Танец с дьяволом

Сжав кулаки, прохожу мимо стоящих бандюганов в кожаных куртках, что провожают меня ухмыляющимися взглядами. Они не первый раз сюда приезжают, это будет происходить до тех пор, пока мы не потеряем все! Ненавижу, вот прям всем сердцем ненавижу! На территории дома поднимаюсь по ступенькам лестницы. Металлическая дверь распахнута, и я вхожу внутрь, где царит полумрак вперемешку с дымом сигарет. В гостиной нахожу сидящего за столом отца с опущенной на руки головой.

– Что на этот раз? – Останавливаюсь, складывая руки на груди. Папа поднимает на меня красный взгляд. Багровский стоит с довольным лицом. Желание проехаться по его надменной роже отдается жгучим жжением в ладонях, но вынужденно сдерживаю себя. Я меньше его в три раза, если рыпнусь, скрутит в бараний рог. Проходили уже, знаем.

– Здравствуй, Сара, – грубым, прокуренным голосом произносит Олег, но я не отвечаю на приветствие. Не желаю ему здравия и никогда не буду желать.

– Доченька… прости… – Папа снова роняет голову на руки, как безвольная кукла. Подхожу к нему, опустив руку на плечо, в поддерживающем жесте. – Я не думал, что так получится… в этот раз точно должно было повезти…

Каждый раз одно и то же. Отчаяние, сожаление, казалось бы, искреннее раскаяние.

– Дом? – озвучиваю самое страшное, что может быть. Кроме него, нам больше нечего терять. Господи, мы остались на улице! Бедная мама, она еще даже не знает! Куда мы пойдем жить?..

– Ну-ну, ты что ж, меня за монстра держишь? – не давая ответить папе, встревает Багровский, лениво подходя ближе. – Разве оставил бы я такую уважаемую семью на улице?

Подонок!

– Что он проиграл? – Смотрю на Олега ненавидящим взглядом, даже не скрывая. Отчасти я веду себя так, потому что знаю, он не причинит мне весомого вреда – так, разве что попугает.

Багровский неравнодушен ко мне. Как я это поняла? Он и не скрывает. Больной, одержимый ублюдок преследует меня так долго, пытаясь затащить несовершеннолетнюю в свою постель:

«Не хочу ломать тебя, сама придешь, добровольно».

«Ты только моя, заруби себе на носу!»

«Все равно моей станешь, Сарка!»

«Убью, но другому не достанешься!»

Теперь понятно, почему он прицепился именно к нашей семье, как проклятый клещ!

– Сара… я… – Папа пытается объясниться, но алкоголь в крови затрудняет его речь. – Не хотел… я ужасный отец… я предлагал забрать дом, но он настаивал…

«Что, если не дом?»

Сглатываю ком в горле, подавляя волну паники.

– Тебя, – убирая руки в карман брюк, довольно подает голос Олег. – Матвей проиграл тебя. Мне.

Нет!..

Нет. Нет. Нет.

– Врешь, – выдыхаю, отскакивая от обоих. – Па, скажи, что он врет! – Голос срывается от отчаяния. – Не молчи, скажи, что это не правда!

Он не мог так поступить со мной! Как можно проиграть в карты родную дочь?!

– Прости… – отвечает, даже не смотря в мои глаза.

– Собирай вещи, Сара, – довольный собой, отдает приказ Багровский, словно я уже его собственность.

– Зачем? – Пячусь к лестнице, стирая слезы, стекающие по щекам.

– Что значит «зачем», родная? Теперь ты моя, значит, и поедешь вместе со мной.

– К-куда? – Нога упирается в ступеньки, я готова в любую секунду броситься наверх. Что угодно, но только не попасть в бандитские лапы!

– В наш дом. Ты не волнуйся, сделаем все красиво, как положено. Свадьба, то-се! Че вам там, бабам, еще надо?

– Я лучше сдохну, чем твоей стану! – выплевываю слова и, развернувшись, взбегаю по лестнице, но не успеваю запереться в комнате, как Олег, настигнув, хватает меня за волосы, стягивая их на макушке, и заставляет смотреть в свои зеленые, как мерзкое болото, глаза.

– Поиграть со мной решила?! Ниче, я эту дурь из тебя как из миленькой выбью! Ты мне ноги целовать должна, тварь! Ходишь, строишь из себя цацу невъебенную, носом от меня вертишь! А жизнь-то вон она как обернулась! Теперь ты передо мной ползать будешь! – Жгучая пощечина жжет кожу, не веря в происходящее, прикладываю холодную ладонь, с ужасом смотря на обидчика. – Двигай давай, думала, церемониться с тобой кто-то будет? – Продолжая удерживать, он стаскивает меня вниз по лестнице и тащит к выходу. Брыкаюсь, пытаясь вырваться, ору, но никто не реагирует на мои просьбы отпустить.

– Папа! Пожалуйста!.. – рыдая, кричу, пытаясь обернуться, когда Багровский выталкивает меня на улицу.

– Сарка! Сара! – Миша вбегает через ворота. – Эй, отпусти ее! – Он бросается на бандита, но его шавки без особых усилий обхватывают худощавое тельце брата.

– Не трогайте его, уроды! – воплю на всю округу, когда вижу огромные лапы, сдерживающие брата.

– Заткнись!

Упираюсь ногами, отчего пыль поднимается вверх с земли, но Багровского это мало волнует, он пытается зажать мне рот ладонью, чтобы не кричала, привлекая внимание соседей. Один из свиты открывает дверь в машину, и Олег без особых усилий швыряет меня внутрь салона, забираясь внутрь следом. Хочу выбраться через дверь со своей стороны, но сидящий за рулем водитель блокирует ее.

– Я убью себя, слышишь? Убью! – убирая растрепанные волосы с лица, тяжело дышу, глядя в покрытое шрамами лицо врага.

– Свадьбу на днях сыграем, – словно не слыша сказанных мною слов, размышляет он вслух, специально, чтобы еще больше вывести меня на агрессию. Больной ублюдок! – Не могу дождаться, когда разорву на тебе платье в первую брачную ночь!

Глава 10

– Наверное, переволновалась! Ничего, такое часто бывает, особенно учитывая, что у вас и свадьба сразу сегодня! – звучит надо мной тонкий и весьма взволнованный женский голосок. В глаза сразу бросается яркий свет ламп. Не выдержав, зажмуриваюсь и прикладываю руку к лицу, чтобы от него спрятаться.

Не говоря ни слова, кто-то легко подхватывает меня и несет в неизвестном направлении, пока я продолжаю закрывать лицо. Невесомость прекращается, вместо нее начинаю ощущать, что сижу у кого-то на коленях.

Осторожно открываю глаза и вижу Артема. Одной рукой он придерживает меня сзади за поясницу, второй промокает салфеткой вспотевшую шею. Ненависть и вся гамма чувств к бандиту возвращаются, как только заглядываю в его лицо и вспоминаю, что все происходящее – его вина.

Я какой-то чертов магнит для мафиози! Может, во мне чип вшит, который притягивает их, заставляя хотеть взять в жены?

Свадебное платье чувствуется на теле безумно тяжелым, некомфортным и неприятным. К горлу подкатывает тошнотворный ком от воспоминай, что накатили, пока я была в бессознательном состоянии.

– В норме? – хриплым голосом, в котором тщательно скрыты острые нотки волнения, спрашивает Артем. – Или платье настолько понравилось?

Оттягиваю от себя прозрачный ворот, который ко всему прочему еще и душит.

– Отпусти… – Выбираюсь из кольца рук и, поднимаюсь на слабо держащиеся ноги. Слегка покачиваюсь.