Танцы с Арлекином

Поэтому Андрей в один прекрасный день сказал ребятам, что ему позвонил старый преподаватель из художки и хочет о чём-то поговорить.

Никто из мальчишек этому не удивился, все знали, что Андрей готовится поступать в Академию Художеств, а старый преподаватель истории искусств его в этом неизменно поддерживал и даже говорил, что поднимет ради такого талантливого юноши некие таинственные «связи». Вот, может, об этом и хочет поговорить – решили мальчишки, успокоились и прихватили Малого в кино, куда собирались на вечерний сеанс.

Андрей же отправился к бассейну, в котором тренировалась Полина и решил подождать её. Он надеялся объяснить девочке, что это глупо и жестоко – заставлять выбирать между любовью и друзьями, и что в любом случае, сделав выбор, Данька будет несчастен.

Ждать пришлось недолго – тренировка закончилась минут через десять, после того, как Андрей облюбовал себе наблюдательный пост поблизости от входа. Из дверей бассейна начали выходить юные пловчихи одной с Полиной группы – по двое, по трое… А вот сама Полина вышла одна и вид у неё был невесёлый… И, скорее всего, результаты заплывов были тут ни при чём. Девушка вставила в уши наушники плеера и медленно побрела через сквер – к остановке маршруток.

Андрей нагнал Полину и осторожно дотронулся до её плеча. Девушка обернулась… И тут же её лицо приобрело брезгливо-раздражённое выражение.

– А, это ты… - протянула она. – Что надо?

Андрей улыбнулся максимально доброжелательно и сказал:

– Здравствуй, Полина. Думаю, что нам нужно поговорить.

– А я так не думаю, - фыркнула девица и прибавила шагу. Только вот время было зимнее и уже стало темнеть, а сквер был освещён слабо. Неожиданно девушка споткнулась и вскрикнула:

– Ай!

Пожалуй, она упала бы, не подхвати её Андрей.

– Ногу подвернула? – спросил он, помогая девушке дойти до ближайшей лавочки в сквере.

– Вот почему вы все несчастья мне приносите? – взвыла жертва обстоятельств.

– Да неужели? – хмыкнул Андрей, поняв, что теперь вредная девчонка никуда не денется. – А по-моему – всяк кузнец своего несчастья. Тебя что – под ноги смотреть не учили?

– Издеваешься? – прошипела Полина. – Больно, между прочим…

– Погоди, - спокойно сказал Андрей. – Сейчас посмотрим. Думаю, что это просто вывих.

И, прежде чем строптивая красавица успела опомниться, Андрей опустился на корточки и расстегнул её ботинок, а потом снял носок и приподнял штанину джинсов. Полина, похоже, обалдела от такой наглости, но когда Андрей стал осторожно ощупывать голеностоп, взвыла:

– Псих! Больно же!

– Погоди минуточку, - спокойно сказал Андрей позаимствованным у Макса тоном. – Я сейчас посмотрю, а потом в аптеку сбегаю. Видишь, вон там аптека – «Зелёный крест»…

Девушка машинально повернула голову туда, куда показывал Андрей, и он осторожно повернул её ногу, а затем дёрнул. В ответ ему прилетело маленьким, но крепким кулачком в лоб.

– Придурок!

– Ногу попробуй, - усмехнулся Андрей.

Полина осторожно подвигала ногой и сказала:

– Не болит!

– Вот видишь, - наставительно сказал Андрей. – Сейчас сустав перетянем, чтобы вывих привычным не стал, а на ночь лёд приложи. И с утра в школе к врачице сходи – пусть посмотрит.

И, достав чистый носовой платок, Андрей перетянул сустав.

– Ты что, в медицинский собираешься, что ли? – удивлённым тоном спросила Полина.

– Нет, - ответил Андрей, - я в Академию Художеств собираюсь, а это просто элементарная первая помощь. Макс научил.

И тут же прикусил себе язык, боясь, что сейчас последует вопрос о том, а кто такой Макс, и дело опять дойдёт до ругани. Но Полина натянула носок, а потом и ботинок, правда тот не пожелал застёгиваться, но на ноге сидел плотно, и спросила:

– Ты чего хотел-то?

– Поговорить я хотел, - отозвался Андрей. – Про тебя и про Даньку.

– Это он тебя послал? – сварливо спросила девочка.

– Да ни в коем разе, - ответил Андрей. – Более того, если он узнает, что я пришёл с тобой говорить – обидится.

– Ну, вот пусть и чапает по холодку… рыцарь Обиженного Образа, - сварливо произнесла Полина.

– Зря ты так, - ответил Андрей. – Данька тебя любит.

– Ну и что с того? – отреагировала девчонка. – Он от вас никак отлипнуть не может! Ваша компания пидорская ему дороже, чем я!

– Эй, - спокойно сказал Андрей, - с чего такие выводы?

– А с того, - воинственно заявила Полина, - что вы всегда вместе и девчонок у вас нет ни у кого… кроме Даньки. Значит… Или скажешь, что это не так? Давай, поклянись!

– Знаешь, Полина, - холодно сказал Андрей, - ты мне не мать родная и не поп на исповеди, чтобы я тебе клятвы приносил. Наша жизнь – это наша жизнь и тебя не касается. Это вообще никого не касается, кроме нас. А пришёл я с тобой поговорить из-за Даньки. Он тебя любит и мучается из-за вашей ссоры. А ты – прямо как баба базарная – хочешь его к своей юбке пристегнуть. Шаг влево шаг вправо – считаю побегом, а прыжок на месте – попыткой улететь… Мы все Даньку знаем гораздо дольше тебя, дружим давно… Ты слишком многого от него хочешь. Хоть он тебя и любит, но он не твоя личная собственность, поняла? Знаешь, я думал, что ты нормальная девчонка – ну, поссорились – с кем не бывает. Но теперь вижу – лучше вам не мириться. Ну, помучается он… переживёт. Ты же не последняя девушка на Земле, в конце концов. Всё, пойдём, помогу тебе до остановки дойти.

Полина опустила голову:

– Ты ничего не знаешь… От нас отец ушёл… Два года назад…

– А Данька-то здесь причём?

– Он… отец то есть… - выдавила Полина, - он к мужчине ушёл. Сказал матери, что больше так жить не может, и ушёл, гад. Предатель. Давить таких надо.

– И он тебе ничего не объяснил?

– Он хотел, - отрезала Полина. – Я его слушать не стала. И деньги мне его не нужны. И подарки. Я так матери и сказала, а она всё равно у него деньги берёт… дура набитая.

– Я смотрю, - хмыкнул Андрей, - у тебя все кругом плохие. И Данька плохой. И отец – предатель. И мать – дура. Одна ты вся в белом.

– И что? – фыркнула Полина.

– А то, - ответил Андрей, - что так не бывает. Это не все плохие, а ты хорошая. Это ты кругом неправа. Мать с отцом тебя любят, Данька тебя любит, а ты встаёшь в позу и нелепыми обвинениями бросаешься. Знаешь… если бы у меня отец жив… я бы его принял. Какого угодно. Просто потому, что это мой отец. Человек, благодаря которому я живу. А ты… ты прямо как лошадь в шорах – прёшь вперёд и краёв не видишь. Пойдём. А то маршрутка уйдёт.