Татаро-монголы в Азии и Европе

Но соотношение между упомянутыми категориями земель при монгольском владычестве изменилось. Поскольку во время монгольского завоевания и в первые десятилетия после него часть старинной иранской знати была уничтожена, и земли ее были конфискованы, фонды земель государственных (ливанских) и государственных доменов первоначально сильно выросли за счет земель частновладельческих [1171] . Но позднее, постепенно, благодаря раздачам ильханами государственных земель новым владельцам — монголам, тюркам или служившим ильханам иранским сановникам, на правах икта' или мулька, фонд государственных земель сократился а фонд частновладельческих земель снова увеличился (с последней четверти XIII в.). После принятия ильханами ислама, с конца XIII в., стал расти и фонд вакфных земель.

1171

См. об этом: А. А. Али-заде, Земельная политика ильханов, — Труды Института истории АН Азербайджанской ССР, т. I, Баку, 1947, стр. 5–23.

Для указанного времени характерна концентрация земельной собственности в руках крупных феодалов. Процесс этот происходил по-разному: путем скупки земель, или прямого их захвата, или судебных тяжб, сильными людьми у мелких землевладельцев (особенно у тех, у которых не сохранились в это бурное лихолетье документы на право владения землей), путем покупки с разрешения дивана государственных земель [1172] , путем коммендации (араб. ильтиджа) мелких землевладельцев ильхану, царевичам или религиозным учреждениям, с превращением земель коммендированных лиц в земли инджу или вакфные.

1172

Хамдаллах Казвини («Тарих-и гузиде», перс. текст, стр. 485) сообщает о массовой продаже ливанских земель «сановным людям (араб.-перс. арбаб-и манасиб) в области Рум (Мйлая Азия).

Вот некоторые примеры крупного феодального землевладения, условного и безусловного. Упомянутый сахиб-диван Шамс ад-Дин Мухаммед Джувейни, пользуясь своим высоким положением, скупил земельные владения (мульковые) на сумму 40 млн. серебряных динаров [1173] ; при стоимости селения средней величины в 10 тыс. динаров [1174] на указанную сумму можно было купить до 4 тыс. селений. После казни сахиб-дивана (1284 г.) все его земли и богатства были конфискованы. Рашид ад-Дин за 19 лет своего вазирата также скупил множество мульковых земель. Кроме того, за написание исторического труда ильхан Ульджейту-хан пожаловал ему по два селения в каждой области. Как видно из его завещания [1175] , Рашид ад-Дин владел в разных областях государства 12 770 федданами [1176] пахотных земель на правах мулька, 39 тыс. финиковых пальм, множеством садов [1177] и виноградников, не считая еще вакфных имуществ, мутаваллием (попечителем) которых он был, и тех земель, которые еще при жизни были выделены им своим сыновьям и дочерям; кроме того, ему принадлежали 250 тыс. овец, 30 тыс. лошадей, 2 тыс. кровных арабских лошадей, 10 тыс. верблюдов, 10 тыс. коров, 50 тыс. штук разной домашней птицы, 35 млн. динаров [1178] в деньгах, из которых только 2,5 млн. находились в его казнохранилище, а остальные 32,5 млн. были переданы «доверенным купцам», т. е. вложены в крупную караванную торговлю [1179] ; купцы возвращали Рашид ад-Дину его долю прибыли товарами — текстильными, кожевенными, мехами, лекарственными и парфюмерными изделиями [1180] . Сверх того, Рашид ад-Дину принадлежал основанный им пригород в Тибризе — Руб'и Рашиди («Рашидов квартал»), в котором было будто бы 30 тыс. домов (семейств) [1181] , 24 караван-сарая, 1500 лавок, мастерские (кархане) ткацкие, писчебумажные, красильные, бани, монетный двор, мельницы [1182] , а также большой госпиталь, медресе с тысячью студентов, мечети, библиотека с 60 тыс. книг [1183] . Для хозяйственной деятельности Рашид ад-Дина — феодала из группы чиновной знати (гражданской бюрократии) — характерно сближение с крупным купечеством и участие в караванной торговле.

1173

Рашйд ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 158; рус. пер., стр. 96.

1174

Cм. об этом: И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 253.

1175

«Мукатабат-и Рашиди», стр. 220–240 (письмо № 36).

1176

Феддан (араб., персидский синоним — джуфт) здесь — плужный участок, который мог быть обработан в течение сезона упряжкой быков; размеры феддана колебались в разных местностях от 0,4 га до 24 га, в среднем 6 га; у Рашид ад-Дина всего было около 80 тыс. га орошенных пахотных земель.

1177

Только в двух таких садах близ Тебриза работало 1200 рабов обоего пола; см. «Мукатабат-и Рашиди», стр. 52–53 (письмо № 17), 194–195 (письмо № 34).

1178

Динар времени Газан-хана содержал 13 г серебра.

1179

«Мукатабат-и Рашиди», стр. 238 (письмо № 36).

1180

Там же, стр. 183–193 (письмо № 34), 282–287 (письмо № 47).

1181

Возможно, в рукописи описка; «си» — «тридцать тысяч» вместо «се» — «три тысячи».

1182

«Мукатабат-и Рашиди», стр. 315–327 (письмо № 51).

1183

Там же, стр. 236–237 (письмо № 36). Общий сводный обзор земельных владений и имуществ Рашид ад-Дина с цифровыми расчетами и таблицами см.: И. П. Петрушевский, Феодальное хозяйство Рашид ад-Дина, — «Вопросы истории», 1951, № 4, стр. 87–104.

В собственных имениях Газан-хана только в четырех областях было 20 тыс. федданов, т. е. 120–140 тыс. га орошенных пахотных земель [1184] . Ширазскому казию Маджд ад-Дину Фали ильхан Абу Са'ид подарил 100 селений в Фарсе [1185] .

Источники сообщают, в общем, немного сведений о положении крестьян в частновладельческих имениях. Нужно иметь в виду, что монгольские и тюркские кочевые феодалы, получив от ильханов обработанные земли, не оставляя кочевого или полукочевого образа жизни [1186] , становились эксплуататорами оседлого земледельческого населения. Правовое положение крестьян ухудшилось. Не говоря уже об актах произвола и насилия со стороны кочевых феодалов, «Великая Яса» Чингис-хана обязывала монгольские власти время от времени производить принудительные наборы девушек (т. е. отнимать их у родителей); затем их сортировали: самые красивые поступали в гаремы ильхана и царевичей, остальные становились рабынями эмиров тумана, тысяцких, сотских и десятских эмиров [1187] . Таких порядков никогда не знало мусульманское право.

1184

«Тарих-и Вассаф», стр. 349.

1185

См. «Voyages d'Ibn Batoutah», t. II, ed. Defremery — Sanguinetti, t. II, стр. 61. (арабский текст с параллельным французским переводом).

1186

Для них и не было необходимости оставлять их излюбленного кочевого образа жизни, так как в своих имениях они не имели господской запашки, иначе говоря, не вели производственной деятельности, а только изымали продуктовую ренту с участков держателей — крестьян.

1187

Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 24.

Согласно мусульманскому праву, феодально-зависимое или крепостное право юридически не признавалось. Крестьяне (араб. ра'ийат, мн. ч. ра'айа) юридически считались людьми лично свободными. Фактическая феодальная зависимость крестьян от землевладельцев существовала благодаря держанию крестьянами земель феодалов. В XI–XII вв. государство передало феодалам (особенно на землях икта') некоторые административно-полицейские функции. Но в источниках VII–XII вв. мы не встречали никаких указаний на запрещение права перехода. Иначе говоря, феодальная зависимость не принимала форму крепостного состояния.

Прикрепление крестьян к земле в Иране и Азербайджане утвердилось при монгольском владычестве [1188] .

Монгольское нашествие, как было сказано, вызвало глубокий общий упадок экономики Ирана и Азербайджана, сокращение населения и, в частности, сокращение рабочих рук и налогоплательщиков среди оседлого сельского населения. Раньше орошенной земли не хватало для густого сельского населения, было много обезземеленных крестьян и землевладельцы не испытывали нужды в прикреплении крестьян — держателей земельных участков («вечных» или временных «арендаторов», по терминологии мусульманского права). Теперь же, напротив, необработанных и пустующих земель было слишком много (по словам Рашид ад-Дина, до ^₉/^₁₀ площади, пригодной к обработке, в ряде областей) [1189] . Поэтому феодальное государство и значительная часть феодалов были заинтересованы в прикреплении крестьян к местам приписки, в запрещении права перехода и в принудительном возвращении беглых крестьян на «места исконного поселения». Беглых крестьян было очень много, они укрывались в горах, лесах и степях; непомерные налоги стимулировали это массовое бегство. Это и вызвало закрепостительную политику ильханов. Им не пришлось изобретать новые законы для этого. Им стоило только распространить на оседлое земледельческое население тот закон чингисовой «Великой Ясы», который запрещал кочевнику под страхом смерти покидать свою тысячу и сотню и своего вождя и господина [1190] . Но, конечно, это распространение крепостного устава «Великой Ясы» на оседлых крестьян не было чисто механическим актом. Оно было вызвано изменениями в феодальной экономике, интересами военно-феодальной верхушки [1191] и государственного фиска. Прикрепление крестьян к месту приписки, по-видимому, связано с переписью населения при великом хане Мэнгу (1254 г.). Оно было подтверждено в ярлыке Газан-хана 1303 г.

1188

См. работы И. П. Петрушевского: «К вопросу о прикреплении крестьян к земле в Иране в эпоху монгольского владычества», — «Вопросы истории», 1947, № 4; «О формах феодальной зависимости крестьян в Иране в XIII–XIV вв.», — «Советское востоковедение», 1955, № 5; «Земледелие…», гл. VII, стр. 319–339. С нашим выводом согласился А. Ю. Якубовский, см. «Вопросы периодизации Средней Азии», — Краткие сообщения Института истории материальной культуры, М.—Л., 1949, № 28, стр. 41–42.

1189

Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 557–558, рус. пер., стр. 320.

1190

Об этом запрете упоминают все дошедшие до нас варианты «Ясы»; см. Chronicion Syriacum лер. В. Ф. Минорского в кн.: Г. В. Вернадский, О составе Великой Ясы, Брюссель, 1939, стр. 54; «Юань ши», см. кн. Иакинф [Н. Я. Бичурин], История первых четырех ханов из дома Чингисова, СПб., 1829, стр. 231; Джувейни («Тарих-и джахангушай», т. I, стр. 24) пишет: «И другой закон таков, что никакой человек из тысячи, сотни и десятка, кто там причислен, не может уйти в другое место и обрести убежище у кого-нибудь другого. И если кто-нибудь поступит вопреки этому правилу, того человека, который совершит переход, в присутствии людей убьют, а того человека, который его пустит к себе, подвергнут наказанию и истязанию. И по этой причине никакая тварь никого другого пустить к себе не может. К примеру, если бы и государев сын был, меньшого человека к себе не пустит, и ясы остерегается».

1191

Часть феодалов, преимущественно местных, напротив, охотно принимала к себе беглых крестьян вопреки закону, чтобы посадить их на пустующие земельные участки.

Налоговая система ильханов

Как было сказано, наряду с разрушениями и опустошениями времени завоевания важной причиной экономического упадка Ирана и Азербайджана была налоговая политика завоевателей, от тяжести которой страдали все области, в том числе и такие, которые мало пострадали при завоевании, как, например, Фарс. Налоговая система ильханов была предметом изучения советских и зарубежных исследователей [1192] .

Наряду со старыми налоговыми сборами, существовавшими раньше, монголы ввели новые. В одних областях по-прежнему (еще со времен халифата) основным налогом оставалась поземельная подать — харадж, взимавшийся местами в денежной, местами в натуральной форме в виде доли урожая [1193] ( 1/5 , 1/4 , 1/3 , 2/3 ). Из документов видно, что в XIII–XIV вв. натуральная форма взимания хараджа безусловно преобладала (кроме сельских округ больших городов, где товарно-денежное хозяйство было более или менее развито). Сверх основного хараджа (асл-и харадж, араб.-перс.) взимался еще дополнительный (араб. фар'; букв, «ветвь») в сумме от ^₁/^₁₀ [1194] до ^₂/^₁₀ [1195] основного хараджа. В других областях харадж был заменен новой податью, введенной монголами, купчур (монг.) [1196] . Купчур, взимаемый с кочевников, был податью с поголовья скота (в год по 1 голове со 100 голов каждого рода скота) [1197] . Но купчур, распространенный после завоевания на оседлых крестьян и горожан, для них превратился в подушную подать (с мужчин). До завоевания подушную подать (араб, джизйа) платили только немусульмане. Теперь джизйа исчезла, но более тяжелую подать, купчур, взимали со всех ра'ийатов без различия религии [1198] . Купчур взимался в деньгах, ставки его часто изменялись и нередко определялись по произволу чиновников дивана финансов. В некоторых областях взимали и харадж и купчур [1199] . Причины такого различия в формах обложения неизвестны.

1192

Помимо известного труда д'Оссона и примечаний Катрмера к «Джами' ат-таварих» Рашид ад-Дина (Quatremere, Histoire des Mongols de la Perse, t. I, Paris, 1836) см. также: В. В. Бартольд, Персидская надпись на стене анийской мечети Мануче, СПб., 1911; А. А. Али-заде, Социально-экономическая история Азербайджана XIII–XIV вв., стр. 198–253; И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 340–402 (гл. VIII); V. Minorsky, A. Soyurghal of Qasim… Aq-Qoyunlu, — BSOS, vol. IX, pt 4, 1938; V. Minоrsky, Fars in 881–1476, — там же, vol. X, pt 1, 1939; B. Spuler, Die Mongolen in Iran, Berlin, 1955, стр. 306–335; A. K. S. Lambtоn, Landlord and Peasant in Persia, London, 1953, стр. 102–105.

1193

Хамдаллах Казвини («Нузхат ал-нулуб», стр. 31) сообщает, что в округе Куфы 1/3 урожая присваивало государство (налоги), 1/3 — землевладелец (феодальная рента) и 1/3 составляла долю крестьянина — держателя участка (барзигар).

1194

«Тарих-и Вассаф», стр. 435.

1195

М. Minovi and V. Minorsky, Nasir ad-din Tusi on finance, стр. 762.

1196

Pашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 452–453; рус. пер., стр. 256. К купчурным областям, в частности, принадлежали Ирак Персидский (Северо-Западный Иран) и Азербайджан (Иранский).

1197

Это и была первоначальная форма купчура в Монголии.

1198

М. Minovi and V. Мinоrsку, Nasir ad-din Tusi on finance, стр. 763.

1199

«Тарих-и Вассаф, стр. 347 (о Фарсе): «Мукатабат-и Рашиди», стр. 34 (№ 13, о податях Исфаханского округа); персидский поэт Пур-и Баха также говорит об одновременном взимании податей купчaр и миль (здесь — синоним хараджа). См. V. Мinоrsку, Pur-i Baha, A Mongol Ode, — BSOS, vol. XVIII, pt 2, 1956, стр. 175, стих. 11.

Кроме основных податей — хараджа и купчура — взималось много других податей. В документах XIII–XIV вв. мы встретили 45 терминов налоговых сборов, в более поздних фарманах встречается 31 и 27 [1200] . Учитывая, что некоторые из этих терминов являлись синонимами, все же можно считать не менее 20 видов податей, взимавшихся повсеместно. Из них только пять основаны на мусульманском религиозном праве (шариате), остальные введены постепенно в разное время (большая часть в X–XI вв.). Но при монголах взимание их оказалось гораздо более тяжелым благодаря общему упадку сельского хозяйства и обеднению крестьян. Не имея возможности здесь подробно говорить об этих податях и повинностях, отметим лишь важнейшие из них: «чрезвычайный» налог (араб. 'авариз), на практике, однако, взимавшийся постоянно [1201] ; сбор для снабжения войск — тагар (перс.) — зерном, вином, скотом [1202] ; ихраджат (араб.) — группа сборов на покрытие издержек по содержанию разных чиновников, гонцов и оплаты их расходов [1203] , сбор с садов [1204] и др.

1200

Подробности см. И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 359 и сл.

1201

Там же, стр. 382.

1202

Там же, стр. 383–386; А. А. Али-заде, Социально-экономическая история Азербайджана XIII–XIV вв., стр. 230–235.

1203

И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 387–391.

1204

Там же, стр. 387.

Тяжелы были и натуральные повинности — бигар (перс.), иначе хашар (араб.-перс.) — сборы крестьян на оросительные работы, на строительство дворцов, крепостей и т. д. в пользу государства или местных владетельных феодалов. Эти сборы крестьян, сгоняемых издалека, работавших на своих харчах, были разорительны [1205] . Так, для прокладки планированного Рашид ад-Дином магистрального канала из р. Тигра было собрано 20 тыс. крестьян из Джезиры [1206] .

1205

Там же, стр. 394–396; А. А. Али-заде, Социально-экономическая история Азербайджана XIII–XIV вв., стр. 228–230.

1206

«Мукатабат-и Рашиди», стр. 244–245 (письмо № 38); ср. там же, стр. 246–247 (письмо № 39 — о сборе ра'ийатов для прокладки «Канала Газанова» из р. Евфрата.

Не менее тяжела была и постойная повинность — обязанность крестьян и горожан принимать к себе в дом эмиров, гонцов, чиновников с их челядью. «В каждом околотке, — сообщает Рашид ад-Дин, — где располагался на постой гонец, тамошние жители сразу подвергались стеснениям и мучениям, ибо их (гонцов) рабы и военные слуги с крыши спускались во дворы соседей, стреляли из луков в голубей и кур и часто случалось, что стрелы попадали в детей жителей. Все, что они находили из съестного, напитков и корма для животных, кому бы то ни принадлежало, они грабили для себя… Они ставили в садах [верховых и вьючных] животных и в один день разоряли сад, который с тысячью трудностей благоустраивали в течение десяти лет» [1207] . Тяжела была для ра'ийатов и ямская повинность (йам, монг.) — обязанность поставлять для почты верховых и вьючных животных (улаг) и людей… «Нельзя описать, — говорит Рашид ад-Дин, — сколько улага — ослов ежегодно брали у ра'ийатов (крестьян), купцов и прочих и скольким тысячам ра'ийатов [гонцы] ломали головы, руки и ноги» [1208] .

1207

Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 460; рус. пер., стр. 260.

1208

Там же, перс. текст, стр. 556; рус. пер., стр. 319.

Дополнительным бременем на плечи ра'ийатов ложилась система расплаты государства по денежным обязательствам (по отношению к служилым людям и кредиторам) не деньгами, а ассигновками (барат, хавале), выписанными на местные казначейства, которые раскладывали уплату на ра'ийатов [1209] . Также случалось нередко, что одни и те же подати взимались с ра'ийатов по два-три раза и даже по нескольку раз в год [1210] .

1209

Там же, перс. текст, стр. 453–457; рус. пер., стр. 256–259; Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. II, стр. 249.

1210

Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 453; рус. пер., стр. 256.