Тарантул

Ничего не было случайного. Ни тогда, ни теперь. Не буду удивлен, если майор в юбке и его боевые друзья изыщут способ проявить себя. Столько приложено усилий, чтобы вырвать из прошлого компакт-диск, и на тебе, кто-то другой будет пользоваться сладкими, как манго, плодами.

Между тем мой полет в клетке продолжался и казался бесконечным. Было такое впечатление, что меня посадили на кол и одновременно подожгли костерок. Прожигающая боль начинала раздражать. Чтобы отвлечься от нее, начал материться, и так, что у тех, кто следил за жертвой, должно быть, завяли уши и они окончательно утеряли веру в человека, как доминанту вселенной.

Это дало положительный результат: в окружающей меня затхлой атмосфере бетонных катакомб произошли изменения. Со скрежетом открылась дверь, в её проеме мелькнуло несколько темных фигур. По мою душу?..

Х... й они её получат, решил я, за такие эксперименты над человеком, надо отрывать причинное место без предупреждения. О чем и заявил пришедшим.

Ответ последовал незамедлительно - между моими обвислыми ногами с тугим запевом прошла стрела. Даже показалось, что вижу её легкомысленное, окрашенное в кровь оперение. Я догадался: мне следует сделать паузу.

– Ну, детка, - вышел из тьмы Арсений.
– Надумал что полезное для общества?

– Для вашего нет, - признался.

– Плохо, - проговорил "новый особист".
– Пристрелю, как собаку.

– Сначала отсоси у слона, моська, - нагрубил, притомившись от полета и неопределенности.

И тут в мертвой тишине услышал смешок - тихий и грудной, спокойный и уверенный. Он был знаком. Мне. И мог принадлежать только одному человеку.

Показалось, что я невозвратно свихнулся от переутомления и бесконечного падения в никуда. Чтобы убедить себя в обратном, из последних сил дрыгнулся на дыбе и полоумно заорал:

– Вирджиния, сука такая, выходи!.. Ты! Ты, я знаю!.. Выходи, или убью!
– Сам уже не понимал, что такое несу: устал от таких перегрузок, как астронавт, застрявший в открытом космосе из-за шуток товарищей, заклинившим люк орбитальной станции.

Арсений осклабился, развел руками, мол, вот какие ещё встречаются нервные и впечатлительные натуры, а из потемок вышла она, Вирджиния, Верка, Варвара Павловна, моя первая и, кажется, последняя женщина. Смотрела на меня, точно натуралист на кролика, с которого нужно содрать живьем шкуру для чистоты эксперимента.

– Ну хватит, чукча!
– безумно заорал я.
– Что вы мне тут пристраиваете долгую-долгую полярную ночь! Знал бы что, сказал!.. Ну, достали же, сучье племя!..

Варвара Павловна сделала знак рукой - лязгнул замок клетки, дыба начала опускаться...

Через минуту, как посчитал, все было кончено. Однако это был только зачин игры по-Маккиавелли. Нет, поначалу все складывалось прекрасно - меня провели в комнату, напоминающую казенным интерьером дом отдыха для творческих пенсионеров Горки-9: диван, два кресла, столик, ваза с увядшими гвоздиками, псевдохрустальная пепельница, зарешеченное окно и отечественный телевизор. Я плюхнулся на диван и решил, что только смерть меня вырвет отсюда - боль ещё жила в моем теле, требовавшего к себе предупредительного отношения.

Принесли две чашечки сургучного кофе; я тут же выдул одну плошку, потом подумал - и вторую. Хорошо! Теперь можно и пожить, посмотрев, что из этого выйдет.

Что происходит? Кажется, наконец начинаю прозревать и все понимать. Надо сбросить романтический флёр и посмотреть на мир трезвыми глазами.

Не успел сделать - в комнате отдыха появилась та, которую я знал и не знал. Была спокойна и сосредоточена, как будто собиралась принимать у меня экзамен по неорганической химии.

Села в кресло, потянулась за чашкой, чтобы взбодриться перед трудным разговором. Ан нет - пусто, лишь неприятная угольная гуща.

– А я думал это мне, - покаялся, - все.

– Ох, Леха-Леха, - засмеялась тихим смехом.
– С тобой весело и скучать не приходиться.

– С тобой тоже, - признался.
– Открой личико, а то меня уже мутит от ваших тайн.

– Мутит тебя, скажем, от кофе.

– Отравили, что ли?

– Травил ты меня, - усмехнулась.
– Интересно, почему и когда начал подозревать?

– Алиса.

– Ааа, - поняла.
– Все правильно, мальчик, мы с ней были очень похожи.

– А зачем все это надо было?
– удивился.
– Через жопу? Даже всю деревню Стрелково приплели к своим делишкам? Ивана удавили в баньке? И вообще, ты кто? Ху из ху, мать тебя так? Майор ФСБ, под полковником ГРУ или просто блядь!
– увлекся.
– Что происходит?!

– Спокойно, Чеченец, - сдерживалась; вытянула из кармашка куртки пачку сигарет, закурила.
– Ты забываешься, малыш.
– Пыхнула дымным облачком. Здесь на вопросы не отвечают, здесь их задают.

– Но, кажись, у нас... э-э-э..., - искал маловыразительное словцо, нестандартные отношения?

– Да, - согласилась, - отношения у нас самые что ни на есть нестандартные. Да, боюсь, тебя огорчить - у меня таких нестандартных отношений...

– Значит, ты у нас почетная и орденоносная чукча?

– А мне долгая-долгая полярная ночь нравится, - улыбнулась.
– Все проблемы решаются намного проще.

– Ну и блядь же ты, Верка.

– Я же просила, Чеченец, сдерживай свои чувства, - и молниеносным профессиональным движением руки ткнула сигарету в лоб. Мне. Наверно, не заметила пепельницу на столе?

Я вырвал из рук любимой женщины мятую сигаретку и кинул в посудину для этого предназначенную. Помолчали. Как говорится, беседа не складывалась. Тут ещё появился вышколенный костолом, принес на подносе чашечку кофе. Не для меня. И унес использованные мной плошки и пепельницу. От греха подальше.

– Ну, Чеченец, - отхлебнула из фарфоровой чашечки.
– Будем искать общий язык или...

– ... опять на дыбу?

– Нет, пулю в лоб. Там уже помечено, кстати.

– Ты всегда была предупредительна, - заметил я.
– Но ваши не пляшут.

– Почему?

– Вам нужна дискетка и пока её нет я, как у Христа за пазухой. Вы с меня пылинки... а не тыкать, понимаешь, сигаретками...

– Сам виноват, Чеченец, - по голосу чувствовал, начинает отступление.
– Все слишком серьезно, и поэтому давай решать наши проблемы спокойно. Без истерик.

– Да, Бога ради, - всплеснул руками.
– Просто хочу понять, что происходит? Даже смертник имеет право на последнее желание.

– И что хочешь знать?

– Если разыгрывается партия, то какую фигурку изображаю?

– Пешку, Алеша, пешку, - осклабилась.

– А ты?

– Офицера.

– ГРУ?

– Какая разница?

– Интересно. Была ФСБ?.. Теперь вот с краснострелочниками? С еб... утыми малость ребятками, согласись?
– Помассировал плечи.
– Почему с ними? По убеждению или как?