Танец под золотой вуалью

Мои внутренние рассуждения прервались от обращения ко мне одного сослуживца из следственного отдела. Рядом с ним стоял известный певец, золотой голос Южной Кореи, дом которого вчера обчистили, как и предыдущие. Об этом тоже все уже были наслышаны и перемыли кости пострадавшего заочно. И вот, он перед моими глазами.

– Мэя, можно господин Чон Дэхён тут подождет детектива? Тот сейчас занят, там такая суета, что даже присесть негде.

Я смерила коллегу ненавидящим взглядом. Ну, конечно. Как только приходил кто-нибудь, кого нужно было отвлечь или чем-нибудь занять, сразу пригождалась я, словно женщины единственное для чего пригождаются, так это для развлечения!

– Я тоже занята. – проворчала я сквозь зубы.

– Ну, ладно тебе! – отмахнулся мужчина, усаживая на стул возле моего стола этого самого Чон Дэхёна. – Ты на дежурстве занята будешь, а тут отложишь дела на пять минут. Пообщайся.

Коллега скрылся, явно дав мне понять, что мои дела фуфло и ерунда по сравнению с занятостью остальных – мужской занятостью. В который раз я готова была бежать и рисовать постер с феминистическими призывами, требовать эмансипации и относиться к нам – девушкам – как к равным. Вместо этого я угрюмо посмотрела на Дэхёна.

– Очень жаль, что вас обокрали. – утыкаясь в экран компьютера тоном копа изрекла я.

– Ваши сожаления мне денег не вернут. – не менее холодно хмыкнул тот.

– А я и не та, кто должен их вам возвращать. – покосилась на него я, чувствуя, что сразу же пригнала к границе вежливости и расположение к себе убила за три секунды.

– А я у вас этого и не просил. – любезностью на любезность ответил молодой человек. Славно.

– Я думала, что вы милее. На экране, так просто прелесть. – уставилась я на него. Я не любитель смотреть телевизор, но сложно не знать поющего хиты, несущиеся из каждого утюга.

– На экране все прелесть. Что я должен, по-вашему, отходить там от сценария? Плохой был бы я артист. – Дэхён улыбнулся, изображая именно ту улыбку, которой светился со сцены. – В отличие от вас, я прелесть хотя бы где-то. На работе, например.

– Предпочитаю не лицемерить нигде. – вместо «хам!» выдала я. Вот он стервец! Никогда его песни больше слушать не буду, никогда! – Долго там ещё детектив вас не будет принимать?

– Я вообще-то больше жду своего адвоката. Не думаете же вы, что я сам стану тут давать показания? Он мой представитель. – Дэхён закинул ногу на ногу и оперся краем локтя о мой стол. Мне хотелось спихнуть его, но это было уже за рамками приличий, так что я просто отвернулась. – А вот и он! Хоть кто-то вовремя.

Невольно, моё лицо приподнялось вновь. В наш участок вошел редкий по отвратительности тип, которого я знала мельком, и большей частью по слухам. Одно то, что он был сыном главного прокурора города, говорило о нем, как о человеке, который чувствовал вседозволенность и безнаказанность. Да ещё и юристом работал. Кошмар.

– Дэхён, привет, - они пожали друг другу руки. Бан Ёнгук посмотрел на меня, обращаясь к клиенту. – А ты зря времени не теряешь, уже девушку тут выцепил.

– В этой девушке женственного ровно столько же, сколько в статуе Венеры: одна форма. – мы метнули молнии в сторону друг друга. Мне уже хотелось зарядить в него чем-нибудь.

– Форма у меня одна – полицейская, - парировала я. – Поэтому, во время её ношения, других проглядываться не должно.

– Ясно? – хохотнул Ёнгук, похлопывая по плечу Дэхёна. Становилось понятно, что они знакомы давно и, видимо, товарищи, а не только клиент – наниматель. – Тут женщин нет, только копы!

– Я так и…- начал говорить певец, но в этот момент, откуда не возьмись, из-за их спин показалась Рэй, моя подруга из спецотдела. Быстро достигнув моего рабочего места и не обращая ни на кого внимания, она обратилась ко мне:

– У тебя скоро перерыв? У меня обед. Давай сходим куда-нибудь, посидим, выпьем чаю. – в темно-синем обмундировании, она занырнула с улицы на минуту, перекидывая из руки в руку ключи от служебной машины и не снимая солнечных очков.

– Ничего, что мы разговариваем, и вы меня перебили? – обернулся к ней Дэхён. Я про себя подумала, что если он будет выделываться с Рэй, то она перебьёт его физически.

– Я не слышала. – пожала она плечами, не обращая внимание на язвительность голоса.

– И в темных очках в помещении находиться некультурно. – продолжил он, придираясь уже лишь бы к чему-нибудь. Из вредности своего характера, как я поняла.

– А мне не в падлу. – опустила на него взгляд Рэй. Он немного отстранился, а я стекла по спинке стула, прикрыв одной ладонью лицо. Моя подруга как никто умела приукрасить образ женщины с погонами.

– Ну вот, о чем я и говорил, - с сарказмом подчеркнул Ёнгук. – Женщин нет, только копы.

– Мужчин, к слову, тоже нет. – заметив адвоката, обратилась к нему Рэй. – Не тебя ли выгнали пару лет назад из нашего отдела за то, что ты проворонил опаснейшего убийцу?

– Я упустил неуловимого киллера, а чего добились вы? – радуясь до самых ушей, не потерял самоуверенности Ёнгук, разведя руками. – Зато теперь я известная личность.

– Не знала, что дурная слава в почете, - заметила я. Хотелось послать всех подальше и, действительно, пойти с Рэй и перекусить. Надоел мужской шовинизм и особо выделывающиеся представители этого пола.

– Ладно, раз ты здесь, то я поехал. – поднялся Дэхён и, картинно отвесив нам реверанс, попрощался. – Приятно было пообщаться, дамы.

– Взаимно, - как можно более равнодушно сказала я ему в спину и тоже принялась вставать. – Идем, Рэй.

– Вот так вот возьмете и бросите меня? – откинулся поудобнее Ёнгук. – Невоспитанные девчонки! А, впрочем, найду, чем себя занять. – он достал мобильный и, набрав номер, стал щебетать, как приторный влюбленный идиот с какой-то бабой. Судя по всему, его собственной бабой.

Мы с подругой вышли на улицу и, дойдя до машины, переглянулись. Нас посетила одна и та же мысль. Почему даже у самых тошных и невыносимых типов есть вторые половины, а у нас, двух симпатичных, умных и вполне порядочных девушек никого нет? Жизнь несправедлива, это точно.

После перерыва, в течение которого мы с Рэй сетовали на то, что вокруг ни одного достойного мужчины, а те, что достойны, не ценят нас, мы разошлись и вернулись на работу. К счастью, там никого уже не было рядом с моим столом. Я даже не сразу смогла собраться с мыслями и продолжать выполнять свои обязанности. Конечно, хотелось быть слабой и женственной, но каждый раз, стоило себе позволить что-то подобное, тут же никто не относился серьёзно, начинались шутки, заигрывания, такое отношение, как сегодня: дела у всех важнее, чем у тебя, Мэя, поэтому будь добра, не спорь и не высовывайся. Это как вечный конфликт семейных пар, где мужчина, приходя домой, считает, что он уработался, а жена дома ничего не делала. Даже если она весь день мыла, стирала, готовила, гладила, гуляла с детьми, проверяла их домашние задания, ходила за продуктами и пришивала разболтавшиеся пуговицы его пиджака, а он просидел десять часов в офисе перед компьютером, водя мышкой. Действительно, не зазорно ли считать, что ты равна ему? Я ведь никогда и не желала большего, какого-то там превосходства или первичной важности по сравнению с мужчинами. Я просто хочу равенства, которого, видимо, невозможно найти.