Танец под золотой вуалью

– Держи. – распутал наушники Джело и протянул мне один из них, вставив в своё левое ухо второй.

– Спасибо, - улыбнулась я, прислушиваясь к тому, что играло. Для меня это было чем-то новым, чем-то, что я никогда бы не подумала включить сама. – Кто это?

– Ты что, это же Kanye West! – восторженно просветил меня юноша. – Неужели не слышала? Он крут.

– Вроде бы имя такое слыхала, - вникала я в то, что раздавалось в наушнике, и типичный американский рэперский мотив завершил моё возвращение в подростковые пенаты. Я ощутила себя девчонкой-хулиганкой, которая прогуливает школу, связываясь с двоечниками. Интересно, а Джело учился в школе? Мне хотелось спросить у него что-нибудь о нем, но в то же время я боялась затронуть что-то личное.

– А ты какую музыку слушаешь вообще? – успел вперед меня начать расспросы он.

– Я? Да в целом… - арабские мелодии ищу, под стать случаю. Мне всегда нравилась этническая музыка, исламских стран, стран Магриба и востока. Помимо этого я знала только то, что крутят по радио, и особых увлечений не имела. – Мне некогда особенно музыку слушать. В участке шуму хватает и без этого, а дома голове хочется отдохнуть.

– А я наоборот, всегда с этим. – Джело повертел плеером и закрыл глаза, видимо, наслаждаясь композициями любимого исполнителя. Потягивая пиво, мы замолчали, уйдя каждый в мир собственных рассуждений, но, иногда складывалось впечатление, что наши мысли где-то сталкиваются и переплетаются, а потому, молча и не соприкасаясь, мы всё равно лежали тут вместе, не ощущая одиночества. Это было здорово. Но время стремительно бежало, и как бы мне ни хотелось остаться подольше, я поднялась спустя час, и попросилась обратно. Конечно, я бы и без него дошла, но не уходить же по-английски? Джело тоже встал, отряхнул штаны и побрел за мной, спускаться вниз.

Когда ноги оказались на земле, быстро прийти домой вновь не было желания. Мы договорились сделать крюк по кварталу и, ещё раз, поглядеть на фасад «Золотого клуба». Мы оба были с ним крепко связаны и, возможно, я сильнее, чем Джело, да только он об этом знать не знал. Что вообще он обо мне знает? Что знаю я о нем? И нужно ли что-то большее? Из большего, мне показалось, стал бы уместным очередной поцелуй, но парень и думать забыл о подобном, тихо идя рядом и покачивая головой в такт чему-то, что напевал про себя.

– Джело, а почему ты не пытаешься меня больше поцеловать? – не выдержала я, осмелев. Он затормозил, но до того, как он начал отвечать, мы тронулись дальше, приближаясь к клубу, от которого уже разъехались все машины и из которого выходили самые последние гуляки.

– Почему? – мальчишка пожал плечами. – Думаю, что когда целуют, то привязываются сильнее. А я не хочу к тебе привязываться, Мэя. Только ты не подумай, что я и не хочу тебя поцеловать. Это совсем не так. Ты мне по-прежнему нравишься. Мне с тобой хорошо.

– А что, если я к тебе привязываюсь и привяжусь? – не оборачиваясь к шагавшему на полшага сзади, пробормотала я себе под ноги, потянув за шнурки капюшона его джемпера. В его одежде было так свободно и тепло! Она пахла свежестью невинности, живущей в каждом лет до двадцати вне зависимости от того, какой ведется образ жизни, чем занимается человек. У молодежи определенно есть свой запах здоровья, энергии, сил и нетронутости опытом.

– Нуна, но это же будет соответствовать нашему плану, - догнал он меня и взял за руку, но не любовно, а очень по-дружески, по-товарищески. – Учись влюбляться. Ну, хотя бы в меня. Я не против.

– Ещё чего! – надула я комично щеки. – Впервые влюбиться в того, кто заведомо не хочет больше ничего знать о любви? Почему это мой «первый раз» должен стать безответным и трагичным? Так не пойдет.

– С чего ты взяла, что всё будет трагично? Я похож на тех, кто подло и гадко поступает?

– Иногда для того, чтобы мучиться, не надо чужих плохих поступков. Порой достаточно собственных чрезмерных требований, которые никто не обязан удовлетворять. – заметила я. – А я буду ждать, что их удовлетворять все бросятся, но этого не произойдет, и я буду ныть, что всё ужасно, ничего не клеится и вообще, зря надумала пробудить в себе вулкан чувств. Ко всему добавится, что я со стороны буду просто смешна, и унижение, осознание…

– Стой, стой. Стоп! – засмеялся Джело. – Господи, какая же ты замудренная. Давай договоримся, что территорию чувств не будем трогать своими неугомонными языками людишек-потребителей и пытаться описать их словами? Это невозможно, Мэя. Что бы ни творилось в душе, когда ты пытаешься это выразить – оно пошло и неправильно получается.

– Да, наверное, ты прав… - хотела ещё что-то добавить я, но мы приблизились к переулку, ведущему к служебному входу в «Золотой клуб» и я безошибочно опознала голос Санха, доносящийся оттуда, хоть и не громко. Точно такой же, приглушенный и вкрадчивый, оттуда раздавался ещё один мужской полушепот, также показавшийся мне знакомым.

Замедляясь, я показала Джело, чтобы он не вылетел из-за угла, и потянула его за собой, прижимаясь к стене. Почему-то интонация голосов была мною принята за заговорщическую. Могла ли я спутать или обознаться в уставшем и полузасыпающем состоянии? Пригнувшись, я подкралась к мусорным бакам и едва выглянула из-за них.

В переулке, буквально под самым фонарем, стояли двое. Это был Санха, красиво и элегантно куривший сигарету, пепел с которой летел вдоль его тела, не касаясь кожаных брюк. Рядом с ним, в похожем наряде из черной кожи, стоял Сольджун, чья поза выдавала недовольство, хотя фразы изливали дружелюбие и расположение.

– А кому ещё бы это сделать, а? – Сольджун смотрел в лицо Санха, но тот, с таким беззаботным видом, будто разглядывает невидимых бабочек вокруг, глядел куда угодно, только не в глаза собеседнику. Но, в отличие от меня, по нему ни за что нельзя было бы прочесть испуг, страх или предубеждение к этой личности. – Джело бы меня не обманул и не предал. Я за него отвечаю. Если он сказал, что он не знает Саломеи, то это не он!

Я вздрогнула, услышав, что они говорят о Джело и, косвенно, обо мне. Я покосилась на мальчишку, но тот всей наружностью показал, что не в курсе происходящего.

– Да с чего ты вообще взял, что она что-то о тебе знала? – с редкостным пофигизмом старого удава докурил Санха и, чего не ожидалось при его облике, развернулся назад и метко бросил окурок в урну. – Ну, отвела от тебя глаза девица, и что дальше? Может, у тебя лицо было, как у маньяка, вот она и переполошилась.

– Нет, нет, Санха, бесполезно. Я знаю, что в её поведении что-то было не так. – из того, как они дискутировали, я додумывала, что между ними не один год знакомства, возможно близкого, хотя сейчас они, похоже, не готовы быть друг перед другом искренни. – Кто ещё обо мне знает? Единицы! И тут, вдруг, некая танцовщица разгадывает меня. Откуда ей взять информацию? Ни одна женщина не ушла от меня, догадавшись, в чем был подвох. А впрочем…

Я сомкнула челюсть, не шевелясь, и рядом так же замер Джело. Мы будто перехватили сигнал из его мозга: он вспомнил именно меня, то, как я смогла вовремя отвести глаза, спасаясь от чар.

– В общем, - я выдохнула с облегчением, осознав, что Сольджун не стал вслух развивать тему моего посещения. – Сэй обо мне тоже не знает, а кроме неё никто не знает о Саломее. Но так ли это? Санха, ты кукловод в клубе, мы это знаем. Серин занимается другими делами, просто нося должность директора. А ты… как ты можешь не знать?! Ты должен сказать мне, кто такая Саломея.