Когда они вышли из-под арки, мистер Кэмпион заметил некоторую неуверенность в поведении своей спутницы и, подняв глаза, увидел причину, идущую к ним по подъездной дорожке. Это была Хлоя Пай.

Она была одета в маленький белый купальник, туфли на высоком каблуке и детскую шляпку от солнца и умудрялась выглядеть на все свои сорок с лишним лет. За пределами сцены она тоже демонстрировала некоторое самоувеличение, которое было так заметно в Сутане. Ее тело было крепким и мускулистым, и было видно, что ее лицо было старым скорее из-за материала, из которого оно было сделано, чем из-за какого-либо дефекта линий или контуров. Она размахивала длинным ярким шарфом, в руках у нее были книга и шезлонг.

При виде посетителей она набросила шарф на плечи и стояла в нерешительности, выгнувшись дугой и беспомощная.

“Как провиденциально!” - крикнула она дяде Уильяму, как только он оказался в пределах слышимости. “Приди и помоги мне, дорогой”.

Мистер Фарадей поспешил вперед, смущенный и некомпетентный. Он осторожно приподнял перед ней кепку, прежде чем сесть на стул.

“А это кто?” Хлое Пай удалось одним движением похлопать дядю Уильяма по руке, подать ему стул и показать, что она ждет, когда его спутницу представят.

Кэмпион подошел и заметил бледно-зеленые глаза, немного слишком выпуклые, которые заглянули ему в лицо и сочли его разочаровывающим.

“Они все в доме”, - сказала она. “За покупками, за покупками, все время только за покупками. Можно мне занять кресло под деревьями, мистер Фарадей? Или ты думаешь, что было бы лучше возле клумбы? — вон той, с глупыми маленькими красными штуковинами внутри.”

Потребовалось некоторое время, чтобы она устроилась, а они сами оказались вне досягаемости ее настойчивых вступлений в разговор, но в конце концов они оторвались и снова направились к входной двери.

“Вы не поверите ни единому слову, которое они вам скажут, не так ли?” - крикнула она, когда они достигли тропинки. “Они все совершенно сумасшедшие, мои дорогие. Они просто видят оскорбления со всех сторон… Скажите кому-нибудь, чтобы принесли мне воды со льдом”.

Входная дверь была открыта, и из нее доносились звуки пианино. Ничего не подозревающий мистер Кэмпион только ступил на нижнюю ступеньку, как над ним раздался рев, и гигантский датский дог, который спал на коврике прямо в зале, спрыгнул вниз с ощетинившейся шеей и бескомпромиссно красными глазами.