Танго втроем

Сигнал, излучение которого длилось микросекунды, запеленговать было невозможно. Хакер перевел комплекс в режим дежурного приема, на излучение, если не случится чего-либо экстраординарного, он работать более не будет. После того как была задействована устойчивая связь через космос, Хакер стал готовить в работу миниатюрные приемопередатчики ближнего радиуса, замаскированные под различные безделушки — каждый сотрудник спецгруппы должен быть «радиофицирован», а старший, то есть Леон в данном случае, обязан иметь дополнительно надежный канал связи с командиром подразделения, расположившимся по «нашу» сторону границы.

Кому в действительности принадлежит коттедж в Виде и кто заложил в подполе гаража КГТ, никто из этой четверки не знал, да им и не положено знать о таких вещах.

Предполагалось, что Леон и его люди утром час или два постираются в Ниде, а Тихий в Юодкранте, а затем, к одиннадцати утра, должны будут подтянуться в Палангу, поскольку не исключалось, что там могут нарисоваться Кондор и Розанова.

Но ситуация к девяти часам утра в корне изменилась, и теперь необходимость поездки в Палангу, кажется, отпала напрочь.

Шувалов к восьми утра переместился из Рыбачьего в приграничный поселок Морской. Компанию ему составлял один Технарь. Обосновавшись на заросшем мелким кустарником пустыре, .неподалеку от места бывшей дислокации ракетного дивизиона, развернули в полевых условиях комплекс спутниковой связи. Командир П-ЗР, подключившись в сеть «А-центра», получил новые сообщения, свидетельствующие о небывалой активности «соседей» в районе Ниды. Доклады в том числе шли от Леона и Тихого, они находились, можно сказать, в самом эпицентре событий.

Командир П-ЗР понимал, что полицейская операция в Ниде может начаться в любой момент и что ни он, ни Леон с компанией . в столь сложной ситуации ничего реального предпринять не смогут.

Вне всякого сомнения, «соседи», а за ними, скорее всего, стоит их новый «старший брат», готовят акцию с намерением задержать Кондора — поскольку сомнительно, чтобы они собирались его с ходу уничтожить. Бушмину оказана большая честь, ради него в курортный поселок прибыло несколько десятков сотрудников ДГБ и МВД Литвы и задействовано спецподразделение «АРАС». Пытаться «отбить» у такой шайки добычу, которой они уже, можно сказать, завладели, дело практически невозможное — эдак можно «спалить» Леона и еще трех сотрудников.

Шувалов также понимал, что его точка зрения — это его собственная точка зрения. Он не знал, какой приказ будет ему отдан группой «Мерлон», и при том — в любую минуту. Не исключено, что П-ЗР получит указание ликвидировать Кондора, не исключено, что и Розанову. Как людей, располагающих некими сведениями, информацией, которая может попасть «не по адресу», что в конечном итоге может взорвать всю затеянную «А-центром» сложную интригу.

Подполковник Шувалов, видный спец по «активке», в данную минуту не был уверен в том, что такая задача по зубам его людям. И еще меньше он был уверен в другом: что сможет сам отдать Леону жесткий приказ на ликвидацию Андрея Бушмина по прозвищу Кондор.

Глава 13

Бушмин, сделав всего несколько шагов по набережной, вдруг застыл как вкопанный. Постоял так несколько секунд, глядя прямо перед собой, потом хлопнул себя ладонью по лбу. Из груди его вырвался короткий сдавленный стон.

— Андрей? Что с тобой, милый? — обеспокоенно спросила девушка. — Что-нибудь случилось?

Ему стоило колоссальных трудов взять себя в руки. Чуть повернув голову, он вымученно улыбнулся:

— Нет, Лена, все нормально. Я просто подумал…

Прервав себя на полуфразе, он посмотрел по сторонам. Набережная была совершенно пустынна, ближайшие к нему две человеческие фигуры находились метрах в семидесяти, там, где набережная стыкуется с центральной улицей Ниды. «Ну и кретин ты, Андрюша…»

— Вот что, Лена, — сказал он решительным тоном. — Нам следует разделиться…

— Зачем?

—Не перебивай! Я быстро смотаюсь в магазин, куплю дорожную сумку и еще что-то по мелочам… Рейндж где-то задержался, а тебе без багажа никак нельзя…

«Центральную улицу, — подумал он, — наверняка перекрыли. Им нужен я, и только я, а Розанова здесь вообще ни при чем…»

—Лена, ты туда иди, — он показал направление, заодно заметил еще двух штатских, — по параллельной улице, потом на остановку такси, я тебе показывал…

— Я с тобой, Андрей!

— Нет! — отрезал Бушмин. — Жди меня на остановке! Если я… задержусь, садись в такси и уезжай… Лена, пожалуйста, не cnopь больше со мной! Делай то, о чем тебя просят.

Он круто развернулся на каблуках и пошел к двум штатским, одиноко торчавшим у речвокзала. Розанова печально покачала головой и медленно поплелась в том направлении, которое ей указал Андрей. Но как и Бушмин за минуту до этого, она сделала всего несколько шагов и остановилась…

Из переулка, куда она направлялась, к ней навстречу уже торопились двое в штатском, оттуда же, из переулка, на небережную друг за дружкой выкатили два джипа, отзеркаливающие на солнце затененными лобовыми стеклами.

Она тихонько всхлипнула, кусанула сжатый кулачок, развернулась и понеслась по набережной, стремглав, что есть духу, видя перед собой только спину Андрея.

— Андрей! Андрюша!!

Бушмин уже мог наблюдать, как напряглись по мере его приближения штатские, он видел также, как стронулись с места два микроавтобуса, как они выползли из-за двух зданий, расположенных по левой стороне курортной «стрит», и как на ближнем к нему уже проползли в стороны боковые люковины…

Он не хотел, чтобы Розанова видела то, что сейчас произойдет, что неминуемо должно произойти. Он не желал этого. Он хотел, чтобы в памяти этой прекрасной благородной девушки остались те несколько дней, которые они провели вместе, и танго вдвоем, а не какие-то эпизоды сцены захвата. И в нем все еще теплилась надежда, что этим нужен Кондор, а Елена Розанова, возможно, их и вовсе не интересует, в крайнем случае допросят, а потом отпустят.

Она догнала его, когда из развернувшегося на ходу микроавтобуса уже стали вытряхиваться на площадку перед речвокзалом бойцы спецназа, одетые в черную униформу, в бронежилетах и шлемах с пуленепробиваемыми забралами, вооруженные коротко-ствольными автоматами. Отчаянно забарабанила кулачками в спину, изловчившись, обняла, почти повисла на нем, стала осыпать лицо быстрыми поцелуями.

—Андрей… Андрюшенька, миленький… Не ходи, не иди туда, не надо… Пойдем, пойдем на нашу лавочку, там нас никто не тронет…

Бойцы группы захвата в этот момент словно натолкнулись на невидимую стену. Один из них что-то отрывисто крикнул, с двух или трех сторон, откуда к ним тоже приближались какие-то люди, одетые, правда, в штатское, тоже донеслись какие-то громкие выкрики. Андрей не знал литовского языка, а именно на нем звучали команды, но именно эти решительные приказы, судя по всему, и заставили всех участников событий превратиться на какое-то время в статистов.