Танцы на быках
Шрифт:
– Ах, мы уже говорили об этом!
Сид только вздохнул и снова отвернулся.
Треск валежника где-то совсем рядом заставил обоих вздрогнуть от неожиданности. Из-за деревьев показалась Киарана, держа свернутый плед.
– Я подумала, что ты устала и хочешь отдохнуть, - сказала она, - поэтому принесла плед. В лесу всегда сыро и холодно, не простудись перед свадьбой, пожалуйста.
– Спасибо, дорогая моя, - Бранвен с благодарностью приняла плед и поцеловала Киарану в розовую щечку.
– Как хорошо, что у меня есть сестра, которая обо всем подумает. Я с удовольствием подремлю полчаса здесь, под ясенем. Приглядишь, чтобы меня никто не побеспокоил?
– Не тревожься и отдыхай в удовольствие, я никому не позволю подойти к тебе. Только спи под ясенем, а не под бузиной, - Киарана указала на дерево, стоявшее неподалеку.
– Хоть сейчас бузина и не цветет, но не надо шутить с маленьким народцем. Уснешь здесь, и они утащат тебя в свой мир.
Бранвен заверила сестру, что даже близко не подойдет к колдовскому дереву. Киарана кивнула и ушла, срывая по пути желтые цветы утесника, цветущего до первого снега.
Бранвен и Эфриэл проводили ее взглядами, пока она не скрылась в зарослях.
– Я испугалась, что она могла меня услышать, - призналась Бранвен.
– Меня и так уже половина Роренброка считает буйнопомешанной. Если еще матушка узнает, что я разговариваю с березками...
Она расстелила плед и села, подтянув колени к груди, поглядывая на Эфриэла снизу вверх.
– Садись, я ведь знаю, что тебе не хочется возвращаться туда.
Эфриэл сел рядом с ней.
– После того, как ты пристыдила меня, не хочу, чтобы ты просидела здесь со мной весь праздник, - сказал он сквозь зубы.
– Вернемся. Зря говоришь, что я ничего не понимаю. У меня девять сестер, шесть уже замужем, и не у всех супружеская жизнь сложилась удачно.
– Девять сестер!
– Бранвен всплеснула руками и расхохоталась.
– А моя бедная матушка твердит, что с нами пятерыми она сошла с ума.
- Девять сестер и еще двенадцать братьев.
– Значит, ты очень счастливый...
– Тебе так кажется.
– Расскажи о своем мире?
– попросила Бранвен, протягивая сиду яблоко, которым ее угостили гости из ленда Афаль, прославленного яблоневыми садами. Яблоко было желтое, с красными продольными полосами, ароматнее самых лучших благовоний.
– Кто ты там? Рыцарь или купец? Кто твои родители?
– Тебе это интересно?
– в свою очередь спросил Эфриэл. Он взял яблоко и перекатывал его с ладони на ладонь, как снежок, подставляя лицо солнечным лучам.
– Очень, - Бранвен подперла подбородок и мечтательно уставилась в небо.
– Всего месяц назад мое сердце замирало при мысли о путешествии в Аллемаду, и вдруг я встречаю существо из еще более дальней страны. Я и подумать не могла, что есть иные земли, кроме Эстландии, Норсдейла и южных королевств.
– Дитя, - вздохнул Эфриэл.
– Даже ваш мир не ограничивается этими маленькими паршивыми королевствами.
– Расскажи о своем мире?
– снова попросила Бранвен.
– Наверное, это чудесное королевство? Говорят, сиды живут в прекрасных дворцах и слушают такую сладкозвучную музыку, что простой человек впадает в сон, а яблони там одновременно цветут и плодоносят...
– Ну, почти правдиво говорят, - засмеялся Эфриэл, - если добавить, что дворцы наши находятся под землей, куда не заглядывает солнце, а яблони куют из золота и серебра придворные кузнецы.
– Ах, как удивительно!
– Что же удивительного? Простые драгоценные безделушки. Спору нет, выглядят они красиво, особенно когда на праздник разжигают костры, и их пламя играет тысячью бликов на золотых плодах и серебряных листьях... но они неживые. Яблоки в моем мире не пахнут, и их невозможно съесть, - он рассеянно усмехнулся, подбросив и поймав румяный плод, и крепко надкусил его.
– Раньше мы жили здесь, на этой земле, - он обвел взглядом лесную опушку, на которой они расположись. Мы заселяли эту землю задолго до вас. Но потом притащились вы - оголтелое кровожадное племя, плодящееся, как полевые мыши. Была война, мы проиграли. Наши жрецы открыли врата, через которые оставшиеся в живых смогли отступить в иной мир. Мы называем его Тир-нан-Бео - Страна счастливых мертвых, потому что там мы чудом избавились от смерти, к которой были приговорены людьми. Тот мир - не чета вашему. Вы ничем не заслужили богатств, которыми владеете - рек, лесов, плодородных пашен и лугов, и разрушаете всё, до чего дотрагиваетесь. Мы же создали свой мир сами и бережем его, каждую частичку, каждый листок и каплю.
– А какое место
ты занимаешь в своем мире?– торопливо спросила Бранвен, чтобы переменить неприятную тему и одновременно пытаясь вообразить яблоневый сад со слитками золота и серебра вместо плодов и листьев.
– Мой папаша был там вроде короля. Он большой любитель выпить и повоевать. В одной из таких войн ему оттяпали руку почти по локоть. Другой бы не выжил, но папаше - хоть бы что. Он заказал кузнецам серебряную руку, прицепил ее к культе и щеголяет ею, как военным трофеем.
– Так ты - принц?
– Да какой я принц... И папаша уже не король. Всего лишь князь одного из городов. По нашим законам увечный не может править, поэтому ему пришлось убраться с трона. А мамаша моя - она ведь не из сидов. В свое время, еще до того, как люди прогнали сидов, сиды прогнали отсюда еще более древнее племя - фирдомнанов. Мамаша моя была одной из тамошних воительниц. Потом, правда, сиды и фирдомнаны заключили перемирие, и даже несколько раз устраивали общие праздники и состязания. После одного из таких праздников я и родился. Наверное, у моей мамаши тогда был не самый удачный период в жизни, раз она решила покувыркаться с безруким стариком. И когда я родился, она точно знала, кто мой отец. А это, скажу тебе, на нее совсем не похоже. Я жил при ней до восемнадцати лет, а потом она с чистой совестью сбагрила меня папаше. Он меня не особенно привечал - у него законных сыновей трое, не считая бастардиков. Но потом он меня все-таки заметил, - Эфриэл хмыкнул, - когда застал в постели со своей пятой женой. Причем, виноват у него оказался только я, хотя это она, ведьма похотливая, затащила меня в спальню. А я в ту ночь надрался до неприличия, не смог бы коровницу от коровы отличить. Но надо сказать, моя мачеха - она и мертвеца соблазнит. Так что я - жертва случая. Но папаша не стал разбираться и проклял меня во страшном гневе. Сначала молниями побил, а потом связал заклинанием. Как только какая-нибудь тоскующая старуха прочитает любовный заговор - фьюить!
– я прилетаю в ваш мир, валяю ее до звона в ушах и улетаю обратно. Не слишком приятное, скажу тебе, занятие. Иногда такие рожи вызывают - смотришь и думаешь: нет, точно тетива не натянется...
Тут он соизволил посмотреть на Бранвен, которая сидела, прижав ладони к пылающим щекам и смотрела на него с таким ужасом, словно он превратился на ее глазах в морского змея.
– А... э-э... ладно, молчу, - он еще раз откусил от яблока и захрустел сочной мякотью.
– Почему ты ругаешься, как конюх, - сказала Бранвен дрожащим голосом.
– Ведь ты - благородных кровей...
– Благородных? Деточка, ты сама не знаешь, о чем говоришь. Вот жеребец моего папаши - он благородных кровей. Но и ему приходится возить на себе старую задницу...
– он опять замолчал, подумал и добавил: - Не сердись, я не хотел тебя оскорбить. Просто поживи с мое эдакой жизнью - не так запоешь. Все это уже надоело, точно вяленая вобла на исходе зимы. Порой подумаешь - скорее бы уже сдохнуть и снова родиться, чтобы прежняя жизнь позабылась.
– Не говори так, - Бранвен осенила себя знаком яркого пламени.
– Это грешно - желать себе смерти! А сиды - они тоже умирают?
– Умирают, - равнодушно сказал Эфриэл.
– Только когда - никому не известно. Никто из нас еще от старости не преставился. Или нас убивают каким-нибудь особо мощным заклятием, или мы чахнем. Но чтобы сид зачах - не знаю, что должно случиться. Еще говорят, можно убить, если скатать шарик для пращи из извести и головного мозга великого героя...
Бранвен испуганно вскрикнула.
– ...да где сейчас найдешь героя? Еще и великого? Драконы и то все со скуки перемерли. Ты что там считаешь?
– спросил он, заметив, что Бранвен выписывает сухой веточкой на песчаной проплешине какие-то цифры.
– Пытаюсь понять...
– она наморщила лоб и смешно нахмурила брови.
– Что пытаешься?
– Понять. Если сиды бессмертны, если у твоего отца детей... двадцать и один человек... то сколько же вас там? В твоем мире?
– На самом деле, нас очень мало. Это тоже что-то вроде проклятья. После того, как фирдомнаны убили королеву Эрию, наши женщины стали бесплодны, и дети рождаются очень редко. У меня нет ни одного племянника или племянницы, а последний ребенок в Тир-нан-Бео родился... постой, пытаюсь припомнить... Да, около пятисот лет назад. У князя Мидхира родилась дочь от смертной женщины.