Тая (киносценарий)
Шрифт:
– Но ты-то такой правильный, такой золотой, какого же черта ты завидуешь?
Кэп:
– А я и не завидую, это я так, для примера.
Москвичка:
– Кэп, боже мой, что ты можешь об этом знать, что ты вообще можешь знать?
Кэп:
– Я и не говорю, что знаю, просто, Москвичка, если бы мне предложили поменяться жизнями, знаешь, так - баш на баш. Взять и жизнь другого человека прожить. Я бы твоим папой ни за что не захотел стать.
Москвичка:
– А кем бы захотел?
Кэп:
– Есть один человек, но ты его наверняка не знаешь. Его зовут сэр Ричард Синклер, он родился в
Москвичка:
– И много на этом заработал.
Кэп:
– Много. Но бизнесменом не был и уже давно разорился, а может быть и умер в нищете.
Вероника громко хихикает.
Кэп:
– Ну, это я так для красного словца. А завидую я этому человеку, потому что создал он в свое время вещь очень свежую, полезную и, если хочешь, гениальную. Нет, просто я завидую самой черной завистью и мне себя не жаль.
Москвичка:
– Сука ты, Кэп.
Кэп:
– Да. Но только и в моей жизни не все сладко. И есть у меня гоны и комплексы, а иногда и я поступаю как дурак.
Москвичка:
– Скажи, Кэп, а любовь - это что по-твоему? Тоже из-за боязни умереть?
Кэп:
– Нет, Москвичка, любовь любви рознь. Настоящая любовь или как говорят: "любов" - это то, что смерти сильней.
Москвичка:
– Хочешь сказать, она не умирает?
Кэп:
– Отнюдь, Москвичка. "Любов" - это когда человек сразу умирает. То есть так.... Берет и перестает существовать, растворяется в другом человеке, бескорыстно, без надежд и без остатка. Начинает жить в другом существе, жить его мыслями, его желаниями, его страхами, победами и неудачами.
Москвичка:
– Это любовь одного человека?
Кэп:
– Разумеется.
Москвичка:
– А если люди любят друг друга?
Кэп:
– Москвичка, любовь никогда не бывает взаимной. То есть теоретически она может быть ответной, но если человек любит, ему глубоко наплевать, любят ли его, потому что его самого уже нет и он весь в этом человеке от начала и до конца.
Москвичка:
– Ладно, Кэп. Пока ты все на половые инстинкты не перевел, что там про марсиан?
Кэп:
– Каких марсиан?
Москвичка:
– Ну, ты начал с того, верит ли Доктор в инопланетян?
Кэп:
– Доктор, а ты веришь?
Доктор, оборачиваясь:
– Верю, верю.
Кэп:
– Это ведь они, сволочи, во всем виноваты.
Москвичка:
– Почему же сразу инопланетяне?
Кэп:
– Да потому что больше некому. Ведь если бы это были человеческие проделки, прослеживалась бы хоть какая-то логика. Можно было предположить, что человек смерти боится и очень хочет отразиться в нас. Запугать до полусмерти, а потом выйти и сказать: "Здравствуйте, меня зовут Сидоров".
Москвичка:
– Почему Сидоров?
Кэп:
– А как еще такую сволочь могут звать, только Сидоров.
Москвичка:
– Тебя что в детстве Сидоров обидел?
Кэп:
– Это к делу не относится. А относится только чужая заинтересованность. Например, материальная выгода. Как твой Зураб. Или предположим, что на этой реке есть никому неизвестная кимберлитовая трубка с огромными запасами алмазов или золотая жила, а может залежи редкоземельного металла. И те, кто втайне добывают этот
металл, совсем не хотят, чтобы об этом узнали.Москвичка:
– Не проще ли утопить команду и не заморачивать с тушенкой.
Кэп:
– Проще, поэтому я это предположение отверг. Но инопланетяне.... Во-первых, они могут быть роботами, во-вторых, могут оказаться на более высокой ступени развития, а это значит, что уже получили в свое распоряжение бессмертие, и наша логика, логика смертных, им нипочем.
Москвичка:
– Хочешь сказать, что бессмертная тварь наблюдает за нашей реакцией и получает удовольствие от того, что видит?
Кэп:
– А что ей еще делать? Москвичка, неужели ты никогда не издевалась над муравьем?
Москвичка:
– Зачем?
Кэп:
– Да так просто. Тебе интересно, что будет, если на него направить собранный увеличительным стеклом свет. У него задница дымится, он орет, думает: за что же это ему такое? А ты наблюдаешь. Попиваешь пивко, сигареткой дымишь и единственное, что чувствуешь - это скуку.
Москвичка:
– А есть у тебя хоть какие-то доказательства?
Кэп:
– Нет. Да и какие могут быть доказательства, если не видишь и не можешь понять, что происходит. Но есть улика, и из этой улики у меня возникло три предположения.
Москвичка:
– Поделись уж.
Кэп:
– Хорошо. Я расскажу, но только теперь ты лично не принимай. Дело в том, что снимки, которые ты видела, не все. Они и не нужны нам, а кроме тех, что ты посмотрела, есть еще фотография, как сошла лавина. И сошла она в том месте, где обычно этого не происходит - и время не самое подходящее, и лавина какая-то странная. В общем, было в этой фотографии вопросов больше, чем ответов. Мы ее долго крутили и так, и сяк, и, в конце концов, решили, что это был санкционированный сход. Знаешь, делают так иногда: возьмут и стрельнут из пушки, чтобы ненароком никого не задавило.
Москвичка:
– Ну и что?
Кэп:
– Да, понимаешь, Москвичка, место уж больно глухое. Нет там никаких курортов, нет туристов и нет местных жителей. А как ни крути, за подобный сход платить надо. Я тогда подумал, что это землетрясение, в горах такое происходит. Но явление само по себе тревожное, а для нас еще и опасное, потому что если становится район сейсмически активным - это надолго. Стали мы выяснять, сейсмические карты смотреть, про всякие там ЧП почитывать и наткнулись на коротенькое сообщение о необычном природном явлении, произошедшем в Центральном Алтае две недели назад. Это был рассказ охотника о свечении в стратосфере. О свечении, предположительно вызванном падением болида, то есть метеоритом, достигшим земли. Как назло, охотник этот, по всей вероятности, местный житель, с детства был глухим и удара или взрыва не слышал.
Москвичка:
– А почему местный?
Кэп:
– Не знаю. Не могу представить глухого охотника, по меньшей мере, европейца.
Москвичка:
– Ладно, и что? Ты решил, что при посадке космического корабля сошла лавина.
Кэп:
– При посадке нет. А вот при падении возможно. Но сначала я предположил, будто это падение земного корабля, либо американского, либо нашего. И возможно ты - замаскированный агент ФСБ или ЦРУ, который заслан к нам, чтобы скрыть сей факт.
Москвичка: