Татаро-монголы в Азии и Европе

Стремясь держать Русь в повиновении, ордынские ханы действовали не только устрашением. Они пытались опереться на определенные социальные силы; дарами, льготами, привилегиями привлечь к себе часть князей, бояр, духовенства. И это удавалось и приводило к тому, что новгородский летописец назвал «раздвоением» русского общества? некоторые» представители господствующего класса переходили на службу к завоевателям, способствуя укреплению их владычества. Но так поступали далеко не все. И среди феодальной верхушки-князей, бояр, духовных лиц — было достаточно людей, сопротивлявшихся иноземному игу.

Активной силой в борьбе с монголо-татарским угнетением были народные массы. На протяжении всего XIII в. шло народно-освободительное движение, вспыхивали антитатарские восстания. Но нужно было время, чтобы создались условия, которые помогли бы этим отдельным стихийным разрозненным выступлениям перерасти в организованное вооруженное сопротивление золотоордынскому владычеству. Это произошло уже в конце XIV в. (знаменитая Куликовская битва 1380 г.). А еще через 100 лет, в 1480 г., Русь сбросила с себя ордынское ярмо.

В. Т. Пашуто Монгольский поход в глубь Европы

Эти важные страницы европейского прошлого можно правильно понять лишь в связи с историей монгольской империи и борьбы против нее народов двух континентов.

В международной историографии до сих пор слышны голоса тех, кто, подобно авторам евразийского толка (Н. Трубецкой, Г. Вернадский, Э. Хара-Даван и др.) [957] славословил сильную личность Чингис-хана и мнимые заслуги его преемников [958] . Исследования советских историков (Б. Я. Владимирцов, А. Ю. Якубовский, А. Н. Насонов и др.) и наших коллег из МНР раскрыли характер общественного строя, государственной организации и внешнеполитических действий монгольских правителей.

957

И. Р. [Николай Трубецкой], Наследие Чингис-хана, Берлин, 1925; Г. Вернадский, Монгольское иго в русской истории, — «Евразийский временник», т. V, 1927, стр. 16З–164; Э. Хара-Даван, Чингис-хан как полководец и его наследие, Белград, 1929. Оценку евразийского взгляда см. В. Т. Пашуто, Истоки немецкой неофашистской концепции истории России, — «Вопросы истории», 1962, № 10, стр. 75.

958

R. Grousset, L'empire des Steppes. Attila, Gengis-Khan, Tamerlan, Paris, 1939, стр. 316 (Чингис-хан якобы «открыл цивилизации новые пути»).

В этой связи потребовала пересмотра и традиционная трактовка монгольского похода на Европу и причин его провала.

Долгое время историки заимствовали объяснение причин срыва монгольского нашествия на Европу у восточных и европейских придворных хронистов, полагавших, что смерть великого хана повлекла за собою отступление монгольских войск. Старая дворянско-буржуазная историография грешила национальным партикуляризмом и не была способна обобщенно оценивать значение борьбы народов Азии и Европы с монгольскими захватчиками. В свою очередь немецкая буржуазная историография, умаляя значение борьбы с нашествием славянских народов, развивала националистическую концепцию, с одной стороны, утверждая, что монгольские ханы ставили целью европейского похода лишь завоевание Венгрии; с другой стороны, у нее выходило, что европейская цивилизация была обязана своим спасением не борьбе народов, а осторожной политике немецких правителей и мощи их вооруженных сил.

Эта концепция выдвигалась еще Г. Стракош-Грассманном [959] (впервые собравшим обильный фактический материал по теме) и в наше время получила развитие в трудах немецкого «остфоршера» Б. Шпулера. Этот автор также игнорирует освободительную борьбу народов; по его мнению, завоевание Руси было для монгольских ханов лишь «эпизодом», спасли же Европу… немецкие рыцари, которым якобы принадлежала решающая роль в битве при Легнице [960] . Еще дальше пошел в своих последних работах Г. Вернадский. Признавая, что царившие в Европе раздоры правителей лишали ее шансов на отпор врагу, он заключает: «Запад был неожиданно спасен благодаря событию, происшедшему в далекой Монголии», — умер великий хан. «По сообщению Карпини, он был отравлен теткой его сына Гуюка. Эта женщина, кто бы она ни была, должна рассматриваться как спасительница Западной Европы» [961] . Объективный научный анализ материала позволил вскрыть несостоятельность подобных утверждений, которые постепенно уходят из науки.

959

G. Strakosch-Grassman, Der Einfall der Mongolen in Mitteleuropa in den Jahren 1241 und 1242, Inssbruck, 1893, стр. 50–52, 147–148.

960

В. Spuler, Die Goldene Horde. Die Mongolen in Rufiland 1223–1502, Leipzig, 1943, стр. 20, 22–23. Этот взгляд был недавно отвергнут Г. Штёклем. См. G. Stokl, Osteuropa und die Deutschen, Hamburg, 1967, стр. 84, 88.

961

G. Vernadsky, The Mongols and Russia, New Haven, 1953, стр. 58. Оценку общей концепции Г. Вернадского см. в рецензии Н. Я. Мерперта и В. Т. Пашуто («Вопросы истории», 1955, № 8, стр. 180–186).

Европа накануне нашествия

Спору нет, Европа не была готова к сопротивлению полчищам Батыя, хотя вести об их приближении поступали давно [962] . Но они носили полуфантастический характер, и им не придавали серьезного значения. Монгольские посольства посещали не только Русь [963] , но и другие страны, в частности Венгрию. Великий хан писал королю Беле IV, требуя подчинения, остерегая его принимать к себе половцев и упрекая в том, что множество монгольских посольств не вернулось из Венгрии, — так сообщает доминиканец Юлиан [964] . Его, в числе других доминиканцев и францисканцев, король отправил в Поволжье для разведки в 1235–1238 гг. и получил хорошую информацию об угрозе нашествия [965] .

962

С. Томашiвський, Предтеча Iсидора Петро Акерович, незнаний митрополит руський (1241–1245), — «Analecta Ordinis s. Basilii Magni», t. II, Yovkva, 1927, fasc. 3–4, стр. 221–313; а также A. F. Grabski, W przeddzien najazdu mongolskiego na Europg. Wggierskie kontakty z ludami Powolza 1231–1237, — «Zeszyty naukowe Universytety Lodzkiego. Nauki humanistyczno-spoleczne», ser. 1, zesz. 30, 1963, стр. 33–59.

963

ПСРЛ, т. I, вып. 2, стлб. 468.

964

Отчет и письма Юлиана см. в «Fontes authentici itinera (1235–1238) fratris Juliani illustrantes», ed. I. Bendefy, — «Archivum Europae Centro-Orientalis», t. III, fasc. 1–3, Budapest, 1937, стр. 1–47; русск. пер. С. А. Аннинский, Известия венгерских миссионеров XII–XIII. вв. о татарах и Восточной Европе, — «Исторический архив», т. III, М.—Л., 1940, стр. 88–89. Источниковедческий анализ см. D. Sinоr, Un voyageur du treizieme siecle: le dominicain Julien de Hongrie, — «Buletin of the School of Oriental and African Studies», University of London, vol. XIV, pt. 3, 1952, стр. 589–602.

965

Как сказано в письме одного венгерского епископа епископу Парижа, Бела IV еще до вторжения монголов посылал на восток францисканцев и доминиканцев «ad explorandum»; они были убиты в Мордве («Matthaei Parisiensis Chronica Majora. Additamenda», ed. H. R. Luard, t. VI, London, 1877, стр. 75).

Немецкий император Фридрих II потом обвинял, едва ли справедливо, Белу IV в беспечности [966] . Не вина, а беда короля, что не осуществилось его намерение использовать половцев, которых он, вопреки ханским предостережениям, решил расселить в Венгрии. Еще в разгар монгольского нашествия на Русь хан половецкой орды Котян обратился с письмом к Беле IV, прося убежища и выражая готовность принять католичество. Король приветствовал это предложение, одарил половецких послов и направил с ними в обратный путь монахов-доминиканцев, видимо из числа подвизавшихся в половецком епископстве [967] . Осенью 1239 г. король лично торжественно встретил Котяна и его 40-тысячную орду на границе [968] . Высоким чиновникам было поручено расселить половцев внутри Венгрии. Половцы приняли католическую веру, причем с — Котяном было заключено соглашение.

966

MGH SS, t. XXVIII, Hannoverae, 1888, стр. 210.

967

В. T. Пашуто, Половецкое епископство, — «Festschrift fur Е. Winter», Berlin, 1966, S. 33–40.

968

Vetera Monumenta Historica Hungarian! Sacram illustrantia, t. I, ed. А. Тhеinеr, Romae, 1859, № 493, стр. 268–270.

Но венгерские магнаты встревожились усилением власти короля. В результате их заговора хан Котян и другие половецкие неофиты в год монгольского вторжения были предательски перебиты в Пеште, а половецкое войско устремилось к Саве и сокрушая все на своем пути ушло на Балканы [969] . Позднее немало половцев оказалось на службе у Никеи [970] . Венгеро-половецкий союз не осуществился.

Не удалось противопоставить Орде и русско-венгерский союз. Такого союза добивались двое из трех (суздальский, черниговский, галицкий) сильнейших князей Руси. Когда монголы вступили в Киевскую землю, черниговский князь Михаил Всеволодович уехал в Венгрию, надеясь найти поддержку Белы IV и предлагая скрепить союз браком своего сына Ростислава с дочерью короля. Однако король отказал в помощи и «не вдасть девкы своей Ростиславу» [971] . Отверг Бела IV и предложение галицко-волынского князя Даниила Романовича, который посетил его с сыном Львом и с боярами в канун вторжения монголов в Юго-Западную Русь; этот князь тоже добивался иметь с королем «любовь сватьства», но «не бы любови межи има» [972] . Русско-венгерский союз не состоялся.

969

«Rogerius. Carmen Miserabile super destructione regni Hungariae», — «Scriptores Rerum Hungaricarum», vol. II, ed. E. Szentpetery, Budapest, 1938, стр. 553–554, 559–561, 566. Porep — итальянец родом, капеллан папского легата в Венгрии, в 1241 г. попал в татарский плен, в 1243 г. появился в Риме, а в 1244 г. написал свой труд.

970

Georgii Acripotitae opera, 65^₁₆.

971

ПСРЛ, т. II, стлб. 783.

972

Там же, стлб. 787.

Не получилось и союза Руси с Польшей, в частности с Малой Польшей (Краков) и Силезией (Вроцлав). Русские князья нашли поддержку лишь в Мазовии. Получив известие о падении Киева, черниговские и галицко-волынские князья укрылись при дворе мазовецкого князя Болеслава; при этом волынским князьям был выделен в держание город Вышеград [973] . Черниговский Михаил Всеволодович пытался найти помощь в Шленске (Силезия). Но на пути от Вроцлава к Легнице, где скоро было суждено разыграться кровавой драме, он был ограблен в г. Шьрода местными немецкими купцами, которые перебили его людей [974] . Тогда он тоже воротился в Мазовию.

973

Там же, стлб. 788.

974

Там же, стлб. 784.

Не видно оборонительных мероприятий и в других странах, хотя разорение Руси вызвало первые тревожные отклики: тюрингский ландграф Генрих Распе писал брабантскому герцогу о нависшей монгольской угрозе [975] ; император Фридрих II знал о наступлении монголов, он тоже получил письмо великого хана с требованием покорности и якобы ответил не без иронии, что, будучи знатоком пернатых, мог бы стать ханским сокольничим [976] . Впрочем, тогда ходили слухи, которым верил соперник императора — папа, о тайном соглашении Фридриха II с ханом [977] . Определить их достоверность было бы весьма интересно. Нужно учитывать, что с первыми слухами о монголах и у папства и у империи родились надежды на антиарабский союз с ними [978] . Значительной вооруженной силой располагали немецкий Орден, Дания и Швеция, но именно в эти годы при поддержке враждовавших между собой папства и Германии они развернули наступление на уцелевшие от монгольского разорения Новгородскую и Псковскую земли [979] . Дела в Европе складывались, следовательно, так, что лишали ее народы возможности оказать врагу организованный отпор. На благо Европе послужила, однако, та борьба, которую в это время вели народы, завоеванные монгольской империей.

975

MGH SS, t. XXVIII, стр. 206 (10 марта 1241 г.).

976

«Chronica Alberici monachi Trium fontium», — MGH SS, t. XXIII, стр. 943 (1238 г.).

977

MGH SS, t. XXVIII, стр. 213, 292 (1247 г.); cp. t. XXVI, стр. 818, v. 30970.

978

См., например, донесение кардинала Пелагия из Египта в «Chronica Alberici», — MGH SS, t. XXIII, стр. 911 (1221 г.); С. Томашiвський, Предтеча Iсидора Петро Акерович, стр. 244, прим. 2; A. F. Grabski, W przeddzien najazdu…, стр. 33; S. Sinоr, Les relations entre les Mongols et l'Europe jusqu'a la mort d'Archoun et de Bela IV, — «Cahiers d'Histoire Mondiale», vol. III, 1, 1956, Neuchatel, стр. 39.

979

См. В. T. Пашуто, Очерки истории СССР (XII–XIII вв.), М., 1960, стр. 146 и сл.

Борьба в монгольском тылу

Говоря о походе монголов в глубь Европы, следует помнить, что это лишь очередной, притом последний этап их европейской экспансии, что в Центральной и Средней Азии, на Кавказе, в Поволжье и особенно в четырехлетней войне на Руси они понесли тяжелые потери и вышли на ее западные рубежи серьезно ослабленными. Примечательно сообщение о Руси Фомы Сплитского: «[Татары] из-за Руси, сильно [им] противостоявшей, не могли продвинуться дальше: имели неоднократные столкновения с русскими и много крови было пролито, долго, однако, они были сдерживаемы русскими. Вследствие чего, направившись от них в другую сторону, все северные области окружили войною» [980] . Здесь речь идет о первом вторжении, приведшем к битве на Калке. То же было и теперь. Источники наши крайне скудны, разнородны, тенденциозны, но, взятые в целом, они, думается, достойны внимания.

980

Thomas, Historia Salonitana, — «Monumenta spectantia Historiam Slavorum Meridionalium», vol. XXVI, «Scriptores», vol. III, ed. F. Racki, Zagrabiae, 1894, cap. 36, стр. 134–137.