Танец Опиума

— Привет, — радостно вскрикнула она.

— Ну *б твою мать, Сакура! — с порога же начал материться Мацураси. — Ты меня удушишь!

Однако Харуно отлипать от мужчины даже не собиралась. Пепельный блондин, не долго думая, поднял её и пронёс в номер. Его мышцы, как ни странно, заиграли, и Хидан удивлённо выдал:

— Ты поправилась, что ль? Весишь будто целую тонну!

— Как мило с твоей стороны, — усмехнулся Итачи, собирая в кожаную сумку некоторые документы.

Хидан пожал двум начальникам руки и, закатывая глаза, взглянул на приставучую дурнушку. Последняя, как малое дитя, обнимала мужчину за талию, прилипла к нему как банный лист. Саске засмеялся. Он часто замечал, как тоскует без своих новых лучших друзей его будущая невеста. Харуно изголодалась по общению с Акацуки. А потому даже общество такого чурбана, как Мацураси, вызывало в ней радостное чувство.

— Оставляем её на тебя, — поставил Итачи Хидана в известность, затем потрепал по голове дурнушку и летящей походкой направился к выходу. Саске поцеловал на прощание свою коротышку и скрылся вслед за братом, хлопнув напоследок дверью.

Несколько долгих секунд Сакура с Хиданом играли в гляделки, а затем девушка устало вдохнула. Ей надоело строить из себя маленькую сучку, и она отлепилась.

— Будешь кушать? — поинтересовалась Харуно, мило улыбнувшись. — Там блинчики остались.

Хидан изумлённо покосился на боевую девчушку, а затем его взгляд потеплел.

— Не отказался бы, — с улыбкой кивнул Хидан, уже не первый час слушая, как урчит его пустой желудок.

Харуно усадила пепельного блондина за стол, подала ему всё, что осталось после братьев, заварила чай и преподнесла конфетки с бутербродами. Сама же села напротив Хидана, сложила подбородок на ручки и принялась внимательно наблюдать за трапезой своего друга.

— Приятного аппетита!

— Спасибо, — с набитым ртом отозвался Мацураси, который оценил блинчики очень и очень высоко.

— Слушай, а чем ты занимаешься на службе у Итачи и Саске?

Хидан повременил с ответом, постаравшись предельно смягчить его и притупить острые концы.

— Устранением недругов, — ответил он.

Сакура изогнула бровь.

— Ну, устраняю опасных для компании Учих людей, собираю долги с должников. Делаю грязную работу, так сказать, — уклончиво пояснил Хидан.

— Убиваешь? — несмело спросила Сакура.

— Всякое бывало.

Хидану чувствовал себя не в своей тарелке. Он знал только то, что девушка не должна знать больше, чем уже знает, а это мера несоизмеримо мала. Харуно была не в курсе всех тех ужасов, которые вершили Учихи: не знала ни до, ни после Чёрного Дворца. Она не знала ни о пытках, ни о безнаказанно загубленных, невинных жизнях, ни о несправедливостях и грязных деньгах. Ровном счётом ничего. В её милой головушке информации — кот наплакал.

— А чем занимаются остальные друзья Итачи? — полюбопытствовала Сакура, и Хидан перестал жевать, задумчиво уводя взгляд к окну.

— Друзья?..

— Ну, да, — безмятежно отозвалась Харуно.

— Даже спустя четыре года… как-то непривычно, что ли, думать о себе и остальных как о друзьях Итачи… — горько усмехнулся Мацураси. — Раньше считалось, что у Итачи нет друзей. Кто угодно был, но только не друзья. Нас обычно называли просто Ближайшим Окружением, или, реже, Акацуки. Другом разве что только Дейдара являлся, да и то только для одного Саске. А сейчас… нас всех так просто друзьями называют. Удивительно…

— А почему бы и нет?

— Я же сказал: просто непривычно как-то…

— Ну, а Шисуи? Он всегда был их другом, — пожала плечами Сакура.

— Родственник, — поправил Хидан. — Он был и остаётся родственником. Это в нашем безумном мафиозном мире ценится больше. Если ты родственник — тебе простят все грехи.

От последней реплики у Харуно больно защемило сердце. Простят все грехи… Как будто Шисуи сделал что-то поистине непоправимое и ужасное! Сакура до сих пор всеми руками и ногами была на стороне двоюродного брата Итачи и Саске. Может, методы у Шисуи и подлежат уничтожению, но сам по себе он был и остаётся добрым малым.

И, пожалуй, если бы Сакура хоть на секунду отстранилась от играющих ежесекундно гормонов, то непременно вспомнила бы заварушку почти трёхлетней давности. Память подкинула бы её заодно ещё и странные обстоятельства, при которых Шисуи в прошлый раз покинул солнечный Мортэм…

— А как же я? — спросила Сакура, как бы отстраняясь от грызущей её правды. — Мы ведь с Итачи друзья…

Блондин не знал точно, что происходило между этой девушкой и его боссом, но точно мог сказать, что Итачи едва ли относился к Харуно как к другу. Все сомнения развеял тот жест, когда старший Учиха потрепал дурнушку по голове. Он никогда и никого так благоговейно не касался — так, словно бы боялся причинить боль или обидеть; так, как будто бы любил всем своим нутром. И это исключая ещё огромное количество взглядов, касаний и даже поцелуев под столом в Поднебесном зале…

«Интересно, как Саске на это реагирует. И догадывается ли он вообще о заинтересованности своего старшего братца?» — мимолётом подумалось Хидану, но слишком глубоко копать он не намеревался. Всё-таки не его ума дело.

— Возможно, ты права, — отмахнулся блондин от двусмысленного разговора.

Сакура победоносно заулыбалась, подобно маленькому ребёнку, хотя вихрь в её душе оборотов не поубавил. Мало доказать окружающим, что их с Итачи ничего не связывает. Для пущей уверенности нужно убедить саму себя. И с последним заданием Сакура справлялась скверно. Особенно после того, как Карин заявила, что ребёнок-то от Итачи, впрочем как и подозревала сама Харуно.

Рука непроизвольно легла на уже ощущаемых размеров живот. На аборт у неё смелости так и не хватило. Сакура непременно бы приуныла от нахлынувших воспоминаний, если бы её внимание не привлекла шоколадная конфетка — единственная, оставшаяся в плошке. Её зеленые глаза искрились и блестели, когда она с удовольствием поглощала сладость.

Хидан удивлённо для себя заметил, как легко девушка радуется даже самым крохотным и незначительным мелочам. Для мужчины это было проявлением какой-то дикости. Но ведь и рос он в той среде, где господствовало утверждение: «Если не хуже — уже хорошо». Серые тона были чем-то привычным и неотъемлемым в жизни такого человека, как Мацураси.

— Чем сегодня желаешь заняться? — нехотя спросил Хидан, продемонстрировав оскал, свои идеально белые зубы в попытке искренне улыбнуться. — Можем поездить по городу, посмотреть достопримечательности, если хочешь.

Сакура скучающим взором посмотрела через плечо на окно, а затем снова на мужчину, и как-то скривилась. На лице показалась гримаса святого мученика.

— Обязательно куда-то ехать? — поджав губу, спросила девушка.

Хидан совсем растерялся и выронил из рук вилку. Столовый предмет с шумом грохнулся на стеклянную поверхность стола и задребезжал. Блондин пожал плечами и мотнул головой.

— Нет, не обязательно… просто я… подумал… бл*ть…

— Слушай, — смело вступилась Харуно, состряпав серьёзное выражение лица. — Я так понимаю, что последующие два месяца я проведу с тобой, правильно ведь?

— А ты не рада моей компании? — изогнув бровь блондин.

— Рада конечно! — поспешила заверить Сакура. — Но я клоню к другому. Нам с тобой бок о бок жить ещё целых два месяца! Одно дело видеться от случая к случаю, а другое — буквально проживать вместе. Поэтому… я хотела попросить вести себя… естественно! Чего-чего, а вот твой дружелюбный оскал вместо добротного мата я наблюдать не хотела бы. Веди себя со мной, как ведёшь себя повседневно с… родственниками, скажем, или с кем ты там обычно работаешь в паре?