Тарантул

А что делать? Если государство не способно на достойное материальное обеспечение своих тайных защитников, то они сами вынуждены думать о хлебе насущном. Законы капиталистического рынка ещё никому не удалось отменить. А жрать детишкам хочется каждый день. Булку с маслом.

Постепенно в постель любвемобильного спецагента были завлечены все именитые участники праздника жизни: первым пал Лаптев, вторым Серов-старший, третьим - "очкарик", как представитель самых высших государственных сфер. Что примечательно: все трое были слабы на зрение, но скоро увидели все преимущества сотрудничества с военизированной организацией "Красная стрела".

Правда, прозрение наступило не сразу, пришлось применять тактику кнута и пряника. Несколько неожиданных трупов соратников по общему делу и сладкие, как халва, ласки представительницы от общества спасения родины в конце концов заставили сомневающихся пойти на заключение взаимовыгодного договора.

Началась рутинная работа: торговый дом "Русь-ковер" взял у государства кредит под строительство жилых домов для трудящихся масс и вбухал его в спецзону "А". То есть общими усилиями готовился мощнейший и современнейший плацдарм для самого выгодного в мире бизнеса.

А Вирджиния, романтическая натура, от такого прагматизма заскучала: ей хотелось светлой, выражусь её словами, и чистой любви. И она обратила свой благосклонный взгляд на мальчика по имени Алеша, который пожирал её глазами самым бесстыжим образом.

Тут я не выдержал и гаркнул, что ничего подобного - я её не пожирал. Нет, пожирал! Нет, не пожирал! Пожирал!.. Орали мы как полоумные, очевидно, разряжаясь, чтобы потом снова зарядиться.

– Ну хорошо-хорошо, пожирал!
– сдался я.
– И что дальше, черт бы тебя побрал?!.

Дальше - больше. В смысле, нож-штык мальчика оказался на удивление боеспособным. И неутомимым, как вечный двигатель. Это была такая потрясающая lоve story, что Вирджинии после всех этих импотентов в галифе и фраках казалось, она умирает от блаженства, находясь на седьмом небе.

– Спасибо, родная, - буркнул я, - а нельзя ли от тела к делу?

Можно: на беду мальчик искал свое Я. Попытки отвлечь его не удались. И он ушел на войну, чтобы там по макушку нахлебаться говна нашей прекрасной действительности. Он ушел - она осталась: банальная и печальная love story.

Между тем совместный бизнес торгового дома "Русь-ковер" и общества спасения самих себя "Красная стрела" начал процветать и приносить сумасшедшие дивиденды всем заинтересованным сторонам.

Получая свой скромный процент, Вирджиния решила превратиться в светскую львицу. Дурные бабульки, то бишь деньги, дали возможность втиснуться в тусовку модных однодневок, мелькающих радужными бабочками на эстраде, в элитных кабаках и на экране ТВ. Однако скоро пришло разочарование - подружки-певички оказались менструальными истеричками, безголосыми кикиморами и страшными без килограмма грима, мужественные парни, накачивающие свои мышцы в спортивных залах, забыли тренировать свой самый главный трицепс, который увял, как морковь без каждодневного полива; многие из светской богемы пили, глотали, шырялись, трахали друг друга во все отверстия, делая вид, что занимаются творческим осмыслением современных сложных реалий.

Разложение и вонь, гниль и гной, сперматозоидная слизь и порченная кровь из вен, и над всем этим - сладковатый душок гаяна*.

* Гаян - опий; здесь - наркотики (жарг.).

И Вирджиния решила: пора посмотреть мир своими глазами. Для удобства вышла замуж за очередного, но перспективного генерала разведки и уехала в Австралию. Поскольку супруг выступал в качестве дипломатического представителя молодой республики и был весьма активен во всех смыслах, то поездки по странам следовали одна за другой.

– Ты никогда не занимался любовью в самолете?
– прервала вопросом свое занимательное повествование.

– Нет, - отрезал я.

– Ничего, у нас все впереди, - закопошилась в сумочке.
– Десять часов полета...

– Ты мне уже показывала пластик, - раздраженно заметил, не слушая её трепотню.

– Ап! А теперь дипломатические паспорта и билеты на рейс Москва-Нью-Йорк...

– Нью-Йорк?

– А после него - на пятый континент... в бунгало, - пролистала книжицы.
– Запомни: ты у нас будешь... Фонькин Эмиль...

Эдуардович!
– Смеялась.
– И я тебя буду называть Милькой, согласен, миленький мой.

– Нет!

– Ну-ну, не рычи, аки лев, - и продолжила свой увлекательный рассказ.

Внезапная смерть мужа прервала мировые восхитительные вояжи и любовно-развлекательные программы в аэропланах, кораблях, поездах и пятизвездочных гостиницах. Когда все хлопоты с похоронами закончились, прелестная молодая вдовушка обнаружила, что дела её находятся в плачевном состоянии. С точки зрения материальных. А сама она как бы на птичьих правах в дипломатическом представительстве.

Само собой разумеется, вспомнилась родная сторонка - березки да осинки, и поехала Варвара Павловна посмотреть, как молодая республика торит свой путь в капиталистическое далеко, да себя показать.

– О! Не тогда ли ты открыточку прислала Антонио, - вспомнил.
– С Казанского вокзала?

– Тогда-тогда, - закивала.
– С зеленого, однако, континента. И не будем опережать события, Чеченец.

Итак, вернувшись в родные пенаты, обнаружила, что жизнь продолжается и без нее. Все участники тайного бизнеса обматерели, завели гаремы, дачи, машины, положение в обществе и проч. Встретили заблудшую овечку с радушием волков, мол, рады видеть тебя, милочка, да твой процент в деле и вынимать для твоего же личного благополучия нет никакого резона.

– Представляешь, суки какие?
– с ненавистью проговорила. Зажрались... до потери совести, понимаешь...

– Только не говори, что ты Робин Гуд, - поспешил заметить.

– Я, блядь, Жана Д`Арк!
– припустив ветровое стекло, плюнула в пролетающую мглу.
– Короче, сделали меня!.. Миллионов так... на пятьдесят... зелени...

Я покосился на спутницу - до сих пор в её куртуазном голоске отсутствовали металлические нотки, и нате тебе, пожалуйста, вот что, значит, новые ценности.

– И что дальше?

– Дали эти суки бессовестные мне в зубы пятьсот тысяч баксов и пламенный минет! Представляешь? Переживи разницу?

– Да, вынужден был согласиться.
– Обидно.

– Алешка, ты даже не представляешь, что почувствовала, - была искренне в своих эмоциях, не услышав моей иронии.
– Ну, думаю, буду последней блядью, если их не сделаю.

– А что Арсений, твой защитничек!
– задал закономерный вопрос.

– Протух, падаль, - прикурила новую сигарету от старой.
– Меня выдрал, как козу, и говорит: я весь твой, но бизнес - это святое. Мы, говорит, уже партнеры... Продался, сучий потрох...