Танго втроем

Он разжал пальцы, удерживавшие за шиворот заложника. Его рука с пистолетом описала плавную дугу, виска коснулась холодная сталь…

Нет, он этого не сделает. В конце концов, он не какой-то там слабак! Он еще поборется! Не на того напали, господа хорошие…

Размахнувшись, он запустил увесистый ствол в направлении стенки причала. Пистолет булькнул в воды залива. Не успели еще разойтись круги по воде, как Бушмина свалили с ног, навалились на него тяжестью закованных в броню тел, затем кто-то из спецназовцев, очевидно от переизбытка адреналина в крови, крепко приложил «задержанного» головой об асфальт.

* * *

…Мокрушин, легко ввинчиваясь в толпу, сбившуюся за линией оцепления, меняя время от времени точку обзора, пытался разобраться, что происходит на набережной. В какой-то момент ему удалось все же увидеть Кондора — тот успел обзавестись стволом, вдобавок еще прихватил заложника, а его самого окружала целая свора «волкодавов». Рейндж едва-едва сдерживал себя, чтобы не натворить каких-нибудь глупостей. Хотелось бить и крушить, и крушить, и крушить! Хотелось разнести к черту весь городок! Эх, если бы они сейчас да вдвоем, да спина к спине! Тогда посмотрели бы, чего стоит их спецназ и хорошо ли бойцы подготовлены шта-товскими инструкторами! Сейчас бы пару-тройку ребятишек на подмогу, и они вместе с Кондором вые… местную полицию, и спецназ ихний ср… отымели бы по полной программе, и вые… бы штатовских инструкторов, чтобы до кучи…

Рейндж с трудом подавил в себе милитаристские побуждения.

Надо не о глупостях думать, а попытаться проследить, куда «соседи» намерены Кондора упрятать. А потом соображать, и живо соображать, как вытащить приятеля из литовской каталаги.

В какой-то момент он увидел в толпе знакомое лицо. Это был не кто иной, как «байкер», сменивший, правда, свой прикид — но Рейндж его все равно признал. А с ним была девчонка, та самая, ее он сразу не признал, потом только дотумкал, что это за краля… «Байкер» даже рукой помахал, неизвестно, правда, кому, может, вовсе и не Мокрушину, но тут с разных сторон в толпу вклинились люди в штатском, отбивая зевак от линии оцепления, и Мокрушин потерял эту парочку из виду. Да он, по правде говоря, и не горел желанием с ними встретиться, начнутся расспросы, то-се, пятое-десятое… Можно попозже попытаться с ними законтачить, а сейчас нет времени на базары, надо друга из неволи выручать.

И еще с одной личностью Мокрушин столкнулся в Ниде, причем нежданно-негаданно. Не то чтобы нос к носу столкнулся, а то еще неизвестно, чем бы все кончилось, а на расстоянии метров в двадцать…

На противоположной стороне улицы, на тротуаре, стоял «блонд». Хотя Мокрушин видел его вот так, воочию, в первый раз и располагал лишь со слов Кондора его словесным описанием, он как-то сразу того признал. Может, еще и потому, что между ними уже состоялись две крутые сшибки, и, хотя они оба успели друг дружке изрядно поднадоесть, все же между ними установилась какая-то невидимая энергетическая связь.

Блондин тоже заметил его. Их взгляды скрестились, за малым искры не полетели. Так и стояли несколько секунд, замерев, среди людской толчеи. Потом «крутой блонд» характерным жестом чиркнул себя по горлу, а Мокрушин, как бы в ответ, продемонстрировал ему чисто русский жест, положив левую руку на сгиб локтя правой. Попятились оба, потом бочком-бочком — кое-как разошлись. Мокрушину была бы невыгодна сейчас новая сшибка, а «блонд», очевидно, опасался действовать в людном месте, его, как и Мокрушина, могут мигом определить в компанию к Кондору.

— Все, взяли Кондора!

Наверное, в словах командира П-ЗР прозвучало нечто вроде облегчения, потому что из Москвы, а на связи с ним находится сам «трехзвездочный» Мерлин, последовала мгновенная реакция.

— А чему вы так радуетесь, Ланселот? Вы упустили Кондора, вам его и… вызволять.

В этот момент в эфире послышались щелчки, кто-то из сотрудников рвется с важным сообщением.

— На связи Тихий. Я стою в очереди транспорта, здесь выставили временное оцепление, в районе поворота на Ниду… Микроавтобус и два джипа… Свернули… Нет, не на шоссе, а в направлении «метеостанции».

Шувалов возбужденно пощелкал в воздухе пальцами. Все-таки есть бог на свете, есть! Бушмина повезли не куда-то там, к примеру в Вильнюс, а на ближний объект.

Вот теперь, кажется, у них появились кое-какие шансы.

— Задача ясна? — лаконично поинтересовался Мерлин. — Тогда приступайте к исполнению.

Часть 5 «ЯНТАРНЫЙ БАРОН» И ДРУГИЕ

Глава 1

Раскопы на «диком поле» напоминали братские могилы, вскрытые неизвестно кем, нещадно разграбленные и брошенные мародерами, не удосужившимися даже замаскировать следы своих преступлений.

Кое-где возле глубоких ям, обвалованных по краям зеленоватой и серо-голубой выработанной породой, попадаются брошенные на произвол судьбы палатки, как новенькие, нарядно расцвеченные, с двумя отделениями, так и старые, еще «советского» образца, с блекло-зеленым, выцветшим на солнце брезентом. Повсюду валяется нехитрый инструмент старателей: лопаты, заступы, кирки, бадьи и ведра. В беспорядке среди разгромленного охранниками комбината при поддержке местной милиции «лагеря» разбросано имущество бежавших отсюда в панике «хищников» — рюкзаки и баулы, подушки и одеяла, портативные приемники и котелки для варки пищи…

Некоторые раскопы такие глубокие, что даже солнечные лучи не достигают их прохладного сумрачного дна. Над «диким полем» раскинуло свой шатер бездонное небо, весело щебечут птички в лесопосадке, ветерок слабо колышет изумрудную травку, а вокруг ни единой живой души.

Но вот со стороны шоссе, связывающего облцентр и Зеленоградск, на проселочную дорогу свернули две машины. Внедорож-ники, чуть раскачиваясь на колдобистом проселке и подвывая своими мощными движками, добрались почти до центра «дикого поля» и здесь встали.

Выбравшись наружу из джипа, Казанцев подозвал одного из своей свиты:

— Вы уверены, что нам удалось оконтурить все месторождение?

—Окончательной уверенности'все же нет, Алексей Игоревич, — сказал заместитель гендиректора комбината по карьерным разработкам. — Нужна тщательная доразведка… Но процентов на восемьдесят контуры зеленоградского месторождения определены, установлены уровни «янтароносности» и толщина слоя «голубой» земли.

Казанцев легким кивком головы поблагодарил спеца. Карты разведанного лишь сравнительно недавно месторождения хранились у него в сейфе, среди самых секретных бумаг. Время показало, что он избрал верную тактику. Еще в начале девяностых среди местного люда пронесся слух, что в этих местах, как и в расположенном несколько западнее Янтарном, можно «грести» «солнечный камень» пригоршнями. Казанцев, посовещавшись со специалистами, решил не тратить миллионы долларов на разведку месторождения, а запустил туда «диких». Время от времени, когда там сбивалось в шайки до двухсот человек, старателей разгоняли. Но спустя несколько дней или недель «дикие» вновь брались за старое, перетаскивали свои пожитки в новое место и начинали бурить. Таким образом специалистам стали известны не только контуры нового месторождения, но и многие другие полезные сведения, о чем неизменно сообщалось Казанцеву.

Казанцев, к которому стекалась вся информация, сделал вывод, что разведанное месторождение как минимум не уступает по своим запасам знаменитому Пальмникенскому в районе поселка Янтарный, по праву считающемуся крупнейшим в мире. Это одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что удалось обнаружить новые богатейшие природные запасы «солнечного камня», самых разнообразных цветов и оттенков, а таковых у янтаря, как ни у одного другого камешка, наберется более сотни. То есть Казанцев и его партнеры, главным из которых является Дэвид Уолт-мэн, окончательно становятся монополистами в мировой янтарной отрасли, примерно так, как компания «Де Бирс» монополизировала алмазную добычу и «бриллиантовый» рынок. Но это и плохо, потому что если резко увеличить добычу янтаря, то цены на сырец так же резко упадут. Вначале нужно вложить средства в переработку, в новые производственные мощности по изготовлению лакокрасочных изделий, пластмасс и пластиков, где широко применяется прессованный янтарь, а также в «ювелирку», начиная от массового изготовления ширпотреба вроде браслетов, кулонов, перстней, шахматных комплектов, сувенирных шкатулок и небольших по размерам панно и заканчивая «эксклюзивом», к примеру, домашними алтарями, изысканными предметами туалета и полностью отделанными кабинетами и залами — стоимость таких работ может исчисляться десятками миллионов долларов.