Татаро-монголы в Азии и Европе

Основные усилия ильханов были направлены на завоевание Сирии и Палестины. С этой целью они вели войны с так называемыми мамлюкскими султанами Египта. Но поскольку султаны Египта считались опорой ислама и войны с ними были очень непопулярны в глазах мусульманских подданных ильханов, то хулагуиды, бывшие язычниками-шаманистами, в этих войнах старались опереться на христианских союзников и вассалов, а именно на крестоносцев, удерживавших еще в своих руках княжество Антиохийское, графство Триполийское и прибрежную полосу королевства Иерусалимского, на королевство-Кипр, Киликийскую Армению, а также на христианских владетельных феодалов Грузии и Армении. Этим в значительной мере и определялось покровительство христианам всех исповеданий со стороны Хулагу-хана [1145] и его преемников, ильханов — язычников [1146] . Хулагу-хан отправил в Сирию большое войско, поставив во главе его монгола-христианина Китбугу. Монголы были разгромлены египтянами в битве при 'Айн-Джалуте (1260 г.), а затем при Альбистане (1277 г.). Однако ильханы вплоть до второго десятилетия XIV в. не оставляли своих планов завладеть Сирией. Принятие Газан-ханом ислама не изменило этой политики. При содействии грузинских и армянских вассалов он занял Сирию, но вновь потерпел поражение при Мардж ас-Суффаре (1303 г.). Египетские султаны не только-отразили натиск монголов и удержали за собою Сирию, но и захватили владения крестоносцев — Антиохию (1268 г.), Триполи (1289 г.), Акру, Тир, Сидон и Бейрут (1291 г.).

1145

Некоторые западные авторы объясняли это влиянием главной жены Хулагу-хана, «блаженной» Докуз-хатун, монголки из племени кэрэитов, исповедовавшего христианство несторианского толка. Некоторые армянские и сирийские авторы считали самого Хулагу-хана христианином. Это неверно. Он, оставаясь шаманистом, покровительствовал и христианам и буддистам (буддийская вера тибетского толка красношапочников — сакьяба — была уже распространена среди части монголов) из политических соображений.

1146

Конечно, ильханы на деле покровительствовали только духовенству и феодалам-христианам (среди них были и монголы), народная же масса христиан так же страдала от монгольского ига, как и мусульмане.

Борьба с султанами Египта побудила ильханов искать союза с христианскими государствами Западной Европы — с Генуей, королями Франции и Англии, римским папой и обмениваться посольствами с ними [1147] . Так, Аргун-хан (1284–1291) посылал на Запад четыре посольства (1285, 1287, 1289, 1290); первые — возглавлялись восточными христианами (несторианами) [1148] ; главой посольства 1289, 1290 и 1302/1303 гг. (последнее уже от имени Газан-хана) был генуэзец Бускарель. Ильханы вели переговоры с западными государствами о совместной организации «крестового похода» в Сирию. Франция и Англия, как и папа, давали обещания. Но в конечном счете надежда ильханов на помощь Запада была иллюзорной: западноевропейские государства в то время уже утратили реальный интерес к крестовым походам. Генуя использовала союз с ильханами для борьбы со своей соперницей — Венецией, которая, напротив, ориентировалась на Египет. Римские же папы, авторитет которых в Западной Европе сильно упал, оказались бессильными деятельно помочь ильханам; больше всего папы старались (и также без успеха) обратить ильханов в христианство и склонить к унии с Римом восточных христиан. Одним из результатов сношения ильханов с Западом было создание колоний генуэзских и «франкских» купцов, а также появление католических миссионеров в городах Армении, Азербайджана и Западного Ирана на рубеже XIII–XIV вв. [1149]

1147

См.: «L. Moshemii Historia Tartarorum ecolessiastica», Helmstadt, 1741 (прилож. XII, документы); P. Pelliоt, Les Mongols et la Papaute, BOC, t. XXIII, № 12, 4922–1923; t XXIV, № 3–4, 1924; t. XXVIII, № 1–2, cм. также: H. В. Пигулевская, Введение — в кн. «История Мар Ябалахи III и раббан Саумы», М., 1958.

1148

Одним из послов был несторианский епископ раббан Саума, уйгур, родом из Китая, посетивший в 1287–1288 гг. Константинополь, Рим, Геную, королей Франции (в Париже) и Англии (в Бордо). Описание его посольства см. «История Мар Ябалахи III и раббан Саумы», стр. 79–95.

1149

В начале XIV в. в Оултании была основана католическая архиепископия (главным образом для армян, принявших унию с Римом). В начале XV в. она была перенесена в монастырь Апаранер близ Нахчивана, где она просуществовала до 1766 г. (Гевонд Алишан, «Сисакан»), При Аргунхане миссионер Вильгельм Адам, впоследствии второй католический архиепископ Султанин, предложил ильхану от имени генуэзского правительства проект: военные суда монголов должны были перехватить шедшие из Индии корабли и направлять их в гавань Ормуз в Персидском заливе. Оттуда товары должны были следовать караванным путем через Исфахан — Султанию — Тебриз — Трапезунд — Константинополь — Геную, дабы таким образом устранить Венецию и Египет от торговли с Индией. Проект этот не был осуществлен, вероятно из-за его сложности.

Для борьбы с хулагуидами египетские султаны заключили союз с джучидскими ханами Золотой Орды, и поскольку Беркай-хан джучидский (1256–1266) принял ислам, то этот союз в Египте постарались облечь в религиозную форму «священной войны с неверными» (хотя преемники Беркая до хана Узбека, т. е. до 1312 г., оставались язычниками). С Чагатайским улусом ильханы также вели войны. Так, в ответ на вторжение чагатайских монголов в Хорасан Абака-хан (1265–1282) разрушил Бухару (1273 г.). В 1295 г. Дува-хан чагатайский вторгся в восточные области Ирана и опустошил их. Ильханы производили набеги и на Индию.

Внутренний строй государства хулагуидов

Ильханы вели полукочевой образ жизни. Часть года они жили со своим двором и ставкой (орду) в столице (сперва Марата, потом Тебриз, с начала XIV в. — новый город Султания близ Зенджана), а остальное время на кочевках летних (в горах) или зимних (в степях). Монгольские, правители — сперва наместники великого хана, потом ильханы — сохранили оставшийся от державы хорезмшахов бюрократический аппарат, поставив его к себе на службу. При ильхане всегда находился первый вазир, именовавшийся обычно наиб («заместитель»), имевший свой диван. Во главе дивана финансов стоял мустауфи ал-мамалик; если обе эти должности совмещал один сановник, то он именовался сахиб-диван. Почти весь бюрократический аппарат состоял из иранцев; языками канцелярий были персидский и отчасти уйгурский. Шамс ад-Дин Мухаммед Джувейни [1150] , потомок персидской семьи из Хорасана, служившей и сельджукидам, и хорезмшахам, и монголам, был сахиб-диваном при первых трех ильханах более 20 лет (1263–1284); он заполнил всю верхушку гражданской бюрократии своими сыновьями и креатурами. Позднее упомянутый Рашид ад-Дин Фазлаллах, известный ученый-энциклопедист и историк, был вазиром [1151] при Газан-хане и Ульдзейту-хане в течение 19 лет (1298–1317). И первым ильханам-язычникам покровительство религиозным меньшинствам (христианам, буддистам, при Аргун-хане еще и иудеям) нисколько не мешало опираться и на ирано-мусульманскую бюрократию. Но положение персидского чиновника на службе у ильханов всегда было шатким. Двор их всегда (даже при умном и интеллигентном Газан-хане) был гнездом постоянных интриг соперничавших феодальных клик (участниками которых были монголы и уйгуры, тюрки и иранцы), заговоров и взаимных доносов, следствием которых были частые казни. Характерно, что из всех вазиров (числом 23) ильханов только один (Тадж ад-Дин 'Алишах Гилани, ум. в 1324 г.) не был казнен, да и то лишь потому, что умер внезапно [1152] . Вазиры и чиновники-иранцы на службе у ильханов помогали последним в ограблении народных масс своей страны, не забывая и себя. Но после казни вазиров и чиновников скопленные ими богатства и имения изымались в казну, что было очень выгодно ильханам.

1150

Историк Ата Малик Джувейни был его родным братом.

1151

Формально вторым вазаром, фактически же руководителем всей внешней и внутренней политики и главой всего государственного аппарата; десять его сыновей были наместниками областей.

1152

Рашид ад-Дин удержался на посту вазара 19 лет только потому, что, не стесняясь в средствах, устранял или губил соперников; однако и он был в результате интриг казнен 18 июля 1318 г. при ильхане Абу Са'иде.

Класс феодалов при ильханах состоял из четырех основных групп: 1) военно-кочевой знати, в основном монгольской и тюркской; это была политическая, господствующая группа; 2) провинциальной оседлой знати (включая сюда и владетельных вассалов ильхана и их арьер-вассалов) [1153] ; 3) гражданского чиновничества (бюрократии), почти сплошь иранского; 4) высшего духовенства — мусульманского, отчасти также и христианского (в странах Закавказья и в западных областях) [1154] . Духовенство всех религий было освобождено от податей [1155] .

1153

Вернее, та часть иранских феодалов, которая уцелела и не была уничтожена при завоевании или после него.

1154

Весьма почетное положение при ильханах (даже после их обращения в ислам) занимал несторианский патриарх — католикос; его резиденции находились в Багдаде и Мараге, но он часто бывал в ставке ильханов, представляя там интересы не только своей церкви, но и других христианских церквей.

1155

Трактат о финансах Насир ад-Дина Туей (перс, текст, стр. 763) говорит о свободе от податей духовных лиц, мусульманских и христианских.

Первые две группы класса феодалов в источниках именовались ахл-и шамшир (араб.-перс. — «люди меча»), вторые две — ахл-и калам (араб.-перс. — «люди пера») [1156] . Последние две группы были заинтересованы в осуществлении сильной центральной власти в лице ильхана и в централистской политике. Монголо-тюркская военно-кочевая знать поддерживала ту же политику до тех пор, пока продолжались завоевания, приносившие военную добычу и новые земли. После же неудач в Сирии, когда завоевания прекратились, эта знать стала стремиться к феодальной самостоятельности. Первые две из упомянутых выше групп феодалов оказались носителями центробежной тенденции, иначе говоря, феодальной раздробленности. И если при первых ильханах ханская власть была сильна, то последние ильханы (после смерти Абу Са'ида Бахадур-хана, 1316–1335) стали марионетками в руках соперничавших феодальных клик.

1156

См. там же, стр. 756.

Области управлялись наместниками ильхана, назначаемыми из дивана первого вазира [1157] . В областях или округах, где были наследственные владетели-вассалы (атабеки, мелики), при мелике находился присланный из центра правитель — баскак (монг.), иначе шихна (араб.), обычно монгол. Он контролировал действия местного мелика, обеспечивал поступление дани и чрезвычайных налогов и имел в своем распоряжении монгольские войска [1158] .

1157

Согласно «Нузхат ал-иулуб» Хамдаллаха Казвини, таких областей было 20; в число их он включает Грузию с Абхазией (Гурджистан ва Абхаз) и Рум (Малую Азию), но не включает другие вассальные владения: Трапезунт, Киликию и Кипр.

1158

Такой шиша постоянно находился при меликах Герата (курты, куртиды). См. Сейфи, Тарих-наме-йи Херат, стр. 127 и сл., 274, 277, 367, 595, 624, 184 и сл. О меликах Герата см. И. П. Петрушевский, Труд Сейфи как источник по истории Восточного Хорасана, — Труды ЮТАКЭ, т. V, Ашхабад, 1955. Такой шихна был и при царе Грузии. В переписке Рашид ад-Дина («Мукатабат-и Рашиди», стр. 262–265, № 44) сын последнего Пир-Султан именуется «наместником Гурджистана».

Войско, точнее феодальное ополчение, в основном состояло из монгольских и тюркских кочевых племен, в которых все мужчины были военнообязанными. Войско, согласно «Великой Ясе» Чингис-хана, делилось на туманы [1159] , тысячи, сотни и десятки [1160] . Эти военные части представляли подразделения кочевых племен, их колен и родов; были «тысячи» ойратские, сулдузские, джелаирские, кэрэитские и др. Во главе этих подразделений стояли соответственно эмиры (нойоны, беки) туманов, тысяцкие, сотенные, десятские. К этой массе воинов-кочевников присоединялись ополчения оседлых феодалов-вассалов; они формировались по принципу: один воин с каждых девяти дворов оседлых жителей. Основной частью войска была конница, пехота (из оседлых жителей) служила для осады крепостей. Но в монгольском войске была и специальная техника [1161] . Военная добыча делилась по тому же принципу, как и в мусульманских войсках: пятая доля выделялась для ильхана и его рода, из остальной добычи конный воин получал двойную долю по сравнению с пехотинцем [1162] .

1159

Арабизированное монг.-тюрк. Тюмень — «десять тысяч», отсюда в русских летописях: тьма, темник — начальник тюменя.

1160

Джувейни, Тарих-джахангушай, т. I, стр. 23.

1161

Так, при осаде Нишапура в 1220 г. у монголов было 3 тыс. самострелов, 300 баллист, 100 больших баллист, 1 тыс. стенобитных орудий, 1700 аппаратов для метания сосудов с горящей нефтью, 4 тыс. штурмовых лестниц и 2500 ослиных вьюков камней (Сейфи, стр. 60).

1162

М. Мinоvi and V. Мinоrsку, Nasir ad-din Tusi on finance, стр. 763.

В верхних слоях монгольских завоевателей в XIII и первой половине XIV в. прослеживаются два основных направления. Существование их было отмечено в общих чертах В. В. Бартольдом и А. Ю. Якубовским, более подробно они были рассмотрены в работах С. П. Толстова и моих [1163] . Первое направление поддерживалось большинством монгольской и отчасти тюркской кочевой знати. Эти поклонники монгольской старины и кочевых традиций враждебно относились к оседлой жизни («Великая Яса» Чингис-хана прямо запрещала монголам переходить к оседлости), земледелию и городам. Они были сторонниками неограниченной хищнической эксплуатации оседлых крестьян и горожан. Они не делали большой разницы между покорившимися и непокорившимися оседлыми народами; на тех и других завоеватели смотрели как на объект грабежа, только грабили их разными способами: первых — при помощи тяжелого налогового пресса, вторых — силой оружия, путем захвата военной добычи [1164] . Представители этого направления не заботились о том, чтобы не разорить вконец оседлое крестьянство, и облагали его налогами и поборами, не считаясь с тем, в состоянии ли сельское хозяйство выдержать такое бремя.

1163

В. В. Бартольд, История культурной жизни Туркестана, Ташкент, 1922, стр. 39–41; А. Ю. Якубовский, Тимур, — «Вопросы истории», 1946, № 8–9, стр. 48–52; С. П. Толстов, По следам древнехорезмийской цивилизации, М.—Л., 1948, стр. 290 и сл.; И. П. Петрушевский, Рашид ад-Дин и его исторический труд, — в кн. Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 1, М.—Л., 1952, стр. 12–16; И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 48–53.

1164

Газан-хан в речи, обращенной к эмирам (монгольской военной знати), настойчиво указывал им на необходимость делать различие между ра'ийатами покорными и непокорными. См. Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 478; рус. пер., стр. 271.

Второе направление включало небольшую группу монгольской знати, главным образом связанную со службой в ханской ставке и в собственных доменах ханской семьи; в основном же это были представители иранской бюрократии, служившей ханам. Приверженцы этого направления стремились создать крепкое централизованное государство с сильной ханской властью и тем самым обуздать центробежные устремления, произвол и своеволие монголо-тюркской кочевой знати. Для этого было необходимо сближение ханской власти с иранской феодальной верхушкой, покровительство купцам, торговле и городской жизни, восстановление разрушенных монгольским завоеванием производительных сил, в первую очередь в сельском хозяйстве, что было связано с точной фиксацией податей и повинностей крестьян. Без восстановления производительных сил, необходимого для регулярного поступления налогов в постоянных цифрах в казну центрального правительства, сильная ханская власть даже в масштабе отдельного улуса не могла бы существовать. Сторонником указанного второго направления был и великий хан Угэдэй (1229–1241), судя по тому, что рассказывают о его действиях Джувейни, Сейфи и другие источники [1165] . Эта тенденция отразилась и в указе великого хана Мэнгу (1251–1259), ограничившего повинности и размеры податей крестьян и горожан [1166] . Но эти попытки почти не давали результатов из-за противодействия монгольской военной знати. Вначале хулагуиды [1167] чаще всего склонялись на сторону первого из указанных выше направлений, хотя действовали далеко не всегда последовательно. Второе направление одержало верх в хулагуидском государстве при Газан-хане.

1165

Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 158–195; Сейфи, Тарих-наме-йи Херат, стр. 94–109 (о восстановлении города Герата по инициативе Угэдэя, вопреки протестам монгольской знати).

1166

Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, т. II, изд. перс. текста Э. Блоше, стр. 308–314.

1167

Кроме Токудар-Ахмед-хана, принявшего ислам (1282–1284).

Феодальные отношения

Категории феодальной собственности на землю и воду (ирригационные сооружения) в государстве хулагуидов сохранились те же, какие сложились в Иране еще раньше (между VII и XI вв.): государственные, иначе диванские, земли (арази-йи дивани), прямым собственником которых было государство, непосредственно эксплуатировавшее крестьян через свой финансовый аппарат, причем феодальная рента и налог на таких землях совпадали [1168] ; частновладельческие земли типа западноевропейского аллода (араб. мильк, мульк; араб.-перс. арбаби), т. е. безусловная земельная собственность, не связанная службой государству, свободно передаваемая по наследству и продаваемая; земли религиозных и благотворительных учреждений, свободные от податей и неотчуждаемые (араб. вакф., араб.-пер. арази-йи вакфи); собственные домены государя — ильхана, его жен [1169] , царевичей и родичей (араб, хасс, араб.-перс. арази-йи хассе; монг. инджу); лены (араб. икта', букв, надел»), т. е. условное землевладение военных чинов, формально ненаследственные, но фактически ставшие наследственными благодаря обычаю наследственности должностей уже при сельджукидах [1170] ; на этих землях право взимания налогов переходило к владельцу икта' (араб. мукта', араб.-перс. икта-дар); иначе говоря, эти земли (как и вакфные земли) пользовались правом налогового иммунитета (араб.-перс. му'афи), но не административно-судебного иммунитета.

1168

См. об этом: К. Маркс, Капитал, т. III, ч. 2, М., 1950, стр. 804.

1169

Законных жен у ильхана обычно было четыре; каждая из них имела свою ставку, свой двор, имения и доходы; наложницы ильхана, число которых было неограниченно, всех этих прав не имели.

1170

Подробнее о категориях феодальной земельной собственности см.: А. А. Али-заде, Социально-экономическая и политическая история Азербайджана, стр. 135–192; И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 233–283.