Тарантул
Шрифт:
Последний денек уходящего года начался для меня с приятного сюрприза. Я тщательно готовился к праздничным ночным торжествам, разобрав СВД до винтика и шурупчика. Свинцовый новогодний подарок отчиму Лаптеву, доморощенному "барону" и благодетелю нации, должен был быть с гарантией.
Мама сообщила, что встреча Нового года пройдет в ресторане "Эсspress", куда, кстати, я тоже приглашен.
– Нет, спасибо, - сказал я.
– А сама-то как?
– Не знаю, Алеша. Сам знаешь, живем, как на войне. Да, и дежурю я.
Мама была права: идет
Однако теперь все становится на свои места: есть приказ расстреливать мародеров без суда и следствия. Этот приказ, подписанный кровью и жизнями моих боевых товарищей и друзей, дан к исполнению. И я его буду выполнять.
Понимаю: смертью одного подлеца не восстановить из руин город, где проживали бы счастливо все, кого я знал и любил, кого потерял.
на высоте уничтоженных этажей
выплыли окна без рам
когда падает
последняя вертикаль
рухнет кирпичный хорал
и поднимется из руин мечта
о городе который здесь был
о городе который здесь будет
которого нет
И тем не менее...
И тем не менее сидел в уютной кухоньке, внимательно проверял снайперскую винтовку Драгунова. Пахло машинным маслом и мандаринами, принесенными мамой. Неестественная смесь смерти и жизни.
Телефонная трель отвлекает меня от серьезного дела. Кто-то мечтает меня поздравить первым? Ооо, это Иван из Стрелково. Мы друг друга поздравляем и желаем всего хорошего и, главное, здоровья.
– Ну, ты сам-та как, Леха?
– пытает меня.
– Полет нормальный, Иван!
– Хочу того... приехати...
– Когда?
– Да, после Нового... Поговорить надобноть.
– Без проблем... О чем говорить-то?
– Найдетца, - уходит от прямого ответа.
– Тябя никто не обижаеть-та?
– Меня обидишь!
– Ну ладна, после Нового... приеду... Э-э-э, а Зинка-то родила богатыря!
– вспомнил.
– Мальца! Догадайси, как прозвали?!
– Ванькой?
– Ванькой-Ванькой.
– Большие вы оригиналы, - смеюсь.
– А то, - тоже смеется.
– На том и стоим. И стоять будемь.
– А как там тетя Маня?
– С Зинкой-та и Петюхой уроде сдружилась... Живем помаленьку, хлебушек жуемь!
Ну и хорошо, говорю я себе потом. Так и должно быть. Будем жить, несмотря ни на что. Будут ещё нарождаться люди и звезды. И, возможно, когда-нибудь разучимся нажимать на спусковой крючок СВД.
Только взялся за винтовку - снова телефон. Слышу знакомый женский голос и едва не сваливаюсь с табурета: Алиса!
– С Новым годом, мой боец!
– смеется.
– А я хочу тебя!
– Господи, ты где?
– В Москве! И хочу приехать.
– Ко мне?
– и задаю неумный вопрос.
– А муж?
– А муж объелся груш, - хохочет, - и укатил в Париж. С дипломатической миссией.
– Он тоже дипломат?
– брякаю.
– Что значит - тоже?
–
Прости, это я так, от счастья...– Буду вечерком. Надеюсь, наш солдат готов к труду и обороне?
– Так точно!
– гаркаю - А также к наступлению на город Пензу.
– Слава героям Херсона! Гип-гип-ур-р-ра!
Прийдя малость в себя, продолжаю свою трудовую деятельность. Конечно, новогодний сюрприз Алисы приятен. Однако теперь необходимо проводить корректировку в планы предстоящего праздника. Да, и как бы позабытая Вирджиния не свалилась мне на голову из своей Австралии?
И на этой курьезной мысли - новая песнь телефона. Я обмер - мама родная, она?!
Нет, это оказался, к счастью, господин Соловьев. Со своими поздравлениями. Я же его огорчил требованием, снять с меня ищеек. Мой товарищ начал валять дурака: какие такие, да я с ума спятил, да, за кого я его принимаю?
– Соловушка, - сказал.
– Ты меня, мудака, знаешь. Я предупредил. Мечтаешь иметь трупы к новогоднему столу, тогда о чем речь?
– Не хочу ничего от тебя иметь, психа, - буркнул.
– Встретимся после Нового, поговорим...
Тьфу ты, что за наказание? Все со мной хотят говорить. После праздника. О чем? Странные какие-то звонки - Иван Стрелков, Алиса, господин Соловьев?.. Не хватает только пламенного привета от Вирджинии, ей-ей... Будет полный набор поздравительных открыток!
Задумавшись, я прихватил с подоконника мандарин и, очистив оранжевый шарик, принялся его жевать. У него был странный запах - запах смерти.
Неожиданная и восхитительная гостья из первопрестольной прибыла с величайшей помпой. На собственном спортивном "пежо" и в шубке из серебристой норки.
Хорошо, что был вечер и ветровский обыватель не видел ветреной посланницы из ночного и свободного пространства, усыпанного бриллиантовой звездной крошкой, а то бы удавился на месте. От беспросветности своего бытия.
– Алешка, душечка!
– висла на моей шее; была необыкновенна энергична, весела и страстна в своем желании любить, любить и любить.
– Хочу тебя, как весенняя коза!..
– О, Боже! Сейчас же зима, - отбивался из последних сил.
– Давай в Новом году, родная моя?
– Почему, любимый?
– Есть одна проблема. Маленькая. На полчасика.
– Какие проблемы в новогоднюю ночь?
– возмущалась.
– Ой, Леха-Леха, ты меня не хочешь трёхать? Разлюбил?
– Люблю.
– Не любишь!
– Лучше помоги.
– Как?
– А вот так, - и объяснил наши последующие общие действия по встрече Деда-мороза у входа в ресторан "Эcspress".
Алиса потребовала шампанского - у неё от моих завиральных идей голова пошла кругом; и потом надо же проводить Старый год, который был вполне удачный для нас, мальчика и девочки, - мы в нем встретились, ур-р-ра!
Нервничая, удачно открыл бутылку - пенная струя, вышибив пробку, залила всю кухню. Алиса хохотала как сумасшедшая. Затем выпила, перевела дух: