Танец отражений

Происхождение. Быть может, изучение его прародителя, искалеченного барраярского лордика Форкосигана, даст ему хоть что-то. В конце концов, он был сделан по образу Форкосигана, а такое для любого бедняги слишком. Он вызвал на библиотечный комм-пульт Вербы список ссылок на Барраяр. Здесь было несколько сотен документальных книг, фильмов, свидетельств и видеохроник. Системы ради, он начал с общей истории, бегло ее просматривая в ускоренном режиме. Пятьдесят тысяч первопоселенцев. Схлопывание червоточины. Период Изоляции, Кровавые Столетия… повторное открытие… слова расплывались. Голова его была готова взорваться. Знакомое, все такое болезненно знакомое… он был вынужден остановиться.

Тяжело дыша, он притушил свет в комнате и лег навзничь на диванчик, ожидая, пока глаза не перестанут вылезать из орбит. Но если его когда-либо натаскивали на то, чтобы он заменил Форкосигана, все и должно казаться очень знакомым. Он должен был тогда изучить Барраяр вдоль и поперек. И изучил. Он уже хотел умолять Вербу приковать его к стене и ввести еще одну дозу фастпенты, невзирая на то, что препарат делает с его кровяным давлением. Эта дрянь почти сработала. Может, еще одна попытка…

Прошипела дверь. — Эй? — Зажегся свет. В дверном проеме стояла Верба. — С тобой все нормально?

— Голова болит. Читал.

— Ты не должен пытаться…

«Так себя гнать», — безмолвно дополнил он. Это было постоянным рефреном в речах Вербы за последние несколько дней, с момента его беседы с Лилией. Но на этот раз она себя оборвала. Он приподнялся; она подошла и села рядом. — Лилия хочет, чтобы я привела тебя наверх.

— Хорошо… — Он начал было вставать, но она его остановила.

И поцеловала. Это был долгий, долгий поцелуй, сперва доставивший ему наслаждение, а потом — разволновавший. Он отстранился и спросил: — Верба, в чем дело?

— … Кажется, я люблю тебя.

— И это проблема?

— Только для меня. — Она выдавила короткую, безрадостную улыбку. — Я с ней справлюсь.

Он захватил в плен ее руки и стал водить пальцем по жилочкам и венам. Руки у нее были золотые. Он не знал, что сказать.

Она подняла его на ноги. — Пойдем. — Всю дорогу до лифтовой шахты пентхауза они держались за руки. Потом она отпустила его руку, чтобы активировать ладонный замок, и больше уже не взяла. Они поднялись вместе и вошли, обогнув хромированные перила, в гостиную Лилии.

Лилия сидела в своем широком кресле с подлокотниками, прямая и официальная, ее седые волосы сегодня были заплетены в толстую косу, спадающую через плечо до самых колен. Ей прислуживал Ястреб, молча стоявший справа за ее спиной. Нет, не слуга. Охранник.

Вокруг нее расположились трое незнакомцев в серой полувоенной форме с белой отделкой; две женщины сидели, мужчина стоял. У одной из женщин были темные кудряшки и карие глаза, обжегшие его взглядом. Коротко стриженые русые волосы второй, постарше, были чуть тронуты сединой. Но его взор был прикован к мужчине.

«Бог мой. Это же второй я.»

Или не-я. Они стояли глаза-в-глаза. Тот, второй, был просто болезненно аккуратен — ботинки начищены, отглаженный мундир официален; одним своим внешним видом он отдавал уважение Лилии. На воротнике поблескивали знаки различия. Адмирал… Нейсмит? «Нейсмит» — гласила именная нашивка, пристроченная над левым карманом его повседневной офицерской куртки. Коротышка резко втянул воздух, стрельнул серыми глазами и почти не сумел сдержать улыбки, и это сделало его лицо необычайно живым. Но если он — костлявая тень себя самого, то тот, второй, — он же, умноженный на два. Приземистый, замерший в боевой стойке, мускулистый и напряженный, с тяжелой челюстью и заметным брюшком. Он и смотрелся старшим офицером: массивное тело, крепкие ноги, расставленные в агрессивном варианте стойки «вольно»; он был похож на перекормленного бульдога. Вот каков Нейсмит, прославленный спасатель, которого так жаждала Лилия. В это можно поверить.

Сквозь предельную завороженность его близнецом-клоном проникло ужасное, растущее осознание. Я не тот. Лилия потратила целое состояние на оживление не того клона. Насколько она разгневается? Для джексонианского руководителя такая огромная ошибка должна ощущаться как личный удар. Действительно, лицо Лилии, когда она глянула в сторону Вербы, было неподвижным и суровым.

— Это он, все верно, — выдохнула женщина с горящим взглядом. Ее лежащие на коленях руки были туго стиснуты в кулаки.

— Я… знаю вас, мэм? — вежливо и осторожно спросил он. Этот факельный жар его тревожил. Почти неосознанно он придвинулся поближе к Вербе.

Лицо точно из мрамора. И лишь чуть расширившиеся глаза, точно эту женщину ударил прямо в солнечное сплетение луч лазера, обнаружили глубину ее… какого именно чувства? Любви, ненависти? Напряжение… Голова у него разболелась еще хуже.

— Как видите, — сказала Лилия. — Жив и здоров. Давайте вернемся к обсуждению цены. — Круглый столик был уставлен чашками и усыпан крошками… как давно идет это совещание?

— Все, что хотите, — произнес адмирал Нейсмит, тяжело дыша. — Мы платим и улетаем.

— Любая цена в пределах разумного. — Русоволосая женщина постарше кинула на своего командира странный, точно подавленный, взгляд. — Мы пришли за человеком, не за одушевленным телом. Плохо проведенное оживление, на мой взгляд, наводит на мысль о скидке за порчу товара. — Это голос, этот ироничный альт… Я тебя знаю.

— Его оживление проведено не плохо, — отрезала Верба. — Если и были проблемы, то в подготовке к заморозке…

Горячая женщина дернулась и свирепо нахмурилась.

— … но, на самом деле, он поправляется хорошо. Прогресс ощутим ежедневно. Просто слишком рано. Вы слишком сильно давите. — Взгляд на Лилию? — Стресс и давление замедляют появление тех самых результатов, которое вы хотите ускорить. Он сам давит на себя слишком сильно, он узлом завязывается, так что…

Лилия примирительно подняла руку. — Так говорит мой специалист по криооживлению, — сказала она адмиралу. — Ваш клон-брат на стадии выздоровления, и мы ожидаем улучшения. Если это именно то, чего вы хотите.

Верба прикусила губу. Горячая впилась зубами в кончик пальца.

— А теперь мы переходим к тому, чего хочу я, — продолжила Лилия. — И, как вам будет, видимо, приятно узнать, это — не деньги. Давайте обсудим немного недавней истории. Недавней на мой взгляд.

Адмирал Нейсмит поглядел в большое квадратное окно, обрамляющее очередной сумрачный джексонианский день. Гонимые ветром низкие облака начали плеваться снегом. Силовой экран искрился, бесшумно пожирая ледяные иголочки. — Недавняя история и у меня на уме, мэм, — ответил он Лилии. — Если вы знаете ее, то знаете и то, почему я не хочу здесь задерживаться. Переходите к главному.