Танцы с Арлекином

***

И вот теперь Макс сидел в кабинете у начальства вместе с Шаманкой и Родионычем, дабы наконец-то свести все концы с концами и выработать подходящую формулу для обвинения, ибо сама по себе история была настолько невероятна, что ни один суд никогда не поверил бы в неё.

Иван Романович оглядел своих подчинённых и невозмутимо сказал:

– Ну что, я так понял, опять Траубе за всех отдуваться будет?

Ответом ему были три невинных взгляда, от которых душевное волнение мог бы испытать и мсье Сансон, знаменитый парижский палач. Начальство рассмеялось и заявило:

– Ну ладно уж, черти, излагайте свою научную фантастику!

– Всё началось с вражды между родами Гольдони и Скорпетти… - начал Макс и очень кратко пересказал историю, услышанную от Рикардо до несчастной судьбы крепостного архитектора Якова Скоропова.

– Всё это занимательно, - нахмурилось начальство, - но всё это дела давно минувших дней… Какое отношение они имеют к этой истории?

– Спокойно, Иван Романович, - хмыкнул Макс, - а вот теперь начнётся чистая фантастика. Яков не добрался до Италии. Неизвестно точно, что с ним произошло, но он остался в России, женившись на некой Фейге Прус. С этого времени все российские потомки Скорпетти носят эту фамилию. Неизвестно, кем была эта Фейга, Прус на этот счёт молчит, но я подозреваю, что и в её роду имелись некие тайные знания, которым можно было овладеть, только женившись на ней.

– Это только твои догадки, Макс? – удивился Родионыч.

– Не только, - ответил Макс. – Вчера мне передали, что Николай Прус хочет видеть меня, и что он совсем плох. Так что большая часть того, что я рассказываю не только мои догадки, но и пересказ слов бывшего генерала КГБ. Он, знаешь ли, решил облегчить душу перед смертью. Степан-то с «Цимлянским» молчат намертво, явно на что-то надеются… А ему уже терять нечего. Понимаете, он устал жить, потому что жил слишком долго.

– Понятно, - кивнул Иван Романович, которому явно было понятно далеко не всё, - продолжай, Макс. Всё интереснее и интереснее…

Макс кивнул и продолжил:

– Так вот. В Италии, как вы помните, Яков встречался со своим отцом, Джакомо, и многое от него узнал, в том числе и о секретных зельях семей Гольдони и Скорпетти. Именно благодаря этому знанию Иван Готлибович Моргауз скончался так вовремя. Но став убийцей, Яков переродился нравственно. Теперь это был не талантливый и немного наивный провинциальный юноша. Он слишком хорошо понял, что значит – быть бесправной вещью. Нет, он не мстил потомкам Моргауза – строго говоря, к вдове и названому брату Яков не испытывал ничего, кроме благодарности. Но с тех пор Яков стал одержим тремя вещами – властью, богатством и бессмертием.

– Бессмертием? – ехидно спросил Родионыч. – Ну, это уж ты загнул, Макс… Никто не бессмертен.

– Тело не бессмертно, - парировал Макс. – Только вот если имеется некое зелье, позволяющее сознанию старого человека перейти в другое тело – молодое и сильное? Разве это не бессмертие? Я имею в виду знаменитый «Ловец душ», на создание которого претендуют обе семьи – и Гольдони, и Скорпетти, а за давностью лет уже и непонятно, кто что у кого похитил… Не суть. Яков воспользовался « Ловцом душ». И неоднократно. Так что тот товарищ в СИЗО, которого мы дружно считаем Цимлянским на самом деле Олег Прус.

– Что? – вырвалось у Ивана Романовича. – Макс, ты серьёзно?

– Вполне, - ответил Макс. – Видите ли, до определённого момента в биографии Цимлянского всё достаточно ясно и прозрачно. Не без изъянов товарищ, но в белых перчатках не разбогатеешь. Странности начинаются с автокатастрофы – Цимлянский долгое время пребывает в клинике, а когда возвращается домой, многие отмечают, что он словно стал другим человеком. Да, Галя и Юра не поленились, разыскали знакомых Цимлянского из того, московского периода… Но все они посчитали, что это последствия автокатастрофы – и изменившиеся привычки, и некоторые странные жесты, и частичная амнезия… Матвей был слишком мал, чтобы понять, что папа - уже не папа… А вот Людмила поняла. Она любила мужа, прекрасно знала его… слишком изменились малейшие привычки… никакая амнезия не могла так изменить человека.

Бедняжка оказалась в сложном положении – рассказать кому-либо об этом она не могла – тогда её бы сочли психически ненормальной. И она решила уйти от мужа, забрав Матвея. А тот догадался… Следствием этого стало самоубийство Людмилы – под «Рабскими узами». Матвей что-то видел – поэтому его тоже опоили какой-то пакостью, вот он и упомянул о «Чёрном человеке», имея в виду Цимлянского, но это воспоминание зелье убрало напрочь.

– Но зачем Олегу понадобилось вселяться в тело Цимлянского? Со стороны эта семейка могла пакостить не хуже, - удивился Родионыч.

– Тут было целых две причины, - ответил Макс. – Во-первых, Олег Прус влюбился в Матвея до полной одержимости им. И это был подходящий случай заполучить мальчика себе.

– В ребёнка? – на лице Ивана Романовича выразилось сильнейшее отвращение.

– В ребёнка, да, - вздохнул Макс. – К тому же, на этот момент Олег Прус был серьёзно болен. Рак мозга. А Цимлянский идеально подходил, как донор. Так что его судьба была решена.

– А потом? – спросил Иван Романович.

– А что потом? – хмыкнул Макс. – Цимлянский переезжает в Соседний Город – якобы подальше от суетной Москвы, слухов и сплетен. Собственно говоря, Прусы с Соседним Городом и не расставались особо - незримые узы связывали их с ним. Якова Скоропова всегда тянуло туда.

– Не понял… - поразился Родионыч. – А Яков-то ту при чём?

– А вы не поняли? – усмехнулся Макс. – Наш генерал КГБ Николай Прус и есть Яков Скоропов. Проживший не одну жизнь, сменивший не одно тело и наживший огромные богатства. И совершенно сумасшедший.

– Макс, да быть того не может! – с чувством произнёс Иван Романович.

– Понимаю, - кивнул Макс.
– Звучит, как бред. Но я записал наш разговор с Николаем Прусом на диктофон. И он рассказал мне о том, что ныне покойная Марина Малова была последним потомком рода Моргаузов – именно поэтому он ей немного доверял. Так вот, на хранении у Марины находились его старые дневники и кое-какие другие вещи. Но незадолго до смерти Марины он напоил её «Рабскими узами» и забрал всё. Паранойя, знаете ли, страшная вещь. Сейчас Прус-Скоропов даже сыновьям не доверяет полностью.

– И где это всё спрятанное находится сейчас? – спросил Иван Романович.

– В музее-усадьбе Моргаузов. Там Яков знал каждый уголок – он там вырос, а потом сам же загородный дом и перестраивал. Вот и устроил схрон на всякий пожарный. Говорит, что схрон прекрасно сохранился, всё там в полнейшей безопасности. И рассказал, как его открыть. Так что, несмотря на всю фантастичность, думаю, что старик говорил правду.

– А с Гольдони что получилось? – продолжал спрашивать Иван Романович.

– А что с Гольдони?
– вздохнул Макс. – Джаннино сунулся в пасть волку, и старая ненависть вспыхнула с новой силой. Для Пруса-старшего течение времени не имело значения, рассказы Джакомо о вражде между Гольдони и Скорпетти словно бы вчера прозвучали… Прус с особым удовольствием погубил Джаннино… правда девочки на время ускользнули из зоны его досягаемости. Один из исполнителей пожалел детей и одну из девочек отвёз в детский дом, а вторую вообще удочерил и вырастил, как родную. А вот несчастный Серджио оказался в лапах садиста Олега. Вообще оба младших Пруса – это нечто запредельное – при изворотливых умах, хорошей обучаемости, неплохой, хоть и своеобразной логике… полное отсутствие совести, жалости, вообще каких-либо человеческих чувств… Так вот, сбежавший в то смутное время исполнитель залёг на дно и вырастил одну из сестёр Гольдони как родную дочь.