Танец на тлеющих углях

– Он не называл имени Григорьева?

– Нет. Ши-Бон, послушай…

– Я все знаю, Алик. Мне нужно еще пару дней. Не звони мне, я сам тебе позвоню. Я пока поживу у твоей подруги.

– Он просил передать, чтобы ты связался с ним, оставил номер. Даже не скрывал, что доволен, ухмылялся. Согласился выпить кофе и рассказывал о своей собаке Кларе, какая она умная и порядочная. Торчал полтора часа. Надеялся, что ты появишься. Ты думаешь, они что-нибудь знают?

– Думаю, знают. Астахов просто так в гости не приходит, сам понимаешь. Хотя вы и дружите.

– Мы не дружим! – вскрикнул адвокат. – Откуда они могут знать?

– Нашли квитанцию, а потом… я отослал ему отчет, помнишь, с фотографиями? Фальшивому Григорьеву…

– А как это к ним попало?

– Алик, не смеши меня. Так же как убийца попал в дом настоящего Григорьева. Ирина говорила, что они изъяли документы мужа, вот в документах, скорее всего, и нашли.

– Ты с ней…

– Да, я видел ее.

– Она знает, где ты сейчас? Про эту квартиру?

– Я сказал.

– А ты не думаешь, что она тебя…

– Заложит? Нет. Я ей нужен на свободе.

– Мне ты тоже нужен на свободе. Что собираешься делать? Смотри, Ши-Бон…

– Не беспокойся, Эл, это укорачивает жизнь, – сказал хрипло Шибаев, подражая детективу из кино. – Я запасусь лишним револьвером, а то и двумя. Все будет о`кей! Пожелай мне удачи, приятель!

– Иди к черту! – вполне искренне пожелал адвокат.

* * *

…Малыш как проклятый звонил целый день, но ему ни разу не ответили. Ему было не по себе. Они не виделись четыре долгих дня. Малышу так много хотелось рассказать… Он набирал знакомый номер снова и снова, нервничая и путая цифры. Злился, мерил комнату шагами, грыз ногти. Один раз, не в силах совладать с растущим бешенством, влепил кулаком в стенку, разбил костяшки пальцев. Вскрикнул и стал зализывать ранки, чувствуя сладкий и соленый вкус собственной крови.

С наступлением сумерек он вдруг почувствовал ужас. Ему казалось, что темное и мохнатое нечто шевелится в углах. Он сидел на диване, подобрав под себя ноги, обхватив себя руками, пытаясь сдержать бившую его дрожь. Ныли разбитые пальцы. Что-то случилось, думал он, томимый дурными предчувствиями. Не иначе. Что-то случилось…

Ему было плохо. Ему казалось, за его спиной что-то происходит, прямо сейчас, в этот самый миг. Он резко поворачивал голову – там было пусто, только мягкая серость сгущалась по углам. Потом вдруг из темноты выплыли головы – одна, другая, третья… Они плясали в пространстве, пялились на него слепыми глазами, улыбались страшными кровавыми ртами, показывали синие распухшие языки. Он чувствовал их дыхание – оно касалось его волос, поднимая их дыбом. Они шевелили губами, пытаясь сказать что-то, но только хрипение вырывалось из сломанных гортаней. Подлые, они и сейчас не хотели оставить его в покое! Они рассматривали его выпученными белыми бельмами и улыбались! Они издевались над ним!

Когда он был уже на грани истерики, там наконец взяли трубку. Он закричал:

– Где ты был? Что случилось? Я чуть с ума не сошел!

Тот ответил устало и равнодушно:

– Извини, Малыш. Ничего не случилось. Я был занят. Что у тебя?

– Я звоню тебе целый день! Я уже не знал, что думать! Мне страшно! Где ты был?

– Я был занят, – повторил тот с нажимом.

– Нам нужно увидеться! Сейчас же, сию минуту! – Он изо всех сил сдерживался, чтобы не разрыдаться.

– Хорошо, хорошо, увидимся. Но не сегодня. Я устал.

– Сегодня! Сейчас! У меня есть… кое-что! Ты же сам просил…

– Ладно, – сдался тот. – Давай через час у тебя.

– Я жду! – закричал Малыш обрадованно. – Жду!

От недавних неуверенности и страха не осталось и следа. Он сейчас придет! Они вместе, Господи, какой же он все-таки дурак, вообразил себе… Ничего не изменилось, они по-прежнему вместе. И его жертвы не напрасны.

Малыш заметался по комнате, доставая из серванта рюмки и тарелки, зажигая свечи в серебряных шандалах, расстилая льняные салфетки. Время от времени он останавливался, прикладывая руку к бурно бьющемуся сердцу, пережидал.

– Ты – смысл всей моей жизни! – говорил он, возбуждаясь и пьянея от своих слов. – Я люблю тебя! Я люблю тебя, люблю тебя, люблю! Мы всегда будем вместе! Вечно! Что бы ни случилось!

Глава 23 Подруга

Гельвина была хороша собой и прекрасно это знала. Она сидела напротив Шибаева, навалившись грудью на стол, отчего раскрылся ворот ее блузки, и он увидел… Под блузкой у нее ничего не было, кроме… тела. Он старался не косить в вырез взглядом. Скоро он понял, что эта женщина знает о частных детективах все! Она представляла их себе, исходя из криминального чтива и кино: мускулистый мэн с пистолетом под мышкой, трахающий все, что имеет неосторожность пошевелиться в его присутствии. Она поминутно облизывала губы розовым кошачьим язычком, поднимала восхищенно тонкие бровки, заглядывала ему в глаза. Она не казалась умной, но Шибаев допускал, что за ее ребячливым поведением таится расчет. А потом… глупость, как любит повторять адвокат Алик Дрючин, это не отсутствие ума, это такой ум.

– Частный сыщик? – обрадовалась она, когда он позвонил ей и предложил встретиться. Он надеялся, что она пригласит его к себе – дома люди держатся раскованнее. Но она предложила «Белую сову».

Они сидели друг против друга. Шибаев смотрел ей в глаза, хотя его, как и всякого нормального самца, так и подмывало опустить взгляд ниже. Она же вибрировала: есть такая порода женщин, которым необходимо нравиться – везде и всем подряд, и раздавать обещания взглядом. Так уж они устроены. Знаток дам Алик Дрючин считал, что это самая что ни на есть холодная и пустая женская порода, вид зажигательный, а как доходит до дела, то полнейший ноль и фригидность. Все по Фрейду, говорил опытный Алик.

Изящная небольшая блондинка с кукольным личиком и синими невинными глазами. Сейчас эти глаза смотрели на Шибаева взглядом маленькой девочки, не хватало только школьной формы с белым воротничком. Вместо форменного платья – распахнутый ворот блузки. Впрочем, это он уже отметил.

– Вы частный детектив? Расследуете убийство Толи Григорьева? Ужас! Я до сих пор не могу опомниться! – щебетала она. – А о чем вы хотели поговорить?

– Вы дружите с Ириной Григорьевой?

– Мы с Ирочкой как родные сестры. Это такой удар! Такой удар! Они были прекрасной парой. А откуда у вас мой номер телефона? От Ирочки?

– Нет, из другого источника, – многозначительно сказал Шибаев.

– А… – протянула она. – А на кого вы работаете? На… Иру?

– Нет. К сожалению, я не могу назвать вам имя. Это конфиденциальная информация.

– Понятно. Это Петя Воробьев?

– Нет. Значит, говорите, они были прекрасной парой?

– А кто тогда? – Она проигнорировала его вопрос. – Толина сестра?

Шибаев погрозил ей пальцем. Она хихикнула.

– Толя был классный мужик. Не жадный! Ирке с ним повезло. – Последнее она сказала с ноткой обиды, как показалось Шибаеву.

– А ему с ней?

– Они жили не хуже других, – произнесла Гельвина осторожно и снова облизнула губы.

– Вам известно, что у него была другая женщина?

– У Толи? Ну, была. – Она помолчала немного, потом выпалила: – Ирка ж холодная, как рыба!

– И что эта женщина ждала ребенка?

– Ира говорила. А зачем это вам?

– Вам известно, что они находились на грани развода?

– Известно. Всему городу известно. А знаете, что говорят? Что Толю убили очень вовремя!