Таша

Казалось, что Ташкевич совсем забыла о моём присутствии и разговаривает сама с собой, наблюдая за уходящей подругой и её опекуном. Мне такой расклад не нравился, поэтому я решил воспользоваться нечаянно оброненными словами малышки.

— Значит, ты решительных любишь? — Таша недоумённо вскинула голову, посмотрев на меня, что-то увидела в моих глазах и сделала шаг назад.

«Вот теперь, я понял, что значит пресловутый «инстинкт охотника»…

Не желая, чтобы нас разделял даже метр, последовал примеру соблазнительной балерины, только сделав шаг вперёд, а не назад.

Таша нервно сглотнула, но больше отступать не стала, быстро забегав глазами, будто в поисках спасения.

— Ммм… так ты номер телефона хотел? А почему у Леры не взял? — Наташа специально проигнорировала мой провокационный вопрос, показывая, насколько он её выводит из равновесия. Это обнадёживало, более того, теперь я получил видимое доказательство, что девушка ко мне не безразлична в плане чувств, а не банального желания, к которому я давно привык.

«Чего лукавить, женским вниманием, порой восхищением, я был избалован, сколько себя помню. Необычная внешность перса, красивое тело, со временем — дорогая одежда… как оказывается, не только мужчины любят глазами. Девушки-женщины падки на внешнюю красоту не меньше мужчин! И только Таша смотрела на меня… даже не знаю, как объяснить… «более» — думаю самое то». — Наташа на меня смотрела так, будто я не обычный мужчина, а некто более значимый среди представителей сильного пола.

— Лера заявила, что не собирается мне помогать покорять твоё сердце… это её реплика, — добавил я, смутившись к своему изумлению.

Ташкевич хмыкнула, скидывая с себя напряжение, и двинулась в сторону длинной вешалки, где висели в ряд необычные наряды для выступления. Я последовал за ней, как и Витя недавно, сильно смахивая на ещё одного телка на верёвочке, тем не менее, не чувствуя себя ущемлённым своим собственным сравнением.

— Лера — самая необычная из девушек, с которыми я имела счастье познакомиться, — заметила брюнетка, возвращая кружевную маску на место. — А ты претендуешь на моё сердце?

«Всё-таки, не выдержала, зайка моя, своего женского любопытства»?! — Мои губы без дозволения растянулись в широкой улыбке, пока я с жадностью разглядывал скромное, немного тревожное выражение лица красавицы. Хотелось сказать что-нибудь лукавое, смешное, но заглянув в карие глаза Таши, сияющие, словно гречишный мёд на солнце, увидел тайный страх.

Правда сама сорвалась с моих губ, даже не знаю, кого приводя в изумление из нас двоих больше:

— Да…

Таша закусила нижнюю губу, сделав тяжёлый вздох. Когда малышка справилась с волнением, сделала ко мне шаг, и я задышал с таким же трудом, будто это оказалось заразным.

— Хорошо… потому что я тоже претендую на твоё… и… не доверю своё, пока оно не окажется у меня в руках.

«Звучит, как угроза», — тем не менее, Таше удалось меня изрядно напугать, потому что моё сердце покинуло меня двадцать лет назад. Глупо-не глупо, но маленькая Машкова увезла его с собой — так мне казалось до сегодняшнего дня, потому что ни одна девушка не заставляла мою грудную клетку сжиматься от боли, заявив о состоянии любви, или же просто ускорять пульс одним своим видом. А вот сейчас… только Ташкевич появилась. Странное чувство, будто хранительница моего сердца именно она… — «какое-то безумие»!

— Ничего обещать не могу, — «я прямо жгу сегодня! Сама «искренность», — но, думаю, обмен номерами можно засчитать за первый шаг к осуществлению наших планов. — Таша улыбнулась, тут же диктуя свой номер. — И… надеюсь, ты не откажешь мне в свидании?

Девушка изо всех сил пыталась удержать улыбку, но, в конце концов, сдалась, позволив расцвести ей, словно бутону розы.

От одной улыбки Ташкевич в ушах зашумело. Возбуждение, не покидавшее меня с момента, как только дверь в зеркальный зал открылась, демонстрируя мне и спутникам соблазнительную красавицу, было впервые для меня не в приоритете. Хотелось прижать к себе хрупкую брюнетку и не отпускать, будто объятия — это предел моих мечтаний.

«Я чувствовал своё сердце сейчас! Оно билось прямо у меня в шах»!

— А куда пойдём?

— Куда пожелаешь… — рука сама потянулась к девушке, желая коснуться. Казалось, подушечки пальцев горят, требуя этого касания.

— Хочу на экскурсию в Петропавловскую крепость… — Наташа перехватила мою руку, не позволяя коснуться своего лица, но переплела наши пальцы. Это немного разбавило моё разочарование.

— Жуть… ты в курсе, что там есть приведения? — Усмехнувшись, решил напугать Ташкевич.

— Именно поэтому я иду туда с тобой! Давно хотела, но боюсь одна.

— Лестно, конечно, но я мало похож на охотника за приведениями.

— Зато ты отлично водишь! Сбежим на твоём байке…

Представив себе эту картину, громко расхохотался.

— Не думал, что ты такая трусишка. Хорошо. Крепость — так крепость. — Уняв своё живое воображение, внимательно наблюдал за довольной Ташкевич, которая взяла свои вещи, явно направляясь в женские раздевалки.

Внезапная зависимость в постоянном присутствии брюнетки схватила за горло.

— Тогда… в субботу?

Одёрнув себя, заставил попрощаться:

— Я заеду за тобой в десять… и, Таша. Если придётся бежать от приведений, до парковки далеко.

— Не забудь тогда ловушку для прозрачных.

— Экто-хранилище с протоновым ускорителем?

— Ух ты… я думала, только мне нравятся «Охотники…», — изумлённо расширив глаза, малышка умиляла меня своей искренней реакцией на маленькое открытие.

— Не только, — щёлкнув брюнетку по кончику носа, широко улыбнулся и, скрепя сердце, произнёс: — до субботы, Наташа.

— Пока…

Выйдя из здания, глубоко вздохнул, подняв лицо к серому небу, обещающему дождь.

— Твоя улыбка бесит, — мрачно рыкнул Зарецкий, останавливаясь рядом.

— Что? Ученики принцессы, действительно, брутальные красавцы? — Настроение было превосходное, несмотря на то, что, в связи с работой Ташкевич, девушку пришлось оставить. Хотелось улыбаться, как дураку, без причины.

— Дебил, — буркнул Виктор, подтвердив мои мысли, от чего я только заржал.

— Ты в курсе, что девушки любят «решительных»? Смотри, как бы тебе не пришлось вести Воропаеву под венец… только не за тем, чтобы жениться, а чтобы отдать какому-нибудь мудиле. — Друг вздрогнул, забыв, как дышать. Казалось, он и мысли такой в башку свою пустую не допускал. Я решил добить. — Ты до сих пор хочешь строить из себя её брата?

— Пошёл ты! — Привычно рявкнул Зарецкий, быстро заводя свой байк и срываясь с места.

— Псих… — покачав головой, улыбнулся снова, надеясь только на то, что мне хватит терпения до субботы, чтобы не сорваться и не приехать к Ташкевич раньше.

Наташа

— Кто молодец? Я — молодец! — Лера плясала вокруг меня победный танец бабуинов, смеша всех, кто встречался нам на пути к Дементьевой, решившей устроить планёрку в мой первый рабочий день.

— Да, ты — молодец, — согласилась, не имея возможности убрать улыбку со своего лица. — Спасибо тебе, Лерочка.