Тарзан и потерянная империя

– Нужно спросить у Маллиуса Лепуса, – сказал Фульвус Фупус. – Он возглавлял охрану ворот, когда варвары из озерных деревень доставили его в Каструм Маре. Цезарь, конечно, понимает, что негров, вполне возможно, подкупили.

– Ты говоришь так складно, Фульвус Фупус, – сказал император, – что впору подумать, что ты сам являешься главой заговора или, по крайней мере, соучастником.

– Блестящая интуиция цезаря на сей раз его подвела, – сказал Фупус.

На его побледневших губах появилась натянутая улыбка.

– Посмотрим, – сухо бросил Валидус. Обратившись к одному из офицеров, император скомандовал:

– Немедленно арестовать Септимуса Фавония, Маллиуса Лепуса и чужеземца.

Едва он закончил фразу, как снова подошел камергер.

– Септимус Фавоний просит аудиенции, – объявил он. – С ним Маллиус Лепус и какой-то незнакомец.

– Проси, – молвил Валидус, а офицеру, получившему приказ, сказал: – Подожди здесь. Посмотрим, с чем пожаловал Септимус Фавоний.

Минуту спустя троица приблизилась к императору. Фавоний и Лепус приветствовали Валидуса, после чего императору представили фон Харбена как вождя варваров Германии.

– Наслышаны, – обронил Валидус с насмешливой улыбкой.

Фавоний и Лепус метнули взгляд на Фупуса.

– Почему мне немедленно не сообщили о его задержании?

– Я собирался, но только позже, – ответил молодой офицер. – Сперва нужно было его отмыть и переодеть в приличное платье.

– Мог бы сразу привести сюда, – сказал Валидус. – В Каструм Маре пока еще есть тюрьма для пленников из Кастра Сангвинариуса.

– Он не из Кастра Сангвинариуса, – возразил Септимус Фавоний.

– Откуда ты пришел и что здесь делаешь? – спросил Валидус, обращаясь к фон Харбену.

– Я пришел из страны, именуемой вашими историками Германией, – ответил Эрих.

– И выучил наш язык в Германии? – с иронией спросил Валидус.

– Да, – ответил фон Харбен.

– А в Кастра Сангвинариусе никогда не был?

– Никогда.

– А в Риме, конечно, бывал? Валидус засмеялся.

– Да, много раз.

– И кто нынче император?

– Никто. В Риме давно нет императоров, – ответил фон Харбен.

– Как это нет? – воскликнул Валидус. – Если ты не шпион из Кастра Сангвинариуса, то явно сумасшедший. А, может, и то, и другое, ибо только сумасшедший может вообразить, что я поверю этой нелепице. Нет императора! Абсурд!

– Императора нет потому, что больше нет Римской империи, – пояснил фон Харбен. – Маллиус Лепус говорил мне, что твоя страна не общалась с внешним миром вот уже тысячу восемьсот лет. Многое могло произойти за такой долгий срок, и многое действительно произошло. Рим пал более тысячи лет тому назад. Латынь стала мертвым языком, известным лишь священникам и ученым. Варвары Германии, Галлии и Британии создали империи и цивилизации гораздо более могущественные. Рим же нынче – просто город в Италии.

Маллиус Лепус просиял от восторга.

– Я же говорил, что он тебе понравится, – шепнул он Фавонию. – Вот бы он еще рассказал Валидусу про носилки, которые движутся со скоростью пятьдесят тысяч шагов в час!

Фон Харбен говорил и держался так, что невольно внушал доверие, в итоге даже мнительный Валидус поверил явно несуразному рассказу пришельца и стал засыпать его вопросами.

Наконец император повернулся к Фульвусу Фупусу.

– На каком основании ты обвиняешь этого человека в том, что он шпион из Кастра Сангвинариуса? – грозно спросил он.

– Откуда же ему еще быть? – слабо возразил Фульвус Фупус. – Раз он не из Каструм Маре, то, значит, из Кастра Сангвинариуса.

– Выходит, у тебя нет никаких доказательств обвинения?

Фупус растерялся.

– Ступай! – раздраженно приказал Валидус. – Тобой я займусь позже.

Униженный и подавленный Фупус поплелся прочь, бросив напоследок недобрый, не предвещавший ничего хорошего взгляд на Фавония, Лепуса и Эриха.

После ухода Фупуса Валидус долго глядел на фон Харбена, словно пытаясь проникнуть в душу стоявшего перед ним чужеземца.

– Нет императора… – задумчиво произнес он. – В те далекие времена Сангвинариус не ужился с императором и увел свое войско в Египет. Это было за шесть дней до календы февраля 848-го года Города, на второй год правления императора Нервы. С того дня ни они, ни их потомки не получали никаких известий из Рима.

Фон Харбен напряг свою энциклопедическую память.

– За шесть дней до календы февраля, – повторил он, – на второй год правления Нервы. Но ведь 27 января 98 года нашей эры – это дата смерти Нервы, то есть прошло меньше года.

– Ах, если бы Сангвинариус знал об этом! – воскликнул Валидус. – Но Египет далеко от Рима, а Сангвинариус находился на юге, у истоков Нила. Кто стал императором после Нервы? Не знаешь?

– Траян, – ответил фон Харбен.

– Откуда ты так хорошо знаешь историю Рима, варвар? – поинтересовался Валидус.

– Это моя специальность, – ответил фон Харбен.

– А ты смог бы письменно изложить то, что произошло после смерти Нервы?

– Если покопаться в памяти, то смогу, – ответил фон Харбен, – но это займет время.

– У тебя его будет достаточно, – изрек Валидус.

– Но я не предполагал задерживаться здесь надолго, – возразил Эрих.

– Придется задержаться, – сказал Валидус. – Ты напишешь также историю правления Валидуса Августа, императора Востока.

– Но…

– Никаких но! – оборвал его Валидус. – Это приказ цезаря.

Фон Харбен пожал плечами и улыбнулся.

До этого момента Рим и цезари казались ему ничем иным как заплесневелым пергаментом и изъеденными временем надписями, высеченными на разрушенных камнях.

Наконец-то ему довелось лицезреть самого настоящего цезаря!

– Пойдем, – сказал Валидус. – Я отведу тебя в библиотеку, где ты будешь работать.

В библиотеке, сводчатой комнате в глубине длинного коридора, Валидус с гордостью показал на пергаментные свитки, которых оказалось около сотни, разложенные в строгом порядке на полках.

– Вот, – проговорил Валидус, снимая свиток. – Здесь изложена история нашей страны вплоть до основания Каструм Маре, рассказанная Сангвинариусом. Возьми с собой и прочитай. Жить будешь у Септимуса Фавония, который вместе с Маллиусом Лепусом станут отвечать за тебя. Будешь являться во дворец каждый день, и я стану рассказывать тебе историю моего правления. Сейчас я тебя отпускаю с Септимусом Фавонием, а завтра приходи в это же время.