Танец семи вуалей
Шрифт:
С каждым словом изо рта и ноздрей Самойловича вылетал табачный дым, и в какой-то момент Оленину показалось, что он беседует с самим дьяволом. И дым этот вовсе не от сигары, а из преисподней… потому и попахивает серой…
Самойлович слыл неуемным сластолюбцем. О дамах он отзывался порой самым скабрезным образом. Но это не мешало ему пользоваться у них успехом. И девицы, и замужние женщины одинаково поддавались его напору и падали его жертвами.
«Похоже, он мечтает склонить Иду к любовной связи, –
– Ида Рубинштейн не отступит, – донеслось до него сквозь сизую дымку, которая висела в курительной. – Она добьется своего! Она с Фокиным едет в Швейцарию брать уроки танца… А когда вернется, то покажет нам нечто невообразимое, грандиозное и… развратное. Слыхал? Она собирается обнажаться на публике…
Глава 14
Лавров нашел Карташина в подсобном помещении клуба. Тот проводил инвентаризацию. Он сидел на стуле, а перед ним на табуретке лежала толстая тетрадь учета.
– Где вторая кофеварка? – сурово допытывал он хрупкую девчушку в короткой юбке и белом переднике. – Почему не работает?
– Сломалась…
– Почему мастера не вызвали?
Лавров громко кашлянул, обращая на себя внимание грозного начальника.
– Вы ко мне? – обернулся тот.
– К вам. По поводу Симы…
Карташин оказался мускулистым молодым человеком среднего роста с крепкой шеей, модной прической торчком и нагловатыми глазами. Такой вполне мог отмутузить доктора.
– Иди в бар, потом поговорим, – бросил он девчушке, и та бочком прошмыгнула мимо гостя.
Карташин без тени замешательства уставился на начальника охраны.
– Ну, ты кто? Чего надо?
– Я веду расследование…
– А при чем тут Сима?
– Она работает ассистенткой у доктора Оленина…
Карташин взглянул на дверь – плотно ли закрыта, – и указал гостю на стул между стеллажами, занятыми картонными коробками и кухонной утварью.
– Садись, коль пришел… Ты мент?
– Нет.
– Значит, частый сыщик. Кто тебя нанял?
– Я не разглашаю имена клиентов.
– Ну и черт с тобой, – кивнул Карташин. – Сюда зачем явился?
– Заметил вашу машину рядом с офисом господина Оленина. Вы за ним следите? Или за Симой Петровской?
Карташин заложил ногу на ногу и молчал, покачивая носком лакированной туфли.
– Давай без церемоний, – наконец вымолвил он. – Можешь мне не «выкать». Я парень простой, не графских кровей.
– Ладно. Можно без церемоний, – согласился Лавров. – Оленина ты избил?
Хозяин клуба с трудом сохранял невозмутимую мину.
– Оленина? Неужели его избили? Чертовски приятно слышать. И сильно?
– Нормально.
– Я не имею к этому отношения, – с сожалением сказал Карташин. – С какой стати мне руки марать? У офиса бываю, не стану отрицать… а бить не бил. Сима Петровская моя девушка, я за ней приглядываю. Иногда домой отвожу. Боюсь за нее. Ясно? Доктор твой – мразь, каких поискать. Тебя зачем наняли? Чтобы ты вывел его на чистую воду? Или прикрыл ему задницу? В этом случае я тебе не помощник.
– Значит, не ты наставил Оленину синяков?
– Сколько можно повторять…
– И
записку с угрозами не ты писал?– Какую еще записку? – удивился Карташин. – Я вообще записок не пишу. Если надо – звоню по телефону. Со школы ненавижу писанину. В любом виде.
Он чувствовал, что «сыщик» ему не верит, и злился:
– Слушай, я тебе не шестерка, чтобы отчитываться! Говорю, не трогал Оленина… значит, не трогал. А стоило бы.
Лавров гнул свое:
– Избиение, угрозы… за это можно нажить неприятности. Случись что с доктором, тебе не сдобровать.
– Ты меня не пугай. Я пуганый…
– Ну, как знаешь. Меня другое интересует. Что происходит с ассистентками Оленина? Вот ты сказал, боишься за Симу. А в чем дело?
– Хватит прикидываться! – вспылил хозяин клуба. – Будто ты не слышал, что доктор девчонок убивает. Только за руку его не поймали. Потому и гуляет на свободе. Следующую жертву обхаживает…
– Думаешь, это будет Сима?
Карташин побагровел. Ручка, которой он делал пометки в тетради учета, хрустнула в его пальцах и переломилась.
– Ты не каркай, сыщик… или как там тебя… Не дай бог накаркаешь. Дура-девка отказалась ко мне официанткой идти. Прилипла к своему доктору, словно болячка. Ничего слушать не хочет… Как ее уберечь? А? Подскажи, сыщик…
– Не знаю, – покачал головой Лавров.
Он действительно не знал. Оленин не вызывал у него симпатии, но и Карташин производил не лучшее впечатление. Самоуверенный, наглый, напористый. Заметно, что прошел бандитскую школу. Если это он избил доктора – не признается. Решится убить – сам за грязное дело не возьмется. Научился деньги зарабатывать, ощутил вкус какой-никакой власти над людьми… сытую жизнь на нары не променяет. Наймет исполнителя, и концы в воду. Впрочем, за что ему убивать Оленина? Зазря себя под удар подставлять? С Петровской пока, слава богу, волоска не упало.
– Ты думаешь, это доктор девушек убивает?
– Кто же еще?
– До Симы у него работала Яроцкая, она жива и здравствует.
– Потому что вовремя смотала удочки!
– Откуда информация?
– Не в лесу живем, сыщик. Ты за лохов нас не держи. У нас свои каналы.
«Мы», «у нас» – отметил про себя Лавров. Кого, интересно, имеет в виду сей господин, не успевший обрести манеры барина, но претендующий на эту роль?
– Как ни крути, а труп только один…
– Искать надо лучше!
– Может, подскажешь где?
Карташин нервно пожал плечами. Разговор начал его тяготить. У него появилась какая-то мысль, которая занимала его внимание.
– У тебя все, сыщик?
– Ладно… бывай, господин хороший. О моем визите никому не докладывай.
– Понял, не дурак.
Лавров вышел на улицу, залитую по-весеннему ярким солнцем. Кажется, апрель вступает в свои права. Воздух наполнился запахами оттаявшей земли и прошлогодних листьев. Начальник охраны шагал по подсохшему тротуару, и ему хотелось петь. Не от беседы с хозяином клуба «Пони», а от предвкушения чего-то прекрасного и волнующего. Это прекрасное и волнующее было связано с образом Глории и неумолимо надвигающейся весной, с ее цветами, белой кипенью садов, теплыми соловьиными ночами и тем особым обещанием счастья, которое не обязательно исполняется… но всегда пронзает душу восторгом…